О чем стихотворение два чувства дивно близки нам
Анализ стихотворения «Два чувства дивно близки нам»
Патриотизм и любовь к родному краю – вот какими чувствами должен обладать настоящий человек, гражданин своей страны. Он должен знать свою историю, помнить о своих героях и стараться быть хоть чуточку похожим на них. Именно о таких важных и ответственных темах пишет Александр Сергеевич Пушкин в стихотворении «Два чувства дивно близки нам…».
Проникнут высоким патриотизмом, стих содержит в себе гимн каждого уважающего себя гражданина. Александр Сергеевич хочет донести нам, что не стоит забывать своих предков, их мужественные и воистину храбрые поступки, их патриотизм и верность, их смелость и выдержку ради единственной цели – обретения и сохранения независимости своей страны, её прославление и укрепление. Неизлечимое количество наших предков положили свои жизни во имя государства, они воевали, чтобы настал мир, они умирали, чтобы мы жили. А забывать их достижения, значит отказываться от своей семьи, от своей страны, от своей жизни.
Вторым «чувством» великий поэт называет любовь к родной земле, где ты родился, где вырос и где познал первые азы жизни. Неважно, с какой мы семьи, какую деревню или город представляем – важно лишь то, что все мы граждане одной страны, дети одной великой державы. Потому стоит ценить и беречь свою природу, делать всё чтобы она цвела и радовала новые поколения своими плодами.
Весь стих Александра Сергеевича пронят также глубоким философским подтекстом, который передает долгие размышления автора о том, кто на самом деле есть патриоты, а кто – просто граждане, обитатели определенной земли. Да, великий писатель видит людское величие не в искусстве, творчестве или неизменности, а в том, чтобы элементарно не быть противником родины, её тираном или ещё хуже – просто позабыть, предать родину как таковую. Потому стихотворение вышло одновременно эмоциональным и заставляющим задуматься каждого о своей роли в державе. Стоит отметить, что Пушкин своим стихом не выполняет нравоучение, не старается навязать свою точку зрения, а пишет в форме рекомендации, в форме логичного умозаключения и естественности понятий.
Следовательно, Александр Пушкин в своем стихе «Два чувства дивно близки нам…» призывает всех своих земляков и граждан других стран быть высоко патриотичными, любящими отечество и всё, что связано с ним гражданами, которые не побоятся гордо сказать, что у них держава, как и жизнь, единственная.
Данное стихотворение написано Александром Сергеевичем Пушкиным – отцом всех русских поэтов за последние 200 лет. Поэт пишет о чувстве любви к прошлому, к могилам отцов и дедов, о памяти. В этом он абсолютно прав. Человека человеком действительно делают некоторые вещи – некоторые мысли и поступки. К их числу относятся благоговейное отношение к предкам, сбережение памяти о них.
Недаром, образованные круги России времен Пушкина ради того, чтобы сохранить память о предках, создавали “Бархатные книги”, разного рода гербовники, в которые вносилась информация о давно умерших предках дворянина. Некоторые читатели чудесного сайта “Древо Поэзии” могут сказать мне: наши предки не были князьями и графами, они были из простых, так зачем же надо так уж бережно хранить о них память? На такой вопрос отвечу следующее: беречь надо память о любых предках (за исключением, может быть, законченных уголовников и проходимцев). У меня был когда-то один клиент, который нанял меня для работы в Государственном Архиве Херсонской Области. Он не пожалел больших для себя денег, чтобы только найти хоть какие-то крупицы информации о предках. А предки его были крепостными у господ Лопухиных – у тех самых, которые с царями в родстве ( Евдокия Федоровна Лопухина была одной из жен Петра Великого ). Это был исключительно интеллигентный и мягкий человек, и он искренне очень хотел найти Ревизские Сказки, где были бы упомянуты его предки. Возникает вопрос: зачем же это ему было надо? Крепостные крестьяне – это ведь не аристократы – зачем свято лелеять память о них? Надо! Хочется интеллигентному человеку знать свой род, свое генеалогическое древо. Оно его греет. Оно дает ему силы жить. Такое отношение к своей родословной – это признак высокой культуры Я представляю, что мой клиент чувствовал, когда я ему прислал эти Ревизские Сказки. Он, наверное, сидел за компьютером с мечтательной рассеянной улыбкой… Ему мерещились его предки – простые крестьяне. Он представлял их наверное, в каком-то идеальном, почти сказочном виде. Он вел с ними внутренний диалог, хотя он никогда и не видел их. Этот человек наладил с ними незримую духовную связь. Вошел с ними в психологический контакт. Стал одним из них. Вот после этого и не верь в вечное существование после смерти. Возможно, его предки, умерев, переселились в лучший мир, а этот человек каким-то наитием, который есть только у провидцев и поэтов, почувствовал их присутствие, ощутил своей душой души этих давно умерших, незнакомых ему, но таких дорогих его сердцу людей. Вот он – закон величия человека в действии! Вот, что делает нас достойными своих предков! У гениального поэта, конечно, чувство единения со своими предками было куда больше развито, чем у нас с вами. Это объясняется тем, что пращуры Александра Сергеевича принадлежали к высшей русской аристократии и к правящему дому Рюриковичей. Среди его предков были Владимир Красное Солнышко. Ярослав Мудрый. Владимир Мономах. Александр Невский и другие блистательные и великие правители Киево-Новгородской Руси – России. Ему было, кем гордиться. Однако, даже самый рядовой крестьянин заслуживает уважения, если трудится честно и упорно. Хороший землепашец стоит в сто раз больше, чем бездарный министр! В этом я глубоко убежден!
