О чем мечтали великие художники

Кем мечтали стали 7 всемирно известных художников до того, как взялись за кисть: Ван Гог, Гоген и др

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

1. Ван Гог хотел стать священником

В настоящее время Ван Гог известен как один из величайших художников-постимпрессионистов, хотя художником он стать не планировал. Винсент Ван Гог родился 30 марта 1853 года в городе Зундерт на юге Нидерландов в семье пастора. В 16 лет он поступил учеником в гаагское отделение арт-дилеров Goupil and Co., партнером которого был его дядя. Работа не приносила ему удовлетворения, и Ван Гог уволился.

Стремясь служить человечеству, он задумал стать священником и занялся теологией. От этой идеи он в итоге тоже отказался, чтобы переехать в Брюссель и пройти обучение в качестве евангелиста. В процессе учебы он поссорился с наставниками, когда решил оспорить ортодоксальный доктринальный подход. Тогда он уехал, чтобы заниматься миссионерской службой для бедного населения Боринажа, угледобывающего региона на юго-западе Бельгии. Там зимой 1880 года он пережил первый в своей жизни великий духовный кризис. Проживая среди нищих, он отдал все свои мирские блага. И, как бы это не казалось возмутительным, но после такого поступка Ван Гог был уволен церковными властями за слишком буквальное толкование христианского учения. Лишь в 1880 году в возрасте 27 лет он решил стать художником.

2. Анри Матисс мог стать юристом

Анри Матисс родился 31 декабря 1869 года и вырос в небольшом промышленном городке Боэн-ан-Вермандуа на севере Франции. Его семья работала в зерновом бизнесе. В молодости Матисс был клерком, а затем с 1887 по 1889 год учился на юридическом факультете в Париже. Вернувшись на работу в адвокатскую контору в городе Сен-Кантен, он начал посещать утренние уроки рисования. В 21 год Матисс лежал в больнице из-за перенесенной операции (аппендицит). Именно в это время мама принесла Матиссу альбом с красками, и он начал рисовать. Несмотря на негодование отца из-за несбывшейся профессии юриста, Матисс решил стать художником и поступил в школу живописи Кантен де ля Тур.

3. Василий Кандинский мог стать успешным юристом

Василий Кандинский родился в Москве 4 декабря 1866 года в музыкальной семье. Когда мальчику было 5 лет, его родители развелись, и мальчик переехал в Одессу к тете. Там он поступил в гимназию, где успешно освоил игру на фортепиано и виолончели. Ранние работы Кандинского демонстрируют превосходное чувство цвета и понимание того, что «каждый цвет живет своей таинственной жизнью». Но, имея явный талант, молодой Кандинский последовал желанию своей семьи стать юристом и поступил в Московский университет в 1886 году, который окончил с отличием. Однако, два судьбоносных события повлияли на его резкую смену карьеры в 1896 году: посещение выставки французских импрессионистов в Москве (особенно его поразило полотно Клода Моне «Стог сена»), а затем – увиденная в Большом театре опера «Лоэнгрин» Вагнера, которая вдохновила будущего художника своими декорациями.

4. Морис де Вламинк хотел стать профессиональным велосипедистом и музыкантом

Морис де Вламинк – известный французский художник, который был одним из основателей «фовизма». Он родился 4 апреля 1876 года в Париже в семье музыкантов. До того, как стать художником, Вламинк хотел стать профессиональным велосипедистом. Однако брак внес свои коррективы: в 1894 году Вламинк женился и стал многодетным отцом. В этот период он отказывается от велоспорта и преподает музыку вплоть до 1911 года, чтобы обеспечить себе стабильный доход.

А вот творческая карьера началась в возрасте 23 лет после случайной встречи с художником Андре Дереном, который стал его другом на всю жизнь. Вламинк в основном был самоучкой. В период с 1888 по 1893 год он брал частные уроки у нескольких академических художников. Когда в 1906 году крупный арт-дилер того периода Амбруаз Воллар приобрел всю коллекцию картин Вламинка, художник, наконец, смог полностью посвятить себя живописи. Морис де Вламинк часто говорил, что карьера художника спасла его и семью от жизни в нищете.

