О возникновении животных аристотель о чем

О возникновении животных аристотель о чем

В общебиологических представлениях Аристотеля нашел отражение его философский дуализм. Во всех телах природы Аристотель различал две стороны — материю, обладающую различными возможностями, и форму, под влиянием которой реализуется именно данная возможность материи. По учению Аристотеля, форма является одновременно причиной и целью превращений, через которые проходит материя: форма представляет конечную целедеятельную причину, существующую наряду с зависящими от самой материи механическими причинами явлений, т. е. наряду с природной необходимостью.

В понимании явлений жизни Аристотель также основывался на указанном противопоставлении материи и формы. Зародыш образуется из смешения семени самца с выделениями самки. Последние образуют материю, т. е. возможность возникновения зародыша, но возможность эта может реализоваться лишь при воздействии на материю формы, происходящей из семени самца. В семени, таким образом, заложен принцип развития, который, по Аристотелю, есть не что иное, как душа. Ее влиянием Аристотель объяснял целесообразность строения и жизнедеятельности организмов. Предел целесообразной деятельности души ставит, однако, материя, которая в силу природной необходимости может иногда осуществлять такие образования, которые противоречат цели, — так Аристотель объяснял возникновение уродств.

По Аристотелю, существуют души трех родов: душа растительная, или питающая, душа чувствующая и, наконец, разум. Растениям свойственна только питающая душа, животным сверх того — чувствующая, человеку кроме двух первых свойствен разум.

Крупнейший из биологических трактатов Аристотеля — «История животных». Здесь после некоторых предварительных сведений о животных дается сначала описание наружных и внутренних органов человека, которое служит как бы введением к сравнительно-анатомическому описанию животных. Далее рассматриваются половые различия у животных, различные способы размножения у яйцекладущих и живородящих животных и особо размножение у человека. Аристотель касается сроков спаривания у животных, пишет о половом размножении и самопроизвольном зарождении, о постройке гнезд, откладке яиц, развитии цыпленка в яйце, об особенностях развития рыб и птиц, о течке и беременности. Касаясь образа жизни и нравов животных, Аристотель говорит об их питании (и, в частности, об откормке домашних животных), описывает места их обитания, передвижение, зимнюю спячку, линьку, заботу о потомстве, психические особенности, а также рассматривает вопрос о благоприятных и неблагоприятных условиях для жизни.

В трактате, носящем название «О частях животных», Аристотель различает в организме однородные части, которые впоследствии получили название тканей, и неоднородные, т. е. органы, выполняющие те или иные функции (глаз, рука и т. д.).

Третий биологический трактат Аристотеля, озаглавленный «О возникновении животных», посвящен эмбриологии животных и человека. В нем рассматриваются также вопросы, связанные с происхождением пола, наследованием признаков, возникновением уродств и многоплодия и с формированием признаков в процессе постэмбрионального развития.

Для суждения о биологических воззрениях Аристотеля чрезвычайно важен последний из четырех его больших биологических трактатов «О душе». В нем рассматриваются ощущения, воспринимаемые органами чувств, умственная деятельность человека, вопрос о взаимоотношении между душой и телом.

В трудах Аристотеля нередко встречаются ссылки на рисунки, однако сами рисунки не сохранились. Ссылаясь на свои рисунки, Аристотель столь ясно описал, например, протоки мочеполовых органов млекопитающих и связанные с ними сосуды, как это можно было сделать только в случае анатомических вскрытий.

Аристотель имел представление о различиях между большими подразделениями животного мира и был знаком с анатомическими, эмбриологическими и физиологическими особенностями такой, например, группы, как млекопитающие. Он знал, что главнейшими признаками, характеризующими млекопитающих, являются наличие у них органов воздушного дыхания — легких и горячей крови; он знал, что они живородящи, питают детенышей молоком и что плод, находящийся в утробе матери, прикреплен к матке посредством пуповины и органа, который впоследствии был назван последом. Аристотель знал также, что ни один из этих признаков, как правило, не встречается у рыб. Учитывая все эти особенности млекопитающих, Аристотель отделил от рыб группу животных, известную под названием китов (собственно киты и дельфины), и поместил ее в непосредственном соседстве с млекопитающими.

Источник

Анатомия Аристотеля

Отрывок из курсовой работы «Возникновение, развитие и практическое применение медицины в Древней Греции».