Краткий анализ стихотворения»Два чувства дивно близки нам».
Ответ:
Объяснение:
Остап и Андрий Бульбенки — сыновья запорожского атамана Тараса Бульбы, героя одноименной книги Николая Гоголя.
«Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва»
Сыновья отличаются друг от друга характерами. Старший, Остап, хладнокровный и твердый парень. Он беззаветно предан отцу, Запорожью, никогда не меняет своих решений. Учился он замечательно, но лишь для того, чтобы поскорее освободиться от ненавистной бурсы и попасть в Запорожье. Характер его ожесточен постоянными розгами учителей. Девушки не интересуют Остапа, хотя он не лишен человеческих чувств.
«Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко предводительствовал другими в дерзких предприятиях — обобрать чужой сад или огород, но зато он был всегда одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей. Никакие плети и розги не могли заставить его это сделать. Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал. Он был прямодушен с равными. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время. Он душевно был тронут слезами бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить голову».
Второй сын, Андрий, более мягкий человек, и более чувствительный, чем Остап. В его чертах выражается больше нежности. Как и брата, его не очень интересовала учеба в бурсе и оторванные от жизни науки. Он хитрее Остапа, его гордость более болезненна, и вспышки ее могут приводить к поступкам безумной смелости вроде попытки пролезть к сад к прекрасной полячке.
«Меньшой брат его, Андрий, имел чувства несколько живее и как-то более развитые. Он учился охотнее и без напряжения, с каким обыкновенно принимается тяжелый и сильный характер. Он был изобретательнее своего брата; чаще являлся предводителем довольно опасного предприятия и иногда с помощию изобретательного ума своего умел увертываться от наказания, тогда как брат его Остап, отложивши всякое попечение, скидал с себя свитку и ложился на пол, вовсе не думая просить о помиловании. Он также кипел жаждою подвига, но вместе с нею душа его была доступна и другим чувствам.
Потребность любви вспыхнула в нем живо, когда он перешел за восемнадцать лет. Женщина чаще стала представляться горячим мечтам его; он, слушая философические диспуты, видел ее поминутно, свежую, черноокую, нежную. Пред ним беспрерывно мелькали ее сверкающие, упругие перси, нежная, прекрасная, вся обнаженная рука; самое платье, облипавшее вокруг ее девственных и вместе мощных членов, дышало в мечтах его каким-то невыразимым сладострастием. Он тщательно скрывал от своих товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и любви, не отведав битвы…»
Страсть к полячке, охватившая Андрия, рыцарские чувства к девушке, страдающей в вымирающем от голода городке, сделали его предателем отца и брата. Он отказывается от своей семьи и сражается против нее. Чувства матери, отца и брата его не интересуют: он охвачен завоеванием руки девушки. Андрий переходит в стан вчерашнего врага так же легко, как во время учебы собирал ватагу на чужой огород: ему все равно, за что он воюет, а сражение за интересы девушки с перспективой ею обладать привлекает его больше, чем битва в стане отца.
Тарас убивает сына как предателя, но до самого конца Андрий чувствует любовь и страсть не к семье, не к отчизне, а лишь к очаровательной девушке… Все остальное стало ему чужим.
«И видел он перед собою одного только страшного отца…. Ничего не знал на то сказать Андрий и стоял, утупивши в землю очи…! Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом… Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его и как он произносил чье-то имя; но это не было имя отчизны, или матери, или братьев — это было имя прекрасной полячки…. Он был и мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту…»
«Чем бы не козак был? — сказал Тарас, — и станом высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал, пропал бесславно, как подлая собака!»
Остап Бульба жалеет брата, не осуждает, но и не оправдывает. Он предлагает его хоронить не как предателя, а как рыцаря. Но для Остапа лично немыслимо предательство своих товарищей. Он из тех, кто в сражении бросается на помощь своим, пытается выиграть минуту, чтобы спасти тех, над кем уже занесен топор.
«Два чувства дивно близки нам»: анализ стихотворения
В различных изданиях это стихотворение печатается в двух вариантах. Один вариант состоит из двух строф, и в нем встречаются пропуски слов. Второй вариант включает еще одну строфу. И скорее всего, эту строфу редакторы вставили самостоятельно, основываясь на черновиках поэта.
Два чувства дивно близки нам. В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.
Стихотворение было написано в Болдине в 1830 году. Наверное, каждый согласится с истинностью пушкинских слов. Отеческие гробы незримо связывают нас с родными людьми, ушедшими в мир иной. И человек, приходя к могиле, чувствует, что на какой-то миг сближается с этим человеком. Любовь к отеческим гробам заложена в нас на генетическом уровне.