5. Аймо Катаяйнен руководил реабилитационной клиникой

Аймо Катаяйнен родился в городке Валкеала в Финляндии в 1948 году. Прежде чем стать художником, Катайянен построил успешную карьеру финансиста и даже был сотрудником клиники для реабилитации людей с алкогольной зависимостью. Рисование было для него лишь хобби. Но впоследствии, когда его работы стали успешно продаваться, Катайянен полностью посвятил себя живописи. Профессиональную карьеру художника он начал в 1965 году. Аймо Катаяйнен в настоящее время является одним из влиятельных художников современного «наивного искусства» в Европе.

6. Поль Гоген успешно работал брокером

Поль Гоген был успешным банковским специалистом и биржевым брокером. Как и для прошлого героя повествования, рисование для Гогена было лишь хобби, которым он занимался в свободное от работы время. Однако, позже его работы стали привлекать внимание импрессионистов. И тогда Гоген начал относиться к живописи уже как к профессиональному занятию (к этому времени ему уже было 25 лет). Гоген стал одним из наиболее ярких мастеров мира искусства, называл себя «дикарем» и утверждал, что в нем течет кровь инков.

7. Анна Мэри Мозес стала художницей лишь в 67 лет

Анна Мозес, также известная как бабушка Мозес, получила широкую известность благодаря своим ностальгическим картинам, изображающим сельскую жизнь Америки.

Бабушка Мозес десятилетиями занималась вместе с мужем фермерской деятельностью и вела сельскую жизнь, которую позже демонстрировала в ярких красках на своих полотнах. Она начала заниматься искусством только в возрасте 67 лет и… по счастливой случайности! В 1938 году ее работу обнаружил коллекционер произведений искусства из Нью-Йорка. Полностью самоучка, Мозес вскоре прославилась своими образами деревенской жизни и, кстати, была очень плодовитым мастером (за 30 лет ей удалось написать более 1500 работ!).

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источник

Мечты художников о будущем в эпоху «мирового расцвета»

К российским событиям вековой давности до сих пор разное отношение. Одни считают их временем «мирового расцвета», другие – катастрофой мирового масштаба. То же самое было и сто лет назад, что лишний раз свидетельствует о масштабности произошедших перемен в духовной и общественной жизни людей. Художники – наиболее чуткая к переменам часть общества. Поэтому не ослабевает интерес к тому, как чувствовали, о чём мечтали и что создавали российские художники во времена революционных преобразований. Всего этого явления описать и понять не представляется возможным, однако можно попытаться осмыслить, как воспринимали слом прежнего быта художники, считавшие происходящее «мировым расцветом», тем более что таких было решительное большинство. У каждого из них было своё понимание будущего, однако их объединяла мечта о всеобщем счастье человечества, о его совершенствовании и его процветании.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мечты художников о будущем в эпоху «мирового расцвета» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

На авантитуле — гравюра В. Фалилеева «Войска революции». 1919 год. (Н.И. Романов. В. Фалилеев. Государственное издательство. М.

Петроград. 1923 г.) На обложке: П. Филонов «Цветы мирового расцвета». Фрагмент. 1913 год.

Вселенная меняется лицом… [1]

Живопись, как никакое иное искусство, отличает способность разговаривать с людьми на языке, понятном каждому, как бы ни разнились диалекты этого языка и к какому времени бы ни относились его носители. С помощью живописи мы легко можем совершить путешествие в прошлое: узнать, как и чем жили наши предшественники, как чувствовали окружающий мир, о чём мечтали, каким представляли себе будущее. Все знаковые события: бунты, брожения, войны и революции нашли подобающее им место в изобразительном искусстве и непосредственно сказались на путях его развития.

Период после Великой Октябрьской социалистической революции оказался для России чрезвычайно плодотворным практически для всех направлений живописи и графики. Многие мастера искусств были не только сторонними наблюдателями происходящих в стране перемен, но и их непосредственными участниками. Кто-то из художников был ветераном Первой Мировой, кто-то — активным сторонником революционного движения. Но, так или иначе, условия жизни в стране, её социально-психологическая атмосфера, отражалась как на самих творцах, так и на их творениях. Укоренившимся в художественной среде авангардистским направлениям, отличительной особенностью которых являлось отрицание традиций классики, были очень близки идеи революции, идеи построения Нового мира, свободного от прежних принципов и условностей.

В творчестве художников реалистического направления также прослеживались новые подходы, не говоря уже об изменении тематики произведений, об иной идейной направленности картин и смене эстетических платформ, на основе которых эти картины создавались.