На границы эпох классики и эллинизма одним из выдающихся натурфилософов был Аристотель. Его исследования в области анатомии внесли огромный вклад в дальнейшее развитие медицины. В данном пункте мы хотели обратиться к трем его сочинениям: «История животных», «О возникновении животных» и «О частях животных». Последнее, в частности, стало своеобразной точкой отсчета для развития систематизации описания нормальной анатомии.
Перед нами встает закономерный вопрос: какое отношение препарация животных имеет к анатомическим особенностям человеческого организма? Ответ кроется в мыслях самого Аристотеля, который, по сути, стал первым из античных философов, кто смог разглядеть факт эволюции в процессе течения жизни. Природное стремление, «энтелехия», по мнению Аристотеля, двигалась к совершенству, коим представлялся человек (1). Однако на первый план он выносил не материю, как многие натурфилософы до него, а ее форму, «ибо природа формы имеет большую силу, чем природа материи» (Aristot. De part. an., I 1, 640b). Отсюда мы и можем сделать вывод, чем руководствовался Аристотель, принимаясь за анатомическое исследование представителей фауны.
«Человека он рассматривал высшим существом материального мира» (2).Но из-за запрета на проведения вскрытий человеческих трупов, Аристотелю пришлось выбрать иной путь. Кроме подробного описания внешнего вида животных, он приступил к изучению внутренних органов «животных, которые имеют сходную природу» (Aristot. Hist. an., I 16, 64). В своих трактатах о происхождении и устройстве животных организмов, Аристотель постоянно хочет показать сходство его с человеческим.
Однако он достаточно часто подчеркивает и различия, а точнее превосходство человека над остальными живыми организмами. При этом Аристотель все же причисляет людей к животным, но ставит их на ступень выше: «из всех животных только человек держится прямо» (Aristot. De part. an., IV 10, 689b).
Несмотря на то, что Аристотель искал сходства и признавал различия, он все же достиг весомых успехов в своем исследовании. Возможно именно благодаря тому, что он был сторонником диалектического метода в области познания, ему нужно было отстаивать свою правоту и одновременно же сомневаться в своих размышлениях.
Одной из общих черт между человеком и животным Аристотель считал кровеносную систему. По его мнению, схожа была и сама кровь, а также устройство венозной паутины. Однако у животных вены скрыты по слоем мышц и жира, намного плотнее человеческого (Aristot. Hist. an., III 2, 19-20). В человеческом организме часть вен видна достаточно хорошо. В частности благодаря меньшему давлению мышечной прослойки. Именно из давления, оказываемого на вены, кровь у животных, по большей части, течет намного быстрее, чем у человека. Отсюда и ускоренное сердцебиение, так как вены являются всего лишь частью сердечно-сосудистой системы большинства живых организмов. Сердечная мышца качает кровь, разгоняя ее до определенной скорости. Существуют закономерные пределы, которые нельзя превышать или же понижать настолько, чтобы произошла остановка. Система кровообращения подразумевает обратную связь. То есть увеличение пульса ведет к ускоренному движению крови по организму и наоборот. Однако последний вариант двояк, особенно если в процесс вмешиваются внешние факторы.
Аристотель называл кровь «материей для всего» (Aristot. De part. an., III 5, 698a). Она наполняет тело и занимает все свободное место. Ни в одном живом организме нет воздуха (для этого существуют легкие), поэтому попадание воздуха вену ведет к неизбежной гибели. Это легко объяснимо: воздушный «пузырек» прерывает движение единой кровеносной системы, что ведет к разрыванию цепи, а это, в свою очередь, к остановке всего процесса.
Также стоит отметить, что Аристотель затронул и тему восстановления крови в организме. Он пишет: «у тех, кто не принимает пищу, кровь убывает, а у принимающих увеличивается» (Aristot. De part. an., II 3, 650a). Действительно, пища необходимо организму, как топливо. В первую очередь это сказывается на составе крови (3). Центральным органом всего организма является сердце. От него берут свое начало вены, по которым бежит теплая кровь. Аристотель одним из первых утверждал, что сердце является двигателем, который беспрестанно качает кровь, заставляя ее двигаться. А значит поддерживать жизнь. Именно поэтому «занимает сердце главное место» (Ibid., III 4, 665b).
Что касается дыхательной системы, то Аристотель считал, что «дыхательным аппаратом является легкое, имеющее начало движения от сердца» (Ibid., III 6, 669a). Однако его наблюдение о том, что легкое не «служит для биения сердца» (Ibid.), является не верным. Аристотель не мог предположить тогда, что именно дыхательная система отвечает за газообмен (4), то есть обогащает кровь кислородом.
Также газообмен обеспечивает нормальную работу нервной системы, которую, к сожалению, отдельно Аристотель не изучал. Он «не видел различия в деятельности нервов сухожилий и все эти образования, включая и связки, обозначал одним словом – «нервы»» (5).Что касается сухожилий, то Аристотель не далеко отошел от истины, так нервная паутина активно их оплетает. Связки же являются частью мышечного покрова. Сама по себе нервная система – один из главных компонентов, как, впрочем, и все в живом организме. Ее ответвления достигают любой точки тела, а также уходят глубоко внутрь, давая мозгу сигналы о работе органов, мышц и костей. В свою очередь мозг сообщает нервным окончаниям о своих решениях. Каждый отдельный нерв представлялся ему «сухим и растяжимым» (Aristot. De gen. an., II 6, 743b).
В своих трудах Аристотель пытался дать объяснение многим органам, в том числе и мозгу. Он считал, что головной мозг – «самая холодная часть тела», и противопоставлял его спинному (позвоночному), который наделял «горячими» свойствами. Согласно его описанию, головной мозг плавно переходит в позвоночный, что позволяет им слиться в единую систему (Aristot. De part. an., II 7, 652a). С одной стороны, он был в чем-то прав, так как головной мозг, действительно, соединен с позвоночником, как у животных, так и у людей. Однако он видит в этом переходе единое соединение, в то время как, на самом деле, все происходит с помощью той самой нервной системы, о которой говорилось выше.
«Холодность» головного мозга Аристотель объясняет тем, что он создан как противовес «горячего» сердца. Если материя тела (жизни) – кровь, а ее источником является сердце, то «холодный» мозг вполне логично возник после сердца, а точнее почти одновременно, но с небольшим опозданием. При этом Аристотель упоминает и то, что головной мозг «с самого начала объемист и влажен» (Aristot. De gen. an., II 6, 743b). Аристотель не остановился на изучении только головного и спинного мозга, он исследовал и мозговые оболочки: наружную и внутреннюю, которые соответствуют коре головного мозга и тонкой пленке с паутиной кровеносных сосудов (6).
возникновении животных» он пишет: «животное отличается от растения наличием ощущения» (Aristot. De gen. an., II 5, 741b). Он был одним из первых ученых, кто пытался разобраться в устройстве восприятия живым организмом окружающего мира. Первым, кто воспринял их в качестве «анализаторов» (7). Все органы чувств напрямую связаны с мозгом, поэтому с их помощью, животные способны ориентироваться в пространстве и воспринимать мир вокруг. Запахи, звуки, вкус, ощущения и видеоряд позволяют выжить. У многих животные эти «способности» развиты не равномерно. Это необходимо для лучшего приспосабливания к среде, в которой они обитают. В идеале у человека все органы чувств должны работать одинаково. Но человек, как и любое животное, приспосабливается к окружающему миру. Однако именно «человек из всех животных обладает самыми тонкими ощущениями» (Ibid.).
Кроме того, что нами уже было рассмотрено, Аристотель исследовал также опорно-двигательный аппарат, органы пищеварительной системы, касался вопросов урологии, изучил строение половых органов и многое другое. Его трактаты о животных внесли огромный вклад в развитие анатомии и показали, что наука в античности, несомненно, находилась на высоком уровне развитии. Кроме того учение Аристотеля не только в области медицины стали плацдармом для нового импульса дальнейшего развития науки уже в эллинистическом мире.

Источник

Эволюционные представления Аристотеля

Аристотель (384—322 до н. э.) получил разностороннее образование. Современник и сподвижник Александра Македонского, Аристотель имел возможность углубить и расширить свои познания в области общего землеведения, а также фауны и флоры различных стран. Необходимо, однако, подчеркнуть, что Аристотель учел и синтезировал весь биологический материал своих предшественников. Прокладывая новые пути в науке, он внимателен к прошлому.

Придавая огромное значение наблюдению и опыту, Аристотель всеми доступными в его время средствами изучал животных (не только их наружную морфологию, но и анатомию). В его работах о животных («История животных», «О частях животных», «О возникновении животных» и др.) много ошибочных представлений, но в то же время много верно и точно установленных фактов, показывающих в Аристотеле тонкого наблюдателя, считавшего, что «рассматривать природу теоретически следует на основании учета большого числа явлений».

Аристотель применял сравнительный метод исследования и стремился установить общие закономерности строения животных и причинное понимание их организации. Описывая органы животных, он пытался выяснить их значение, ставя вопрос, «ради чего» существует орган.

Правда, этот вопрос связан с телеологическими принципами философии Аристотеля, с его представлениями о целях, якобы осуществляемых в живой природе. Каждый орган, по Аристотелю, предназначен к выполнению определенной цели. Однако, независимо от телеологического разрешения вопроса, самая постановка его отражала факт действительного существования определенного назначения любых органов. Идея «ради чего» имела прогрессивное значение и способствовала познанию организма. Пытаясь выяснить «цель» органа, Аристотель ставил вопрос об его функциях.

Телеология — учение о конечных целях, якобы осуществляемых природой.

Телеологический аспект приводил Аристотеля и к многочисленным наивным ошибкам в понимании функции органов. Но не надо забывать, что в объяснении происхождения органической целесообразности он возражал еще более наивным представлениям механистов. Ошибки Аристотеля не умаляют исторического значения его работ.