Любовь к родному пепелищу – это любовь к родному дому, деревне, городу в котором вырос, ностальгия по родным местам. Она тянет человека возвратиться домой.
На них основано от века, По воле Бога Самого, Самостоянье человека, Залог величия его.
Духовная связь человека с родными местами и родными людьми – это духовные корни, которые позволяют человеку не опускаться до животного уровня, сохранять «самостоянье человека». Эта мысль подтверждается третьей строфой
Животворящая святыня! Без них душа была б пуста. Без них наш тесный мир — пустыня, Душа — алтарь без божества.
Стихотворение относится к философской лирике, в нем говорится о человеческих привязанностях, корнях его существования. По композиции оно состоит из одной цельной части. В первой строфе поэт выносит свое философское утверждение, во второй и третьей строфах развивает и углубляет основную идею стиха.
Во второй и третьей строфах рифма перекрестная, в первой кольцевая. Но в первой строфе обращает на себя внимание один момент: гораздо логичнее на первое место было бы поставить любовь к отеческим гробам, и только потом любовь к родному пепелищу. Тогда в первой строфе рифма тоже была бы перекрестная.
Поневоле напрашивается вопрос: случайна ли в этой строфе такая постановка строк, почему автор не использовал также перекрестную рифму, и не должна ли эта строфа выглядеть таким образом:
Два чувства дивно близки нам. В них обретает сердце пищу: Любовь к отеческим гробам, Любовь к родному пепелищу?
В этом стихе поэт применяет христианскую терминологию, встречаются церковнославянизмы: самостоянье, святыня, величие, алтарь, божество. Тем самым подчеркивается духовная направленность поэтического размышления
Пушкин сам интересовался своей родословной. В его бумагах обнаружены наброски будущих произведений. Возможно, собственный интерес «к отеческим гробам» и вдохновил Пушкина на создание этого небольшого стихотворения.
Анализ стихотворения «Два чувства дивно близки нам»
Достаточно прочитать стихотворение Пушкина «Два чувства дивно близки нам » чтобы проникнуться чувством единения с родной землёй, её народом и историей, включить в своё сознание историческую память, без которой невозможно ощутить принадлежность к стране, её культуре и традициям.
Оно по-пушкински лаконично и ёмко, выразительно и остро. Каждое слово значимо здесь. Попробуем выделить в нём ключевые слова, то есть те, которые несут главный смысл произведения. (Чувства, сердце, пища, любовь, родное пепелище, отеческие гробы, святыня, алтарь.)
Это не просто ключевые слова, а слова-образы. Вдумаемся в смысл каждого из них.
О каких же чувствах говорит поэт? Что подразумевает под любовью к «родному пепелищу» и к «отеческим гробам»?
Только некоторые старшеклассники воспринимают слово «пепелище» буквально, то есть как место пожарища; большинству же интуиция и эпитет «родной» подсказывает верный ответ — родина. И всё же уточним лексическое значение этого слова. Пепелище — родная земля; наследованный от предков дом, который в прежнем обиходе назывался отчим домом.
Когда-то давно жизнь семьи, поколение за поколением, проходила в родовом доме, и он становился для человека малой родиной. Этот дом не бросали; из него уходили, чтобы вернуться; его образ хранили на чужбине как святыню; его защищали в годину народных бедствий; в нём черпали духовные силы. Дом был центром жизни рода …
— Есть связь между «родным пепелищем» и «отеческими гробами»?
Значит, «любовь к отеческим гробам» — это память о родном и близком.
— Как вы думаете, это только память о родных людях или это понятие шире? Что же в таком случае входит в него?
Нет, конечно, Пушкин имеет в виду не только любовь к своим родным и близким. Понятие «отеческие гробы» вмещает в себя и историю родной земли и её народа, и память о прошлом. Любовь к родной земле тесно связана с памятью духовной, она основана на истории рода, народа, родины. Обратите внимание на то, что все эти слова одного корня!
— С чем сравнивает поэт «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» и почему?
Он называет их «животворящей святыней». Попробуем объяснить эти слова.
Святыня — это то, что свято, то, чему поклоняются. Животворящая — значит «дарующая силы, обновляющая, чудесная» (сравните: Животворящий Крест Господень).
Человек, ценящий и уважающий свою историю, культуру, народ, черпает в них силы, веру, надежду, любовь, справляется с любыми испытаниями и никогда не теряет чувства
собственного достоинства.
— Как помогают понять силу этих чувств пушкинские сравнения?
«Земля была б без них мертва, / Как … пустыня / И как алтарь без божества».
В самом деле, что такое алтарь (жертвенник) без божества? Он теряет всякий смысл и превращается просто в декоративное сооружение.
А вот в строке «Как … пустыня» пропущено слово — эпитет или часть развёрнутого сравнения. Попробуйте подобрать это слово.
Очень интересные варианты подбирают учащиеся: как бесприютная пустыня, как иссушённая пустыня, как без оазиса пустыня, как без кочевника пустыня; как без воды (без дождя) мертва пустыня и т. д.