Наряду с задачами и условиями творческого плана, новое время изменило быт, общественную значимость и способы коммуникации практикующих художников. После революции образуется множество художественных групп и творческих объединений. Все они, безусловно, имели значение для понимания новой эпохи, но тон художественной жизни страны всё-таки задавали крупнейшие: АХРР, ОСТ, Общество московских художников, «Четыре искусства»…

Художники-одиночки ещё не стали таким массовым явлением, как в настоящее время, но они тоже были, и они, бесспорно, внесли свой посильный вклад в культуру нового времени, той эпохи, которая и тогда, и в настоящее время не имеет близких аналогов на исторически обозримом отрезке существования человечества.

Активная общественная и творческая позиция художников, большое разнообразие их художественных манифестов, программ и деклараций объяснялось, прежде всего, отчаянной борьбой за будущее. Художники стремились наполнить новую социальную матрицу своим содержанием, своим пониманием необходимостей, из которых обязан был формироваться доселе неведомый, образовавшийся в результате мощнейшего социального слома, мир. Поиском новых смыслов были увлечены не только художники. Подобное происходило в музыке, литературе и даже науке. Только в поэзии, спорящих и соревнующихся между собой творческих направлений, насчитывалось несколько десятков. Наряду с символистами, акмеистами, имажинистами и футуристами творили и утверждали своё видение мира и будущего эмоционалисты, формлибристы, неоклассики, ничевохи, поэты «Кузницы», фуисты, биокосмисты, люминисты… Но абсолютно всех объединяло понимание величия происходящих перемен, которым многие художники приписывали поистине планетарный масштаб.

«Горит немеркнущею славой Свободы мировой восход…» — писал в те годы перемен поэт Михаил Герасимов. Так воспринимали социальную революцию многие, по крайней мере, те, кто считал себя причастным к разрушению прежнего общественного бытия и утверждению нового. Новый мир каждый видел по-своему, каждый в нём стремился воплотить свою мечту о будущем и человеке, достойном этого будущего, человеке-созидателе, человеке-строителе. Наверное, теоретики и практики возведения нового мира видели грядущее будущее страны и мира иначе, нежели художники, но у художников есть такая особенность — мечтать. И нельзя сказать, что их мечты о будущем никак не влияли на тех, кто свои решения проводил в жизнь. Ещё Лев Толстой утверждал, что «искусство — это средство заражать». И своё видение и понимание целей социальных преобразований оставили не только в культуре, но и в самой жизни. О пользе и значимости такого вложения можно спорить, однако делать какие-либо окончательные выводы пока рано, гораздо правильнее понять как самих художников, так и их чаяния, более подробно разобрав факты и устремления времени, в котором им выпало жить и создавать свои полотна.

Источник

О чём мечтают художники?

Ростан Тавасиев о воображаемом мире будущего, фантазиях и мечтах

Российский художник Ростан Тавасиев – великий выдумщик и не менее великий фантазёр.

Он – основатель «Бегемотописи», метода рисования картин при помощи акриловых красок и плюшевых зверей – собак, зайцев, поросят, бегемотов. Он – оживитель тех же самых нелепых плюшевых игрушек в виртуальном и выставочном пространстве.

В одном из интервью Ростан сказал, что мечтание и материализация мечты – это и есть его любимая работа. В своём новом экспериментальном кураторском проекте «Будущее. Искусство в воображаемом будущем» Тавасиев даёт возможность другим художникам заняться его любимым делом – «размечтаться на полную». А именно: ответить на ряд вопросов, которые кому-то могут показаться детскими, несерьёзными, смешными. Например, «Какой вы видите свою первую выставку на другой планете?» Или: «Каким будет искусство в будущем? Какие технологии появятся?»

Один из свежих образцов «Бегемотописи» Ростана Тавасиева

Кто-то воображает устройство, надев которое, человек сможет увидеть картины Матисса такими, какими их видели его современники. Кто-то придумывает специальный носитель, который транслирует искусство в организм зрителя. Кто-то мечтает об изобретении, которое поможет оказаться внутри любой картины, а кто-то – об универсальном плеере произведений визуального искусства, который будет «проигрывать» само произведение, точнее, его «композиционную эссенцию» в зависимости от того, кто нажмёт на play – землянин или инопланетянин.