Прежде всего, он многое сделал в области анатомии животных. Изучая ее на различных объектах, он добился значительных успехов. Так, он довольно точно проследил общую топографию пищеварительного аппарата и половых органов различных животных, частично исследовал кровеносные сосуды и сердце, элементы скелета и т. п. Всюду при изучении анатомии животных Аристотель широко применял сравнительный метод исследования, сыгравший огромную роль в выяснении им ряда обобщений. Так, в работах Аристотеля очень явственно высказываются представления об аналогичных органах. В книге «О частях животных» говорится: «Я разумею под аналогом следующее: одним присуще легкое, другим оно не присуще; но то, что для имеющих его представляет собой легкое, то для других нечто иное, взамен его…». В аристотелевское понятие «аналогия» включается также представление о гомологичных органах. Так, в указанной выше книге говорится, что рыба отличается от птиц по аналогии признаков: что у последней перо, то у первой— чешуя», т. е. устанавливается предположение об общем происхождении пера птиц и чешуи рыб. Аристотель явственно говорит также о корреляции частей тела, указывая на закономерности зависимых связей между определенными органами. Например, у копытных наблюдаются рога; у не имеющих копыт никогда нет и рогов и т. п. Следовательно, возникновение одних органов тесно связано (коррелирозано) с существованием других.

Сравнительный метод приводит Аристотеля к элементам учения о едином плане строения.

Аристотель описал также ряд фактов в области эмбриологии и в частности — стадии развития цыпленка. Им была высказана идея о размножении животных путем почкования, указаны факты партеногенетического размножения, описаны некоторые тератологические явления. При этом он был свободен от мифологической оценки их и критически относился к мнениям других наблюдателей. Ряд соображений высказывает Аристотель об явлении наследственности и т. п.

Аристотель наметил основные вехи будущей систематики животного царства и набросал общие контуры некоторых естественных групп организмов. Великий натуралист дал точные описания около 510 форм животных.

Система животного мира по Аристотелю рисуется в следующем виде:

А. Кровеносные (позвоночные):

а) живородящие четвероногие (млекопитающие);

1) человек, 2) обезьяны, 3) многопальцевые (хищники, грызуны, насекомоядные), 4) парнокопытные, 5) клыкозубые (свиньи), 6) однокопытные, 7) безногие живородящие (киты), 8) ветреннокожне (летучие мыши);

б) яйцеродные с перьями (птицы);

в) яйцеродные четвероногие (рептилии);

г) яйцеродные безногие, живущие в воде (рыбы).

Б. Бескровные (беспозвоночные):

а) мягкотелые (моллюски);

б) мягкоскорлуповые (раки, крабы, лангусты и другие формы);

в) насекомые (жуки, перепончатокрылые, мухи, многоножки, пауки, кольчатые черви);

г) раковинные (преимущественно моллюски), а также иглокожие и другие формы современной систематики.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник

Животные Аристотеля

Основоположником науки о живом, как правило, считают Аристотеля. Его работы объединили и упорядочили знания по биологии и на протяжении веков оставались авторитетным проводником по миру животных.

Аристотель был сыном придворного врача царской семьи Македонии. Как и его отец, он выучился медицине, затем отправился в Афины изучать философию у Платона. И именно как великий мыслитель он вошел в историю. Аристотель много путешествовал и вел детальные наблюдения за живыми созданиями, особенно водными, — возможность изучать их он получил, когда жил на острове Лесбос, близ большой лагуны. Он искал закономерности во всем разнообразии жизни и попытался объяснить их в шести книгах. До него о мире природы высказывались и другие мыслители, но Аристотель первым объединил теорию с исследованиями и экспериментами. Биология Аристотеля далеко не безупречна. Например, он полагал, что задача мозга — охлаждение тела, а мыслительный процесс происходит в сердце. Он также верил в самозарождение жизни — в то, что жизнь может появиться в неживом материале.

Группы животных

Аристотель понял, как можно систематизировать растения и животных в соответствии с их физиологическими особенностями и поведением.

Он разделил животных на две группы — кровяных и бескровных (то есть тех, у кого нет крови красного цвета). Такое разграничение приблизительно соответствует современному делению животных на позвоночных (высший тип хордовых) и беспозвоночных (моллюски, черви, губки и прочие). Аристотель объединил животных с похожими характеристиками в роды, и эта категория все еще используется современными биологами, хотя и не в таком широком смысле, как у древнегреческого мыслителя.

По Аристотелю, родов кровяных животных пять: живородящие четвероногие с волосами (млекопитающие); яйцеродящие четвероногие или безногие со щитками на коже (рептилии и амфибии); яйцеродящие двуногие, летающие, с перьями (птицы); живородящие безногие, водные, с легкими (китообразные); яйцеродящие или живородящие, безногие, водные, с жабрами (рыбы).

Бескровных животных он разделил на мягкотелых (головоногих), таких как осьминог и каракатица; мягкоскорлупных (ракообразных); черепокожих (моллюсков, кроме головоногих); насекомых, куда он включил пауков и других ползающих (многие сегодня насекомыми не считаются). Последнюю группу составляли зоофиты, или «растения-животные».

Сюда входили стрекающие и анемоны, которые, по мысли Аристотеля, имели схожие черты и с растениями, и с животными. К слову, структура челюсти морского ежа называется «Аристотелев фонарь» благодаря тонкому наблюдению философа.

Порядок вещей

Зоофиты Аристотеля завораживали. Казалось, они занимают неоднозначную позицию в схеме. Философ пришел к пониманию природы как континуума, линии, соединяющей безжизненные камни со все более сложными растениями и животными — и в конце концов с человеческой расой. Именно это видение в последующие века легло в основу Великой цепи бытия — грубой иерархии жизни.

Вероятно, единственное сохранившееся в биологии наследие Аристотеля — прижившееся убеждение в том, что маленькие организмы примитивны и позже естественным образом развиваются в более крупные и совершенные. Мысль о том, что живые существа (включая нас) развиваются в определенном направлении — к конечной цели, принадлежала Аристотелю, и она все еще является основополагающей в западной культуре, но не имеет отношения к биологии.

ВЕЛИКАЯ ЦЕПЬ БЫТИЯ

Великая цепь бытия лежала в основе западной философии со времен Аристотеля и приблизительно до 1800 г. Она строилась на трех принципах: во Вселенной существуют все виды жизни, какие можно представить; каждый вид почти неощутимо отличается от своих ближайших сородичей, поэтому все формы жизни постепенно переходят из одного в другой; все виды занимают свое место в Великой цепи, или лестнице, бытия, которая идет вверх от низшей формы жизни до Бога.