Характерно, что ни один вариант не удовлетворяет их полностью: им не хватает пушкинской ёмкости.
Может быть, и Пушкин не нашёл подходящего слова? И предпочёл оставить пустыню без эпитета: ведь пустыня и сам по себе очень значимый образ … Пустыня — это и место отшельничества, испытаний и Божественных откровений. Именно здесь готовился Иисус
Христос к своей великой Жертве.
Удивительно: после этих слов с предпоследней парты раздался робкий голос совсем не выдающегося ученика: «А может быть, надо было: «Как без Христа мертва пустыня»?» Комментарии здесь, думаю, излишни …
Итак, в двух дивных чувствах — «любви к родному пепелищу, любви к отеческим гробам», то есть в любви к родине и народу сердце «обретает пищу». Что это значит? О какой пище идёт речь?
С точки зрения биологической сердце — главный орган в организме человека, обеспечивающий его жизнедеятельность. А с точки зрения духовной сердце — воплощение нравственного, духовного начала, оно ведает нашими чувствами.
Конечно, в стихотворении Пушкина речь идёт о сердце, которое представляет духовное начало человека, и потому имеется в виду пища духовная, наша духовная жизнь. Духовной пищей для сердца в данном случае является любовь «к родному пепелищу» и к «отеческим гробам».
Эта любовь восстанавливает «связь времён», сохраняет лицо народа, питает его творческую энергию.
Любовь всеобъемлюща, она проникает во все сферы человеческой жизни и обретает разные формы и проявления, но в пушкинском понимании любовь непременно возвышающая, приближающая к небу.
25.11.2020 9 класс Литература
Тема сегодняшнего урока: «Слияние личных, гражданских и философских мотивов в лирике
Изучить материал, сделать записи.
А.С.Пушкина. Стихотворения «Бесы», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», «Два чувства дивно близки нам…»
— Пожалуй, один из самых важных вопросов, стоящих перед художниками, писателями, поэтами,— это осмысление ими роли искусства, литературы в жизни общества. Нужна ли поэзия людям? Какова её роль? Достаточно ли обладать стихотворным даром, чтобы стать поэтом? Эти вопросы глубоко волновали Пушкина. Его размышления на эту тему нашли полное и глубокое воплощение в стихах. Видя несовершенство мира, поэт задумывается над тем, можно ли изменить его средством художественного слова. Вся творческая жизнь Пушкина явилась ярким свидетельством верности его мыслей. В поздних произведениях Пушкина всё чаще звучат раздумья о бренности человеческой жизни, о её быстротечности, предчувствии близкой гибели. Наступает время подвести итог своей творческой деятельности, объективно оценить значение поэзии.
Как огромное обобщение переживаний Пушкина того времени, переведённых на специфический образный язык искусства, возникло стихотворение «Бесы» (1830) — своеобразный итог пушкинских раздумий о жизни. «Бесы» — чрезвычайно сложное произведение пушкинской лирики. Это — и реалистическая картина метели, в которой кружит сбившийся с дороги одинокий путник. Это — и итог горьких раздумий Пушкина о путях современной ему России. Это, в конечном счёте, и стихотворение о самом себе, о своём месте в жизни, о своём отношении к окружающей действительности. Всё стихотворение — сложнейший сплав самых разнообразных элементов пушкинского отношения к жизни, к своей судьбе, к окружающей действительности; и всё это — единое целое, обусловленное определёнными общественными сторонами русской жизни и жизни самого Пушкина, без чего стихотворение не может быть понято до конца во всей его глубине. Чтение стихотворения «Бесы».
-Как через колдовское кружение метели создаётся ощущение разумности происходящего и смятение души? Назовите картины, которые создают это кружение.
— Повторение слов, звуков усиливают ощущение смятения души. Какие же слова, звуки повторяются в стихотворении?
Как известно, на другой день после «Бесов» была написана «Элегия» («Безумных лет угасшее веселье»), где теме неугасимого и побеждающего в конце концов разума отведено почётное место:
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.
«Памятник»(1836г.)
И долго буду тем любезен я народу,
Что звуки новые для песен я обрел,
Что вслед Радищеву восславил я Свободу
И милосердие воспел.
Стихотворение написано как своеобразное подражание известному стихотворению Державина «Памятник», то в свою очередь является переделкой стихов поэта Горация, строчка из которых взята Пушкиным как эпиграф. Следуя иногда за текстом Державина, Пушкин в то же время переосмысливает его содержание, идею.
Стихотворение » Два чувства дивно близки нам « было написано в Болдине в 1830 году. Наверное, каждый согласится с истинностью пушкинских слов.
Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу — Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века
По воле Бога самого
Отеческие гробы незримо связывают нас с родными людьми, ушедшими в мир иной. И человек, приходя к могиле, чувствует, что на какой-то миг сближается с этим человеком. Любовь к отеческим гробам заложена в нас на генетическом уровне.
Любовь к родному пепелищу – это любовь к родному дому, деревне, городу в котором вырос, ностальгия по родным местам. Она тянет человека возвратиться домой.