О чём мечтает сам Ростан Тавасиев – неизвестно. Он говорит, что на время работы над этим проектом решил «заткнуть свой фонтанчик воображения». Но если помечтать за него, то кажется, что в своём собственном воображаемом будущем художник сделал бы так, чтобы все эти обаятельные пушистые существа из проекта «Всё сложно» – Божественный ветерок, Полная мысль и Зелёный куб – на самом деле сами по себе вели свои страницы в Фейсбуке, сами бы придумывали остроумные комментарии и, возможно, что-нибудь писали на страницах других художников. А языки пламени искусственного меха из проекта «Жги!» стали бы живым и разумным огнем.

Фрагмент экспозиции «Всё сложно» (2013)

С художником мы встречаемся в арт-пространстве «Ворота». Это калининградская галерея современного молодого искусства, которая несколько лет назад открылась в историческом здании – Закхаймских воротах, одних из семи сохранившихся городских ворот Кёнигсберга. В день нашей беседы в «Ворота» зашли и вышли человек десять калининградских художников, работающих в самых разных жанрах. Все они приходили к Ростану Тавасиеву: поделиться своими мечтами насчёт того, каким будет искусство в воображаемом будущем.

Сам Тавасиев в Калининграде не в первый раз. В 2005-м году в рамках проекта «Башня „Кронпринц”: второе пришествие» он познакомил свои игрушечные кирпичики из зелёного искусственного меха с кирпичами настоящими – историческими, красного цвета. От тех меховых кирпичей уже ничего не осталось, о меховых объектах художника знают, как кажется, уже все. Сам художник чем-то похож на большого ребенка: может быть, тем, что одет он в рубашку со смешным принтом в крупный белый горох; может быть, потому, что немного волнуется, когда рассказывает о проекте, в котором выступает куратором, а не художником; а может быть, и потому, что иногда он, сам того не замечая, начинает говорить голосом слонёнка из кукольного советского мультфильма «38 попугаев».

Для Arterritory.com Ростан Тавасиев не стал рассказывать о том, каким он видит современное искусство в своём воображаемом будущем, но зато рассказал, каким образом на мысль о новом проекте его навели научно-фантастические романы, может ли присутствие произведения визуального искусства в фантастическом фильме или повести оказать какое-то влияние на реальность и вообще почему нам всем важно мечтать и фантазировать.

Ростан Тавасиев. Фото: из личного архива

Ростан, расскажите, пожалуйста, как был придуман проект «Будущее. Искусство в воображаемом будущем» и чем была для вас продиктована эта необходимость узнать, как именно современные художники представляют себе произведения искусства и художественную жизнь в целом через большое количество лет?

Я решил начать делать этот проект, исходя из нескольких соображений. Меня встревожила и обеспокоила недостаточная освещённость моей любимой отрасли народного хозяйства – изобразительного искусства – в научной фантастике. Вот ты работаешь, работаешь, работаешь, работаешь. Тебе кажется, что ты занимаешься чем-то важным на какой-то грани настоящего и будущего, почти за эту грань заглядываешь, находишься на переднем краю культуры и из своего окопа видишь это будущее. Но оказывается, что так считаешь только ты и ещё сообщество твоих коллег.

Я прочёл достаточное количество фантастики и понял, что практически во всех этих произведениях никак не представлено изобразительное искусство. На всякий случай я обратился к старшим коллегам, а также к некоторым писателям-фантастам. Они моё наблюдение подтвердили. Мне показалось это тревожным знаком, и я решил принять некоторые меры. Вот я их и принимаю: предлагаю художникам построить отсутствующий в фантастике кусочек, посвящённый искусству.

Сам термин «воображаемый мир будущего» я взял из книги Стругацких. По сюжету книги в одной из лабораторий НИИЧАВО была некая машина времени, только путешествовать с её помощью можно было не в реальное будущее, а в представление человека об этом будущем. Они путешествовали как бы в некой ноосфере, как бы внутри корпуса фантастических произведений.

Зачем я это делаю? С одной стороны, моя программа сможет обогатить мир научной фантастики. А с другой стороны, наша отрасль может тоже получить дополнительный импульс развития из этого облака представлений о фантастическом будущем.

На основе полученного и обработанного материала будет создана база данных. И мы, то есть не только художественное сообщество, но и человечество в целом, получим информацию, которой у нас раньше не было. Мы сможем понять, о чем всё же мечтают художники.

Я не могу сказать точно, каким будет результат: я всё же не обладаю сверхумственными способностями предвиденья. Но мне бы очень хотелось, чтобы писатели-фантасты – те тридцать человек, с которыми я вступил в тесное взаимодействие, – уже не смогли сесть за свой рабочий стол, не подумав о возможном присутствии произведений искусства в своих литературных произведениях.