Источник

Симпосий Συμπόσιον

Б. П. КАРПОВ. АРИСТОТЕЛЬ И АНТИЧНАЯ ЭМБРИОЛОГИЯ

Так обстоит дело относительно пчел, если исходить из рассуждений и фактов, наблюдающихся у них; только факты эти недостаточно известны. Но если когда-нибудь они станут известными, то доверять следует больше показаниям чувств, чем рассуждению, и рассуждениям только в том случае, если они согласны с явлениями.
Аристотель. О возникновении животных. III, 10,760b

I
Книги Аристотеля «O возникновении животных» представляют собой высшее достижение античной эмбриологии, остававшееся единственным и непревзойденным руководством в этой области до XVII века, когда трудами Гарвея, Граафа, Реди, Сваммердамма, Мальпиги и Левенгука были заложены основы современной эмбриологии. Они принадлежат также к числу лучших и наиболее разработанных произведений Аристотеля: в них принципы научной методологии, изложенные им в логических сочинениях, и его прирожденная способность к диалектике нашли полное применение.
В ряду дошедших до нас биологических сочинений Аристотеля книги «О возникновении животных» занимают, по видимому, последнее место, судя по ссылкам на другие, ранее написанные произведения, и служат непосредственным продолжением книг «О частях животных». Так же как и это сочинение, книги «О возникновении» принадлежат к числу «научных», т.е. исследующих «причины» явлений; относящийся сюда фактический— «исторический» по терминологии Аристотеля — материал полностью излагается в фундаментальной «Истории животных», куда он постоянно отсылает читателя за справками.
Аристотель не является первым исследователем в области развития животных и человека, скорее он завершает то, что было сделано в этой области его многочисленными предшественниками. Он сам часто цитирует Эмпедокла, Демокрита, Анаксагора, Алкмеона и других писателей, которых он называет просто «некоторые». Живя в самом конце блестящего периода греческой жизни, охватывающего V и IV века до н. э., Аристотель нашел богатое наследство во многих областях знания; он его усвоил, дополнил собственными обширными наблюдениями и переработал. В результате им была создана система наук, своего рода научная энциклопедия, объединявшая все области теоретического знания-того времени за исключением математики. Недаром К. Маркс называет Аристотеля Александром Македонским греческой науки.
Учение о возникновении животных — эмбриология — является в этой энциклопедии частным случаем природного возникновения вообще, которому было посвящено особое исследование («О возникновении и уничтожении»). Чтобы составить надлежащее представление, в чем собственно заключался личный вклад Аристотеля в учение о возникновении животных, необходимо познакомиться с тем, что было сделано до него.

II
Начатки естествознания стали появляться у греков, начиная с VI века до н. э., в произведениях ранних греческих натурфилософов, которых Аристотель называет «древними». Каждое из подобных произведений носило название «О природе». Оно передавало результат наблюдений и глубоких размышлений автора над всем окружающим его миром: из чего возник мир и как он устроен, что такое солнце, луна, звезды, какую форму имеет земля, отчего происходит гром и молния, как произошли люди, животные и растения, что такое душа, почему мы видим и слышим и т. д. Таково было обычное содержание книг о природе. Вопросы эти и раньше задавал себе каждый человек, но ответы натурфилософов отличались от прежних тем, что они отвергали всякое участие богов в создании тех или иных явлений; на их место они ставили «природу» с ее порождающей силой и присущей ей «необходимостью» и даже самих богов трактовали как природные существа. Начало этого умственного движения возникло в малоазиатских колониях Греции, в торговом городе Милете, где жили первые ионийские натурфилософы Фалес, Анаксимандр и Анаксимен; к ним следует причислить и Гераклита Эфесского. Они впервые поставили основной для философии природы вопрос: какое вещество или субстанция лежит в основе всех тел природы, вечно возникающих и гибнущих. Для Фалеса это была вода, для Анаксимандра (который первый написал книгу «О природе») — субстанция неопределенного характера, которую он называл «беспредельное» (апейрон), для Анаксимена — воздух, для Гераклита — огонь.
Последующая генерация натурфилософов, близких к ионийцам, пошла по несколько иному пути: они полагали в основу мира мельчайшие, невидимые глазом частицы, из которых слагаются все тела. Анаксагор»
думал, что это частицы всех однородных веществ, которые существуют в природе: воды, золота, кости и т. д.; он называл их «семена вещей».По учению атомистов Левкиппа и Демокрита, мельчайшие, неделимые дальше частицы — атомы имеют различную форму и совершенно не похожи на, видимые предметы, которые из них возникают.
Великое философское движение рано перешло с востока на запад, в италийские колонии Греции и Сицилию. Но там оно на первых порах получило другое направление, далекое от естествознания ионийцев. Пифагор, современник Анаксимандра и Анаксимена, сделавший первые попытки математического трактования явлений природы, полагал в основу ее числа и числовые соотношения. А Парменид, крупный мыслитель, глава Элейской школы, развивал учение об умопостигаемом неподвижном бытии, «лежащем в основе» мира, учение настолько абстрактное, что оно никакого отношения к природе иметь не могло. Тем не менее во второй., части своей книги «О природе» он, исходя из других начал, дает объяснение тем же природным явлениям, о которых говорили ионийцы. Наибольшее значение для естествознания в западных колониях имели врачи-естествоиспытатели: Алкмеон Кротонский и Эмпедокл из Агригента в Сицилии. Последний в книге «О природе» дает учение о четырех стихиях, или элементах природы, соединяя вместе три субстанции ионийцев — воду, воздух, огонь — и добавляя к ним землю.
Все натурфилософы, писавшие о природе, говорили главным образом о возникновении природных тел и явлений — в этом и состояло их объяснение; в связи с этим им, конечно, приходилось говорить о рождении животных и человека. В большей степени это, конечно, было близко врачам,, и у них мы находим больше сведений по этому вопросу, а из натурфилософов — у Демокрита, научная деятельность которого была чрезвычайно разнообразна. К сожалению, ни одно из сочинений упомянутых здесь натурфилософов не сохранилось, и мы принуждены довольствоваться фрагментами, приводимыми в виде цитат другими авторами, главным образом Аристотелем, а также изложениями отдельных взглядов по тому или иному вопросу, сделанными много веков спустя доксографами, т. е. «собирателями мнений», обыкновенно из вторых или третьих рук. Все эти отрывки и мнения, тщательно собранные Муллахом, а затем Дильсом, изданы в русских переводах Маковельским. [1] Я приведу главнейшие фрагменты од свидетельства доксографов, относящиеся к порождению человека « животных, чтобы дать читателю материал для суждения об античной эмбриологии до Аристотеля; сюда же будут включены отрывки, касающиеся первого появления животных на земле, вопроса, которого касается Аристотель.

Критика такого «случайного» возникновения животных дана Аристотелем ν «Физике» (II, 8). Идея «переживания приспособленных», лежащая в основе рассказа о происхождении животных, дала повод некоторым ученым считать Эмпедокла предшественником Дарвина (Ланге в «Истории материализма», Т. Гомперц и др.) Против этого выступал Э. Целлер.
80. Соран («Гинекология», I, 21). У каждой женщины (менструация) бывает в особый срок и не всегда в одни и те же времена, как то принимал Диокл для всех и еще Эмпедокл, когда луна идет на ущерб.
81. Аристотель («О возникновении животных», IV, 1). (Различие пола), по мнению других, как, например, Эмпедокла зависит от матки. А именно, попавшие в теплую матку становятся самцами, попавшие же в холодную — самками. Причиной же теплоты и холода он считает месячные очищения, которые бывают или более холодными, или более теплыми, или более давними, или более свежими.
Аэций. Мужчина или женщина родится в зависимости от теплоты и холода; он рассказывает, что первые мужчины родились большей частью из земли на востоке и юге, женщины — на севере.

По Эмпедоклу, (уродства) происходят от избытка или недостатка семени или от изменения в его движении, или от деления его на многие части, или от того, что оно изменяет путь. Таким образом, он, по видимому, предвидел все причины.
Близнецы и тройни происходят от избытка и от деления семени.
Сходство детей с родителями происходит от господства семени одного из родителей, несходство обязано рассеиванию теплоты семени.
Образование зародыша подчиняется во время беременности воображению женщин; часто они воспламеняются любовью к статуям или картинам и имеют детей, похожих на эти предметы.