Стихотворение относится к философской лирике, в нем говорится о человеческих привязанностях, корнях его существования. По композиции оно состоит из одной цельной части. В первой строфе поэт выносит свое философское утверждение, во второй и третьей строфах развивает и углубляет основную идею стиха.
Во второй и третьей строфах рифма перекрестная, в первой кольцевая. Но в первой строфе обращает на себя внимание один момент: гораздо логичнее на первое место было бы поставить любовь к отеческим гробам, и только потом любовь к родному пепелищу. Тогда в первой строфе рифма тоже была бы перекрестная.
Поневоле напрашивается вопрос: случайна ли в этой строфе такая постановка строк, почему автор не использовал также перекрестную рифму, и не должна ли эта строфа выглядеть таким образом:
В этом стихотворении поэт применяет христианскую терминологию, встречаются церковнославянизмы: самостоянье, святыня, величие, алтарь, божество. Тем самым подчеркивается духовная направленность поэтического размышления
Пушкин сам интересовался своей родословной. В его бумагах обнаружены наброски будущих произведений. Возможно, собственный интерес «к отеческим гробам» и вдохновил Пушкина на создание этого небольшого стихотворения.
Домашнее задание. 1) Выучить наизусть стихотворение «Памятник», прислать видео.
2) Перечитать роман «Евгений Онегин»; с. 203-212 (читать, пересказывать)
С. Гейченко. Два чувства дивно близки нам…
Есть такие вечные понятия, как долг и память. Это категории нравственные, духовные, впрямую связанные между собой, и на их взаимосвязи основано высшее самосознание человека, его гражданская гордость и преданность родной земле.
Александр Сергеевич Пушкин так выразил эту мысль:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Наш святой долг – сберечь и передать нашим потомкам память не только о том, что создано и завоевано нами, но и о том, что происходило задолго до нашего рождения. Память о великих преобразованиях и страшных войнах, о людях, что принесли Отчизне славу, о поэтах, эту славу воспевших.
В отечественном поэтическом наследии пушкинская нота – самая чистая и звонкая. В ней – душа народа, в ней «русский дух», в ней «животворящая святыня» памяти. Множество людей именно через Пушкина ощутили, прочувствовали свои «корни», осознали свой долг перед землей, их взрастившей. Пушкинский гений стал фундаментом понятия «великая русская поэзия», и сегодня русское поэтическое слово волнует все человечество, интерес и почтение к нему огромны, книги русских классиков изданы на всех языках мира. И во многих странах мира есть памятники Пушкину, нашему великому земляку.
Пушкин давно вошел в жизнь и сердца людей всех возрастов. Едва малыш начинает понимать человеческую речь, в его сознание, как волшебное заклинание, входит: «У лукоморья дуб зеленый; / Златая цепь на дубе том…» Подрастая, он присоединяется к союзу «друзей Людмилы и Руслана», добрым его «приятелем» становится Онегин. Приходит срок – и его пронзает непреходящая точность строк: «Я знаю: век уж мой измерен, / Но чтоб продлилась жизнь моя, / Я утром должен быть уверен, / Что с вами днем увижусь я…» А сколько отважных сердец сподвигнула на большие дела твердая пушкинская уверенность, что «Есть упоение в бою, / И бездны мрачной на краю, / И в разъяренном океане…»
Но особенно ясно становится, какая великая духовная сила сокрыта в истинном поэтическом слове, в те дни, когда на страну и народ обрушивается большая беда…
В своей звериной ненависти к России, к советскому народу гитлеровцы пытались стереть с лица земли русскую культуру и само имя Пушкина. В огромное пепелище превратили они воспетый поэтом Псковский край, пушкинский «приют, сияньем муз одетый». Жители деревень, расположенных близ Михайловского, Тригорского, Петровского, почти три года прятались по лесам, ютились в землянках. И, покидая горящие дома, наскоро собирая самое необходимое, многие из них клали в тощие узелки книги Пушкина…
Как величайшую драгоценность передавали томики поэта из рук в руки солдаты, освобождавшие весной 1944 года псковскую землю. Политруки перед атаками читали бойцам пушкинские стихи. Многие из тех солдат приехали после войны поклониться этим местам и приезжают до сих пор, уже со взрослыми детьми и внуками. Они вспоминают, что в те весенние дни сорок четвертого разговор среди солдат был только один – про Александра Сергеевича, говорят, что именно тогда поняли по-настоящему, какой святыней и гордостью является для нашей Родины Пушкин.
Это лишь одно из многих достоверных подтверждений того, чем явилось для людей пушкинское слово в годину испытаний. Сознаюсь, в первые годы и даже десятилетия после войны было как-то не до изучения и осмысления подобных фактов… Прежде всего требовалось возродить жизнь на пепелищах, восстановить разрушенное. И вот сейчас наконец мы занялись сбором рассказов, легенд, песен о том, как великий поэт своими стихами помог людям выжить и победить, как даже в тех, немыслимо тяжелых, условиях земляки отмечали пушкинские даты. Мы спешим: военное поколение уже уходит, а для тех, кто приходит на его место, поучительно знать не только само по себе пушкинское наследие, но и то, какой поддержкой и силой способно стать оно в экстремальной ситуации.