Цензорин. Анаксагор и Эмпедокл одинаково утверждают, что при излиянии семени с правой стороны рождаются мужчины, а с левой — женщины. Насколько согласны их мнения по этому вопросу, настолько расходятся они в вопросе о сходстве детей с родителями. Обсудив вопрос, Эмпедокл высказывается следующим образом. Если семя обоих родителей было одинаково горячо, рождается мальчик, похожий на отца; если оно было холодно, рождается Девочка, похожая на мать. А если семя отца будет горячее, семя же матери холоднее, то родится мальчик, похожий лицом на мать; а если семя матери будет горячее, отца же холоднее, то родится девочка, похожая на отца.
Случайное рождение двойни зависит, по мнению Гиппона, от количества семени, которое раздвояется, если его больше, чем нужно для одного. Почти подобного же взгляда держался Эмпедокл; он, правда, не объяснил причин разделения семени, но признавал этот факт и говорил, ^что если обе части занимают одинаково теплые места, то родятся мужчины, если одинаково холодные — женщины; если же одно место жарче, другое холоднее, то двойни бывают разного пола.
(В поэме, фрагмент 65):
(Семя), излитое в чистое (место), производит мужчин,
а женщин, когда· встречает холод».
….
«Место мужское в части живота, более теплой,
Вот почему мужчины смуглы и более крепки».
84. Цензорин. Эмпедокд, которому в этом отношении следует Аристотель, полагал, что раньше всего вырастает сердце, которому жизнь человека больше всего обязана своим сохранением.
78. Аэций. По Эмпедоклу, тела образуются по характеру четырех элементов в разных пропорциях: нервы — из огня и земли в соединении с двумя частями воды, ногти животных образуются из нервов, которые охлаждаются на поверхности в соприкосновении с воздухом, кости образуются по характеру двух частей воды, двух земли и четырех огня. Пот и слезы происходят из крови, которую теплота делает более текучей (перевод Э. Радлова).

(В поэме, фрагмент 96):
«Земля благодатная, образовавшаяся в хороших горнилах,
Из восьми частей взяла две от прозрачной Нестиды (воды)
И четыре — от Гефеста (огня); так образовались белые кости,
Божественно скрепленные узами гармонии».

(В поэме, фрагмент 98):
«Теснее всего земля соединилась в равных частях с Гефестом
И дождем и эфиром,
Став на гавань в превосходных гаванях Киприды.
То в немного большей, то в немного меньшей пропорции
Из них образовалась кровь и остальные виды тела».

83. Аэций. По Эмпедоклу, у людей члены начинают дифференцироваться с 36-го дня.
Орибазий. Впервые наблюдается дифференцировка членов всего тела около 36-го дня или, самое позднее, около 44-го дня. С таким определением времени согласен и физик Эмпедокл, который говорит, что самец формируется скорее самки и находящиеся справа — скорее находящийся слева.
79. Соран («Гинекология», I, 57). (Пуповина) — соединение четырех по числу сосудов, двух похожих на вены и двух артериальных, посредством которых кровяная и воздушная материя доставляется в пишу зародышам. Они приращены, по мнению Эмпедокла, к печени, по мнению же Федра — к сердцу.
83. Цензорин. Весьма многие, как. Эмпедокл, Эпиген и многие другие, утверждают, что женщина может родить на 7-м месяце.
75. Аэций. В то время когда впервые человеческий род возникал из земли, по причине, медленного движения солнца день по своей длине был равен нынешним 10 месяцам. Со временем же продолжительность дня стала равной нынешним 7 месяцам. Вот почему (жизнеспособны) 10-месячные и 7-месячные зародыши: а именно, природа мира в то время заботилась, чтобы зародыш вырастал в течение 1 дня, следующего за ночью зачатия.
82. Аэций («О бесплодии самок мулов»), Эмпедокл: вследствие малости, слабости и узости матки, прикрепленной к желудку в опрокинутом положении, так что семя не может прямо попасть в нее, да если бы и удалось, она не могла бы его принять.
Анаксагор из Лампсака (Малая Азия), учитель и друг Перикла был хорошо известен в Афинах, где его сочинение «О природе», по словам Платона, можно было купить за 2 обола; после смерти Перикла Анаксагор был обвинен консервативной партией в безбожии и был принужден бежать оттуда в Лампсак, где основал свою школу. По словам Плутарха, он открыл боковые желудочки мозга, причем у однорогого козла нашел только, один желудочек. Аристотель в разных сочинениях часто цитирует Анаксагора по поводу его учения о гомеомериях и мироустрояющего Разума; в книге «О возникновении животных» он упоминает его имя три раза: один раз по поводу гомеомерий, два других — по поводу эмбриологических вопросов. Я приведу эти места.
756 b. Находятся люди, которые утверждают, что вороны и ибис спариваются ртами и что из четвероногих ласка рождает через рот. Это говорит и Анаксагор, и некоторые другие натурфилософы; высказывания очень наивные и необдуманные.
778 а. Существуют ли и прежде, чем различие станет очевидным для наших органов чувств, самки и самцы, получая это различие в теле матери или раньше, — это вопрос спорный. Одни, как Анаксагор и некоторые другие, физиологи утверждают, что эта противоположность имеется с самого начала в семени. Именно, семя происходит от самца, самка же доставляет место; самец происходит из правой стороны, самка — из левой, и в матке самец находится справа; самка — слева.
То же говорит Цензорин в отрывке, приведенном раньше по поводу Парменида. Чего-либо нового по сравнению с другими натурфилософами Анаксагор, по видимому, не внес.
Мы переходим теперь к Демокриту, философу, славившемуся своей ученостью и мудростью, особенно в позднейшие времена. Он жил в Абцере, небольшом городе на северном побережье Эгейского моря, но пополнил свое образование многочисленными путешествиями и приобрел энциклопедическую ученость. [4] Демокрит первый до Аристотеля писал о самых различных предметах: этике, физике, математике, филологии, технике; среди его произведений есть ряд книг, относящихся к человеку и животным, вскрытиями которых он, несомненно, занимался. У Диогена Лаэрция приведено около 70 названий его сочинений, часть которых подложна; древние хвалили его слог и противопоставляли «ясного»
Демокрита «темному» Гераклиту. Во время своих путешествий он был и в Афинах, но там, по его словам, никто его не узнал. Платон, человек начи

тайный, ни разу не упоминает о Демокрите, хотя, как утверждают некоторые ученые, часто полемизирует с его взглядами. Зато Аристотель относится к нему с большим вниманием и упоминает о нем во многих сочинениях, чаще всего критикуя его взгляды; им была, кроме того, написана особая книга «О Демокрите», до нас не дошедшая. В «О возникновении животных» Демокрит цитируется 13 раз по всем основным вопросам, касающимся семени, зачатия и развития. Эти сведения здесь будут пополнены свидетельствами доксографов.
<4 Недаром Маркс называет Демокрита «эмпирическим естествоиспытателем и первым энциклопедическим умом среди греков» (Маркс Энгельс. Сочинения, IV, стр. 120).>
248. Климент (Демокрит). Совокупление есть преходящая апоплексия. Ибо из человека выделяется и отторгается человек и (как) от некоторого удара происходит отделение человека.
249. Гален. Семя выделяется, как говорит Платон и Диокл, из головного и спинного мозга. Праксагор же — напротив, Демокрит и Гиппократ — из всего тела. А именно Демокрит говорит: «Человек выбрасывается из всего человека».
251. Аэций. Стратон и Демокрит: и сила семени есть тело.
253. Демокрит: (семя исходит) от тела в целом и от важнейших частей его, как-то: костей, мяса и мускулов.
254. Эпикур и Демокрит: и самка испускает семя, дело в том, что она имеет загнутые назад яички (?), поэтому она имеет и стремление к совокуплению.
255. Аристотель («О возникновении животных», 764ab). Демокрит Абдеритянин говорит также, что в матке возникает различие женского и мужского пола, однако не вследствие теплоты или холода одно животное становится самкой, другое самцом, а смотря по тому, семя) какого родителя, идущее от той части, по которой отличаются друг от друга самка и самец, возьмет верх.
256. Цензорин. В зависимости от того, чье начало от двух родителей займет место, природа того и передается, сказал Демокрит.
257. Аэций. Демокрит: общие части (тела ребенка) — от кого случится, отличительные же — от того из родителей, кто возобладает.
250. Плутарх. Когда матка примет попавшее в нее семя и скроет его, семя как бы пускает там корни. Ибо, как говорит Демокрит, в чреве матери прежде всего образуется пупок, который представляет собой как бы место, куда брошен якорь, противодействующий колебанию и блужданию, — причало и прицеп для зародыша и будущего его развития. (Когда это произойдет), природа закрывает месячные, очищающие каналы у женщин.
259. Аэций. Демокрит, Эпикур: Зародыш в матке питается через рот. Поэтому тотчас по рождении он устремляется ртом к соску. Ибо и в матке находятся некоторые соски и уста, посредством которых зародыш питается.
251. Цензорин. (Что прежде всего образуется в ребенке). Демокрит: живот с головой, так как они заключают в себе в наибольшей степени пустоты.
252. Элиан. В южных странах зародыши скорее выходят на свет, чем в северных, говорит Демокрит, — и справедливо. Дело в том, что тела беременных от южного воздуха расслабляются и расширяются. Итак, в холоде, говорит абдеритский философ, зародыш пребывает, а в теплоте он большей частью выкидывается. Он говорит, что когда увеличивается жар, то по необходимости расходятся и жилы, и кости.
241. Цензорин. По мнению Демокрита, первые люди произошли из воды и ила.