Есть немало фактов и событий, которые народ цепко хранит в своей памяти, передавая из поколения в поколение. Я замечаю, что в наших краях этим жанром народного творчества – устными преданиями, песнями – сейчас опять очень интересуются. Появилось и новое поколение сказителей, уже праправнуки бывших михайловских, тригорских, петровских крестьян. А недавно в пушкиногорском доме культуры я открывал первый районный фольклорный фестиваль «Золотые родники». Я долго живу, многое повидал, но на этом фестивале сделал для себя подлинные открытия, еще и еще раз порадовался тому, как интересна музыкальная культура русского народа. В это же самое время у нас в районе работала выставка народных мастеров, и какие же на ней были представлены прекрасные поделки из дерева, бересты, металла, домотканые, вязаные, гончарные изделия! Все то, чем издавна славились наши северные места, но чем прежде, лет 20–25 назад, занимались в основном люди пожилые – молодежи кропотливый ручной труд казался скучным, несовременным, вообще ненужным. Однако традиции предков оказались живучими – сегодня даже малые дети, школьники тянутся к традиционным ремеслам…
А сколько я встречаю у нас в Пушкиногорье вдохновленных гением поэта доморощенных художников (слово «доморощенные» теперь почему-то не в чести, видимо, ему придается неверное толкование, на самом деле ничего унизительного в нем нет, оно синоним понятию «самостоятельно, собственными руками и умом содеянное»). Впрочем, и слова «самодеятельный», «самодеятельность» некоторые люди склонны произносить с иронией: мол, у нас сейчас эпоха профессионалов. В каких-то случаях ярые сторонники профессионализма правы… Но сам факт существования многочисленной армии самодеятельных поэтов, живописцев, артистов отраден. Ведь он означает пробуждение в миллионах душ чувств добрых и высоких, о чем так мечтал Александр Сергеевич Пушкин. А если у человека в душе проснулся художник, он почти наверняка будет его в себе беречь и лелеять, творчество свое углублять и совершенствовать. И это куда полезнее, чем удовлетворять свои духовные запросы, желание, трепет таким путем: включил «ящик» – и уплыл на телеволнах. Этот способ утоления духовного голода слишком уж удобен и прост. Истинное же духовное насыщение – процесс постепенный, напряженный, мучительный даже – ведь в нем должны участвовать мозг и сердце. Но только то, что далось нелегко, и дорого человеку по-настоящему.
Я за самое широкое самодеятельное творчество, и даже горжусь, что для многих тысяч людей побудительным моментом их творческих исканий стало посещение нашего заповедника.
Я занимаюсь жизнью и творчеством Пушкина почти всю свою жизнь, но, мне кажется, я только сейчас начинаю постигать душу его вещей, тайну их эмоциональной наполненности.
А если говорить о памяти всенародной, о необходимой причастности каждого человека к тому, что составляет нашу национальную гордость, то и здесь основа всего – знание. На нем зиждется память! Я помню, как в первые годы после Октябрьской революции чуть ли не в каждой школе, каждом, даже махоньком, клубике были кружки по изучению творчества Пушкина, или Лермонтова, или Некрасова, или других больших писателей и поэтов. Как бы хотелось, чтобы эта наипрекраснейшая традиция возродилась. Мне могут возразить: в те годы народные массы только-только прорвались к культуре и стремились наверстать все, чего не имели раньше. Сейчас же произведения классиков легко доступны, есть практически в каждой семье, плюс многочисленные передачи по радио и телевидению, театральные постановки. Наконец, обязательная школьная программа по литературе. Зачем же нужны в наше время такие кружки? Да затем, что более всего углубляют наши знания участие в литературных спорах и диспутах, совместное чтение, сопереживание, взаимный обмен информацией. И все это – не по «обязательной программе», а по потребности души и интересу ума. И Боже сохрани вас считать, что «обязательной программы» вам достаточно, чтобы узнать и понять того же Пушкина. Только человеку, духовные потребности которого сведены к минимуму, кажется, будто Пушкин ему совершенно ясен. А чем более развит человек, чем он культурнее и эрудированнее, тем неисчерпаемее представляется ему наследие великого русского поэта.
Пушкин действительно неисчерпаем и непознаваем до конца. И каждый человек воспринимает его по-своему. И никогда не будет найден общий эталон понимания. То же относится к творчеству любого большого художника. И эта прекрасная неисчерпаемость – лучший для человека стимул проникать в суть бессмертных произведений искусства, познавать их историзм, их национальные истоки.
Низкий поклон всем гениям искусства! Они донесли до нас память и славу предков, помогают познать законы сегодняшней жизни, напоминают о долге оставить добрый след для потомков. Оставаясь вечной загадкой, они манят нас прикоснуться к их жизни, чтобы понять, что же питало и вдохновляло их умы.
Одно из таких мест на земле, где можно, призвав на помощь воображение, перешагнуть через время и попасть в творческую лабораторию большого мыслителя, – наше Пушкиногорье. И я говорю каждому, чье сердце хоть однажды пленилось гением пушкинских строк: «Добро пожаловать к нам в гости!»