V
В предшествовавших главах собран почти весь материал, на основании которого можно судить об античной эмбриологии. Она пыталась — худо ли хорошо — ответить на те вопросы, которые выдвигала жизнь к мог задавать всякий человек. Каждый из натурфилософов отвечал на них в зависимости от своих основных воззрений на природу и того конкретного материала, которым располагал; врачи, которым чаще задавали эти вопросы и которые знали об этих вещах больше, отвечали подробнее. Но круг вопросов оставался тот же; с течением времени он, так сказать, консолидировался. Их можно резюмировать приблизительно в таком виде:
1. Мужское семя: откуда оно происходит и какими путями идет.
2. Что приносит женщина для образования зачатка: семя, место, или что-нибудь иное?
3. Как происходит выделение семени во время полового акта.
4. Образование первого зачатка, его питание и рост.
5. Зародышевые оболочки и пуповина.
6. Образование частей и расчленение зародыша.
7. Причина родов.
8. Продолжительность беременности; в частности, почему 8-месячные плоды нежизнеспособны.
9. Образование молока.
10. Почему возникают мальчики и девочки.
11. Причины сходства детей с родителями, общего и частичного.
12. Причины бесплодия, в частности, бесплодия мулов.
13. Почему рождаются двойни и вообще много детей.
14. Уродства и увечья новорожденных, их возникновение.
К ним присоединялись еще вопросы, связанные с первичным зарождением»
15. Как возникли на земле первые животные.
16. Как возникают и теперь животные, не рождающиеся от других, животных.
Все эти вопросы решает и Аристотель в книгах «О возникновении животных» в близком контакте со своими предшественниками.
Как подошел Аристотель к решению эмбриологических проблем, сформулированных его предшественниками? Чтобы ответить на это, надо точнее охарактеризовать Аристотеля как естествоиспытателя.
В предыдущей статье [11] — правда, очень кратко и далеко не исчерпывающе — я касался вопроса об Аристотеле как методологе научного^ знания и создателе науки, выясняя совокупность общих принципов, положенных им в основу науки о животных. Там я уже подчеркивал реализм»
Аристотеля, его пристрастие к действительно существующему в его многообразии, и указывал, что большое значение в формулировании взглядов Аристотеля, его борьбы с заумным миром Платона и пифагорейцев имело-то, что он был асклепиад (по удачному выражению Т. Гомперца)„ т. е. потомок врачебной семьи, почему, весьма вероятно, и получил медицинское образование. Рабо,та над естественно-историческими трудами Аристотеля и одновременно над «Гиппократовым Сборником» позволяют мне теперь более точно определить отношение Аристотеля к медицине, оказавшее, по моему убеждению, глубокое влияние на всю его деятельностьВопрос этот сравнительно мало обсуждался в литературе об Аристотеле,, находившейся до последнего времени почти всецело в руках буржуазных историков философии, чуждых и естествознанию и медицины, поэтому на нем позволительно остановиться.
<11 1 См. в книге Аристотель. О частях живогных. Биомедгиз, 1937, мою вступительную статью «Аристотель и его научный метод». Здесь я не намерен возвращаться к характеристике общефилософских позиций Аристотеля. Могу лишь сослаться на предыдущую статью, где кратко охарактеризовал «пункты колебаний Аристотеля между идеализмом материализмом» (Ленин. Философские тетради, М. 1934, стр. 291). Пользуюсь случаем исправить вкравшиеся упомянутую опечатки. На 23, 2 строка сверху, следует вместо слова преобладание — преодоление; 22, 6 снизу, вместоПлатон Плотин.>
Прежде всего биографические данные. Отец Аристотеля Никомах, асклепиад, врач Книдской школы, был придворным врачом македонского царя Аминты II и писал медицинские сочинения, о чем упоминает Гален; его отец и дед также были врачами. По традициям асклепиадов, медицинское образование должен был получить и сын. Обучение медицине начиналось в то время в раннем возрасте: мальчик ходил с отцом к больным, присматривался и помогал ему в составлении лекарств, перевязках и т. п. Но отец умер, когда Аристотелю было лет 15, и образование его довершил его родственник Проксен (может быть, тоже врач?), который пристрастил его к естествознанию. Когда семнадцатилетний Аристотель прибыл в Афины, он некоторое время занимался продажей лекарств, как говорит Эпикур, что, однако, относят за счет злословия Эпикура, не любившего Аристотеля, Бернайс предполагал, что он некоторое время выступал в качестве врача. [12] Далее, Плутарх сообщает, что Александр Македонский находил удовольствие во время похода лично лечить своих друзей в случае болезни; сведения по медицине он мог получить только от своего учителя Аристотеля. Среди учеников Аристотеля были врачи: его преемник по Ликею Теофраст, Менон, написавший историю медицины; ученик и племянник Аристотеля Каллисфен, писавший анатомические работы, сопровождал вместо него Александра в его походах. Кроме того, совершенно неизвестно, чем занимался Аристотель продолжительное время после ухода из Академии, когда жил в Малой Азии, на острове Лесбосе и затем в Стагире: он мог тогда и практиковать.
<12 Цитирую по Ковнеру, История медицины, вып. 3, Киев, 1888, стр. 677.>
Далее Аристотель был знаком с медицинской литературой; об этом свидетельствуют описания о прохождении вен врачей Полибия (зятя Гиппократа), Сменнезиса Кипрского и Диогена Аполлонийского, которые он полностью приводит в «Истории животных» (III, 2), называя их по именам. О Диогене он упоминает и в других местах. Как я уже указывал, книга «О семени» была, по всей вероятности, ему известна.
Наконец, Аристотель в различных сочинениях приводит технические медицинские термины и упоминает о многих болезнях, с полным знанием дела давая им объяснение. Значительная часть физиологии Аристотеля построена на процессах «варения»,(пепсис), «гниения» (сепсис) и «выделения» (периттома), постоянно упоминаемых у Гиппократа; точное определение этих процессов дается им в «Метеорологии» (IV, 2). В книгах «О возникновении животных» по поводу происхождения семени Аристотель касается патологических процессов: опухоли или нарыва (фима), расплавления (синтегма); в другом месте он упоминает о «ревме» (истечении); о фиме он говорит и по поведу пульсации сердца, описывая ее пульсацию с болью и образование в ней гноя («О дыхании», глава 20). В этой же книге говорится о том, что к старости легкое становится твердым (склероз) и землистым, что затрудняет его движение, и упоминаются болезни, при которых оно уплотняется и дыхание становится частым: опухоли (бугорки) скопление выделения, жар при лихорадке (глава 17). В другой главе по поводу пульсации, биения и поднятия сердца говорится о болезни, называемой «пильмос» (сердцебиение); это была, между прочим, единственная болезнь сердца, известная врачам того времени. Из кожных болезней упоминается сатириаз, при котором образуются бугры на лице («О возникновении животных», IV, 3), и белокожие (vitiligo), при которой возникает патологические седение волос («О возникновении животных», V, 4): подробно трактуются причины выпадения волос. Из глазных болезней дается объяснение «глаукоме» и «никталопии» (дневная слепота), выясняется, от чего зависит близорукость и дальнозоркость (там же, V, 1). При обсуждении явлений бесчувственного состояния во сне упоминается о безумии, удушье (маточном) и обмороке (перечисляются снотворные средства) («О сне», глава 2). Из душевнобольных упоминаются меланхолики и безумные. В одном месте приводится даже имя больного: «как случилось с Антифероном Ореетом (Орейа — город на острове Эвбее) и с другими безумными: они говорили о своих фантазиях как о действительно происшедшем, как бы припоминая». («О памяти», глава 1). Это место прямо напоминает заметки Гиппократа в «Эпидемиях».
Все эти указания сделаны Аристотелем по поводу тех или иных физиологических процессов, которые в данное время его занимают, но там, где он долго задерживается на одной теме, именно в учении о возникновении человека, его медицинские познания обнаруживают близкое знакомство с делом. Физиология и патология женской половой сферы известны ему очень хорошо, он сообщает детальные сведения о менструации, нормальной и патологической, о женском выделении при половом возбуждении, подробно освещает вопрос о так называемом «заносе» и каменном плоде с приведением случая, говорит несколько раз о пессариях. Одна небольшая фраза: «Влажные пессарии, приложенные к матке, становятся сухими» (739 b), приводимая им в доказательство всасывательной способности матки, обнаруживает врача. Но всякие сомнения, исчезают после прочтения книги X «Истории животных», которая по традиции считается подложной и приписывается «неизвестному врачу», очевидно, на том основании, что касается специально медицинского вопроса о бесплодии и, следовательно, не может принадлежать Аристотелю. Что книга эта написана врачом, в этом не может быть сомнения: там дается дифференциальная диагностика различных страданий матки не только на основании внешних признаков, например, месячных, но главным образом ручного исследования матки, ее консистенции, чувствительности, положения. А что она не может принадлежать никому иному, кроме Аристотеля, совершенно очевидно для того, кто знаком с его другими сочинениями в подлинниках. Ни один из признаков, на основании которых филологическая критика устанавливает подлинность произведения, в этой книге не отсутствует: те же слова, те же обороты, та же конструкция фраз, термины, которые принадлежат только ему, и, наконец, та же строгая систематичность изложения. Кроме того, в главе 6 этой книги приводятся для сравнения птицы с их жировыми яйцами и даже упоминается об акридах; а в главе 7 подробно трактуется вопрос о «заносе», причем отдельные фразы отсюда повторяются и в книге «О возникновении животных», что Аристотель постоянно делает и с другими книгами «Истории». Более детально разбирать этот вопрос с приведением цитат здесь неуместно: это надлежит сделать в предисловии к переводу указанного сочинения. Следует упомянуть, что в этой книге X приводится одна анатомическая подробность, которая (как и многие другие) не упоминается в книге «О возникновении»,— описание строения «полового члена» женщины, т. е. клитора, который Аристотель считает трубчатым и служащим для всасывания.
Далее, в книге IX, глава 10 «Истории животных», которая никем не оспаривается, дается подробное описание родов и ухода за новорожденным. А в книге VIII, глава 21—27 находится целый курс ветеринарии; описываются болезни домашних животных: свиней, собак, коров, лошадей, ослов, слонов и в заключение — паразиты пчелиного улья. Описания вполне точные, например, сапа у мулов, воспаления легких у быков и пр., только не приводятся способы лечения. Главы эти служат лишним доказательством специальных познаний Аристотеля в области медицины.
Установив, таким образом, тесную связь Аристотеля с медициной того времени, мы получаем возможность полнее ответить на вопрос, поставленный в начале главы об Аристотеле как естествоиспытателе. Его подход к явлениям природы, в частности, к природе человека и животных, был подходом врача, притом врача, прошедшего хорошую школу; такие врачи резко отличались в то время от медиков-самоучек, поздноучек и врачей шарлатанов из среды софистов.. Отсюда Аристотель получил приверженность к фактам и привычку к их наблюдению. Поставленные эпиграфом к настоящей статье слова Аристотеля: «Доверять следует больше показаниям чувств, чем рассуждению, и рассуждениям только в том случае, если они согласны с явлениями», формулируют принцип, которого он неуклонно держался во всех областях, над которыми работал. И они как раз соответствуют принципам, которые врачи «Гиппократова Сборника» проповедовали своим ученикам в «Наставлениях». К лечению должно приступать, «обращаясь прежде всего не к вероятному рассуждению, но к опыту, соединенному с разумом». Это тот принцип «разумной эмпирии», который поставил античную медицину на большую высоту. Чтобы составить представление о том, как систематически и тщательно врач должен был производить наблюдения, следует прочесть «Прогностику» Гиппократа. Требуется собрать полный status praesens, включая сюда анализы мочи, мокроты, испражнений, чтобы в конце, «изучивши все признаки и сравнивши их между собой, разумно взвесить их». Такой школы наблюдений Аристотель в другом месте получить не мог и, конечно, уже не в Академии Платона; туда он, вероятно, пришел уже с готовыми навыками. Но Академия дала ему иное, усовершенствовав его «рассуждение». Там он воспринял диалектический метод рассуждений и математический метод доказательств путем восхождения к первым началам (аксиомам); не будучи по своей природе математиком, он усвоил их методы и положил их в основу своих «Аналитик»— учения о силлогизме и аподейксисе (научном доказательстве). В результате такого счастливого сочетания двух школ и получился тот Аристотель, который создавал науки и столько веков владел умами. А врачебное образование и специальность и впоследствии еще долго являлись исходной основой естествоиспытателей-биологов, не говоря уже об эмбриологии, все крупные создатели которой — Гарвей, Мальпиги, Вольф. Вер и, далее, Ремак, Келликер, Бальфур, О. Гертвиг, В. Ру — были врачами.

VI
Мы перейдем теперь к сочинению «О возникновении животных», которое покажет нам, что нового внес Аристотель в эмбриологию по сравнению с своими предшественниками.
Прежде всего материал, который привлекает Аристотель в круг своего рассмотрения, неизмеримо больше, чем у его предшественников. Он тот же самый, что в сочинении «О частях животных», и включает в себя представителей всех классов, которые он описывает в «Истории животных». Кроме млекопитающих, живородящих четвероногих по его терминологии и человека, которого он не отделяет от них, рассмотрению подвергаются птицы, рептилии, рыбы, включая сюда селахий; из животных бескровных, т. е. беспозвоночных, — головоногие, ракообразные, насекомые и черепокожие, т. е. моллюски с раковиной и морские ежи. Конечно, это были те, которые встречались на каждом шагу, из менее обыкновенных — лев и слон. Но львы в то время водились в Малой Азии и Греции, а где Аристотель мог изучать жизнь слонов, которых он знает, очевидно, не понаслышке, — остается неясным. Зародышей млекопитающих Аристотель изучал на вскрытиях, которых производил много и которые постоянно рекомендует читателям на ряду с соответствующими главами «Истории животных», где дает более подробное описание. Ранних стадий он, очевидно, не видал, так как выставляет в виде общего положения, что у ранних зародышей сильно развиты глаза, что наблюдается, как известно, у птиц и рептилий. Развитие цыпленка в яйце прослежено им от начала, т. е. появления бьющейся красной точки, до конца. Изучено развитие рыб и главным образом селахий; у живородящих акул им описана плацента. Из беспозвоночных ему хорошо знакомо развитие сепии и метаморфоз насекомых, в особенности пчел и ос. Но развитие черепокожих являлось для него terra incognita, в чем он сам неоднократно сознается. Даже половые продукты их, называвшиеся в просторечье яйцами и ценившиеся за их вкус, Аристотель считал жировыми отложениями и должен был строить теорию зарождения устриц в иле под влиянием каких-то импульсов, исходящих от взрослых особей.
Помимо личных наблюдений, Аристотель пользовался для собирания материала расспросами других лиц. Его эмбриология заключала в себе не только учение о возникновении и развитии зародыша с оболочками, но учение о размножении в широком смысле, включая сюда процессы спаривания, продолжительности беременности, число рождающихся детей или отложенных яиц, всякого рода уродства и повреждения, наконец, явления наследственности и происхождения полов. Он собирает сведения, где только может: у рыбаков, пастухов, охотников, птицеводов, коневодов, пчеловодов; иногда он проверяет и подвергает критике, например, рассказы рыбаков о спаривании осьминогов; другой раз принимает на веру и передает самые невероятные вещи, например, убеждение пастухов, что пол потомства может определяться страной света, северной или южной, куда смотрят животные в момент спаривания (вспомним аналогичный рассказ библии, что Иаков определял цвет ягнят, ставя перед спаривающимися овнами прутья разного цвета). Народные поверья и ходячие мнения имеют для Аристотеля значение на ряду с мнениями древних и мудрых; с тех и с других он рекомендует начинать всякое исследование, причем последние приводятся им обыкновенно для того, чтобы подвергнуть их уничтожающей критике.
Громадный материал, собранный Аристотелем, располагается им в порядке его классификации животных, и это одно уже делает эмбриологию сравнительной. Но задача науки не исчерпывается приведением материала, — это дело «истории»; настоящая наука требует «восхождения к началам явлений, выяснения их причин. Из причин для возникновения имеют наибольшее значение: «откуда исходит начало движения», т. е. причина действующая и причина материальная, т. е. субстрат, лежащий в основе возникающего, тогда как анатомо-физиологическое учение о частях делает упор на причине «ради чего», т. е. выяснении назначения или функции данной части. В процессе развития, «форма» живого существа определена родом, к которому это существо принадлежит, и оно является целью и концом развития, а самый процесс идет уже «в силу необходимости». Конечно, и в течение этого процесса могут намечаться второстепенные цели, например, образование частей, служащих для питания, — пупка, хориона и т. д. ; поэтому без привлечения целевой причины обойтись нельзя, но для возникновения как такового необходимы материя и сила. Ведь для Аристотеля возникновение животных является частным случаем возникновения вообще, а возникновение в предшествовавших физических сочинениях трактуется как «изменение» или «движение» (составляющее исконную сущность природы), — движение же всегда предполагает двигателя, достаточно сильного для того, чтобы перевести возможность, заложенную в данном материальном субстрате, его потенцию, в деятельное состояние, энергию (термин Аристотеля). Учение Аристотеля о природе, как и ранних греческих натурфилософов, сплошь динамично; это проявляется и в его оригинальном учении о семени, о котором будет речь далее. Сопоставление возникновения различных животных, будут ли они рождаться от отца с матерью или возникать где-нибудь из грязи, получает в научной обработке значение сравнительного метода исследования. Так как, по убеждению Аристотеля, всякое живое существо, включая сюда растения, в своей основной физиологической сущности тождественно, то между ними должны существовать многочисленные аналогии. Эти аналогии служат не только для сопоставления, — они важны для заполнения пробелов в отыскании причин и для восхождения к высшим началам, т. е. общим принципам. Аналогии наблюдаются и в процессах возникновения, и Аристотель широко пользуется ими. Поэтому, как книги «О частях животных» положили основы сравнительной анатомо-физиологии, так книги «О возникновении животных» представляют собой первую попытку сравнительной эмбриологии как науки.

Пчелы
I. Приносят потомство из другого места. Там оно:
(1) Возникает самопроизвольно
(2) порождается другим животным
II. Порождаются сами
Путем спаривания
(3) каждый род сам по себе (цари Х царя, пчелы Х пчелы, трутни Х трутни)
(4) один род все прочие (цари)
(5) один род спариваясь с другими (пчелы Х трутни)
(5а) пчелы ♂ трутни ♀
(5б) трутни ♂ пчелы ♀
Без спаривания
(6) каждый сам по себе
(7) один — все прочие
(8) один — другой (например, цари → пчел, пчелы → трутней)
III Частью приносят (трутней), частью порождают

Источник