«Добро пожаловать!» И это не обязательная вежливость воспитанного человека, а искреннее приглашение. Всех. Каждого. И кого обжег навсегда пушкинский талант, и тех, кому еще только предстоит счастье открытия для себя величайшего из поэтов.
Я человек старый, мне уже за 80. Полжизни я отдал Пушкиногорью. Почти шестьдесят лет занимаюсь жизнью и творчеством Пушкина. Я изучаю то, что он видел на Псковщине, что он в ней особенно полюбил. Как приходила к нему муза, и где эти тропинки-дорожки, на которых происходило это таинственное свидание…
С минувшей войны я вернулся инвалидом. Не знал, с чего начинать. Тогда мне и предложили: поезжай в Михайловское и приложи старание и умение в восстановлении этого пушкинского уголка, ведь ты опытный музейный работник!
Приехали мы с женой в Михайловское. Жили в траншее, потом в бункере, в окопе. Кругом разорены были все деревни. Все жилое разбито. Я не говорю уже о Музее Пушкина, он был уничтожен. Все было разрушено. И монастырь, где он был похоронен, и его дом, и домик няни, и деревья – его современники. Фронт находился от «пушкинского сердца» в одном километре.
Сначала я себе сказал: «Слушай, старик, брось ты это дело». Но остался. Можно ли было, с другой стороны, видя, как мучился этот край – старый, псковский защитник русских рубежей – можно ли было не возродить его к жизни? Ведь подумайте, «Бориса Годунова» Пушкин писал, беседуя с теми людьми, деды которых когда-то жили здесь!
Так и началось мое большое дело. Я, конечно же, один бы ничего не сделал. К нам приехала специальная комиссия. В эту комиссию был назначен академик Алексей Викторович Щусев. Я записывал каждое его слово, слова он подкреплял набросками карандашом и пером. Некоторые рисунки у меня сохранились. Мы обошли всё. Везде были надписи: «Проход закрыт. Заминировано. Разминировка через 2–3 месяца». Мы входили в сохранившийся полуразвалившийся дом без крыши, и саперы шли впереди. «Да бросьте», – отмахивался Щусев. Тогда сапер поднимал доску и говорил: «Смотрите». И вынимал пехотные мины.
Так как все деревни вокруг были разрушены, колхозники поселились в парках: Михайловском, Тригорском, Петровском. Никто не хотел возвращаться на место своих исчезнувших деревень. Надо было людям объяснить, зачем это нужно.
И все-таки мы стали музей создавать. Сообща начали свою очень трудную работу. Пять лет разминировался «Пушкинский заповедник». Вспоминается Пушкинский праздник 1949 года. К нему готовились долго. А после юбилея, когда стали убирать мусор, нашли саперы в заповеднике трехметровую кучу невзорванного тола…
Наше государство постоянно заботилось о мерах по благоустройству Пушкинского государственного заповедника. Неустанно расширялись его границы. Они и сейчас продолжают расширяться. Из Германии были возвращены многие вывезенные туда фашистами вещи. Среди них и книги регистрации посетителей. И даже одна книжка, где фашистские молодчики записывали свое первоначальное впечатление о посещении Михайловского. Ибо вначале, когда они вошли в усадьбу Пушкина, им казалось, что они пришли сюда навсегда, они будут насаждать тут свой пресловутый фашистский порядок. Поэтому они и музей даже открыли. Но потом они Михайловское разграбили… Через годы музейные вещи мы находили в самых разных местах. Нашли, конечно, не всё.
Так вот, после восстановления того, что было уничтожено гитлеровцами, мы решили восстановить и то, что погибло еще в тревожные годы Гражданской войны, что уничтожило беспощадное время. Постепенно возникла идея создания большого пушкинского заповедника, куда бы вошли не просто Михайловское и Тригорское, но и Святогорский монастырь, и Петровское, и древние памятники, которые Пушкин видел, которые на него произвели впечатление, которые подталкивали его мысль к исторической теме – городище Воронич, городище Савкино…
Все места, где хотя бы тень Пушкина мелькнула, святы!
Много мы потеряли обрядов, традиций, которые складывались нашими отцами и дедами веками. Я, например, все время воюю за то, чтобы в заповеднике была не экскурсионно-туристическая работа, а развивалось своеобразное паломничество. Чтобы человек к свиданию с Пушкиным готовился особо и шел в Михайловское с чувством поклонения.
За послевоенные годы мы накопили огромное богатство. Настало время, когда в заповеднике нужно создать научный музейный центр, где были бы лаборатории – ботаническая, орнитологическая, зоологическая, археологическая. Где были бы помещения для оздоровления книг, рукописей. Кабинеты для творческой работы художника, приехавшего писателя… Лекторий, кинотека, фонотека…
Мы создаем сейчас новую жизнь села. Вместо старых деревушек в окрестностях Михайловского скоро появятся сельскохозяйственные центры. Но их надо сделать так, чтобы они украшали пушкинскую землю. Надо такой пейзаж создать, чтобы прибывший к нам человек, откуда бы он ни ехал, видел все национальное, русское, несущее в себе все хорошие традиции деревенского древнего зодчества. Надо, чтобы все было возможно ближе к пушкинскому пейзажу, без которого трудно правильно уразуметь истоки народности Пушкина. Ведь Пушкин родился на свет дважды. Один раз в Москве. Здесь он стал поэтом, его все любили, все о нем говорили. Но народным поэтом, провидцем души русского человека он стал в Михайловском. Здесь он увидел труд человека, его каторгу, его хлеб, его корову, его могилы, его дух, услышал его песню, его сказания, увидел древние границы своего государства. Это все на него обрушилось.
Пушкин жил втрое быстрее, чем все мы живем. Он к тридцати годам прошел такой огромный коридор жизненного пространства, и он столько всего накопил, что, уехав из Михайловского, он продолжал писать и в Болдино, и в Петербурге, и в Твери, опираясь на накопленный материал.
Восстанавливая дом поэта, я и мои товарищи стремились передать эффект присутствия в нем живого Пушкина – человека, хозяина, поэта. Свои рассуждения о великом поэте в его Михайловском я начал мыслью о том, что когда люди уходят из жизни, после них остаются вещи – свидетели их жизни и дел, что вещи бывают двух родов – рассказывающие о том, как человек ел, пил, спал (диваны, стулья, столы, кресла, посуда и т.п.), и вещи другого рода – свидетельствующие, о чем он думал, что делал, как трудился, мучился, любил, страдал (рукописи, документы, книги, картины, личные вещи).
В этом музее есть вещи Пушкина и его близких, его книги, письма, предметы быта. Но не только это. Есть небо, звезды, облака, дождь, снег, земля, деревья, кусты, травы, цветы, сено, яблоки, птицы, звери и… даже люди. Всякий пришедший к Пушкину паломник – это ведь тоже частица пушкинского бытия, его своеобразный и очень дорогой «экспонат»… То есть реально существует огромный, многообразный мир Пушкина.
Именно это напряженное творческое соприкосновение с жизнью и лабораторией Пушкина вызвало во мне желание рассказать всем о моих маленьких и в то же время весьма существенных духовных открытиях в этом мире поэта. Так более тридцати лет назад родились мои первые новеллы. А потом вышла первая книга «У Лукоморья», которая за двадцать лет была переиздана пять раз и из тоненькой превратилась в довольно солидную книгу. В этих новеллах, конечно, не обошлось без работы воображения, они все-таки плод писательского труда. Но в них и душа моих многолетних поисков как исследователя и музейного работника… Сегодня в Музее-заповеднике, его музеях, парках, рощах, садах, городищах и селищах бывают сотни тысяч паломников. Не смогли бы музейные и парковые хранители, смотрители, садовники, лесники, уборщицы держать это заповедное царство во всей его красоте, благопристойности и чистоте, если бы в этой работе не участвовали сами паломники. Многие сотни доброхотов со всех концов нашей страны ответили на наш призыв по радио и телевидению и стали приезжать сюда, чтобы поработать для Пушкина. Их теперь у нас много всегда. Они убирают самосев дикого кустарника, сажают деревья и цветы, подметают аллеи и дорожки, рассыпают свежий гравий, поливают растения, окашивают газоны, приствольные круги, парковые бровки…
Живя и работая на природе, воспетой Пушкиным, человек видит вокруг себя красоту, простоту, ясность, сердечность. И он преображается. В душу его приходит покой и мир. Смиряется ее тревога, и впереди видится счастье.
Магическим действием обладает эта земля и поэзия Пушкина с ее «заповедями блаженства». Здесь человек находит своеобразные рецепты радости бытия. Здесь ключ к пониманию того, почему неуклонно растет паломничество в эти святые места, почему растет число «доброхотов».
Школьники мужают здесь не только физически, но и духовно. Они накапливают в заповеднике материалы для своих школьных сочинений, кружков, музеев, уголков, в которых работают в зимний учебный период, углубляют знания русской природы, творчества великого поэта, в Музее-заповеднике они знакомятся с произведениями изобразительного искусства, которыми особенно богаты Тригорское и Петровское.
…Но там и я свой след оставил.
Там, ветру в дар, на темну ель
Повесил звонкую свирель.
Бессмертна любовь людей к Пушкину. Его любят все, все, все! Я не раз видел: входят утром в заповедник люди усталые. Но когда уходят, такие светлые у всех лица. Когда гитлеровцев вышибли из Михайловского, вышел номер «Правды». В передовой было написано: «Мы удвоим вникание к месту, где реют тени великих людей, творцов русской культуры». Мы должны сделать, чтобы этому реянию светлой тени ничто не мешало. Пушкин всегда современен и велик. Гоголь когда-то сказал, что Пушкин – это русский человек в конечном его развитии.
Имя Семёна Степановича Гейченко (1903–1993), великого служителя Пушкинского музея, подвижника культуры и самоотверженного Героя Труда, глубоко уважаемо в кругу постоянных читателей «Советской России». Он был другом газеты, автором, собеседником и героем многих публикаций. Мы предлагаем вновь приобщиться к его неизбывной любви к великому поэту – перечитайте отрывок из его «Пушкиногорья».