У меня есть мечта о том, что в одном из следующих фильмов Стивена Спилберга в интерьере космической станции будет что-нибудь кроме постера картины Брейгеля. Может быть, режиссер попросит художников-постановщиков специально придумать что-то новое. Вряд ли мне удастся перевернуть эту систему целиком, но точно получится поставить перед ней вопрос.

Кроме того, опыт участия в программе помогает художникам в творческом поиске. Отвечая на мои вопросы, они прорисовывают для себя горизонт желаемого, узнают потолок своего воображения: какие бы произведения искусства они создали, если бы у них были потрясающе прекрасные или потрясающе ужасные условия. Знаете, ещё Уолт Дисней говорил: «Если ты можешь что-то вообразить, то ты можешь это и сделать». Я хотел бы, чтобы художники вообразили невероятные произведения искусства, которые очень хочется, но пока что невозможно сделать. Просто мне кажется, что, вообразив желаемое, можно построить путь к созданию этого желаемого.

Александр Гореликов и Мария Чистякова. POST-HUMAN ART. В будущем одним из ведущих направлений в искусстве становится post-human art. С помощью специальных технологий язык субъектов живой природы (животных, растений, микроорганизмов) расшифровывается и переводится в доступные человеку форматы. Одним из радикальных течений в искусстве является post-human art (PHA), где привилегия авторства отдана сущностям, прежде немым, не артикулированным в художественном языке. Художник PHA работает с магией стихийных структур – земли, воды, воздуха, огня, берет в соавторы зверей, птиц, рыб, ведет философские беседы с опавшими листьями и играет в шахматы с дождевыми червями. Диапазон произведений PHA бесконечно многообразен: от сложных концептуальных текстов (см. Франтишек Змейка, «Диалоги с папоротником», Том 1–7) до ярких музыкальных перформансов, создаваемых косяком рыб, и танцев с деревьями.

При том, насколько я понимаю, это желаемое, которые вы предлагаете вообразить, не определено во времени. Вы предлагаете художникам подумать про то, какой может быть художественная критика, как может выглядеть выставочный зал и экспонируемые в нём в работы в каком-то «условном будущем». Не через двадцать или пятьдесят лет, а в будущем вообще. При том, что на сайте проекта какая-то временная линейка всё же существует: одни произведения датированы 2020-м, а другие – 2626-м годом.

Да, я предлагаю художникам работать с воображаемым будущим, а не реальным. А реальное будущее и воображаемое – это очень разные вещи. Вот мы с вами сидим и разговариваем напротив реальной лестницы. Но рядом с ней мы можем вообразить эскалатор, лифт или горку в виде слонёнка, с которой можем скатываться. Так и в случае с моим проектом. Я говорю о воображаемом мире, о мире фантазии и мечты. Отдалённость того, что художник делает в рамках моей программы, не имеет значения. По большому счету, программа «Будущее. Искусство в воображаемом будущем» призвана выявить то, о чём мечтают художники вообще.

Фантастика не имеет непосредственного отношения к будущему – это мечты человечества о каком-то желанном мире; проекция того, что хотелось бы иметь сейчас, но пока что невозможно. Да, на сайте есть конкретные данные, но они только для того, чтобы всё же как-то расположить эти проекты. Возможно, когда материала для исследования станет больше, я буду располагать его иначе – например, по содержанию.

Я спрашиваю художника, о каком музее он мечтает сейчас, какой ему сейчас видится желанная критика. Но я не пытаюсь прогнозировать будущее: более или менее мы все в нём окажемся, да и я вряд ли проживу сто лет, а тот мир, в котором я не смогу присутствовать физически, мне не очень интересен.

Историю, которую я сейчас пытаюсь делать через научную фантастику, можно было бы перевести в формат сказки. Например, предложить художникам ситуацию, когда перед ними возникает джин и говорит, что готов воплотить в жизнь любое твоё произведение, и не важен ни бюджет, ни сила гравитации. Вообще, мне странно и в то же время интересно, почему у многих людей представления о будущем и о научной фантастике смещаются и накладываются друг на друга.

Артём Терсков. «Личный пузырь». В будущем у меня вместо смартфона-компьютера и одежды есть Личный Пузырь. Я распечатываю его на 3D-принтере, задав мысленные команды и образы и загрузив техническую информацию. «Личный Пузырь» – это многофункциональное устройство, похожее на пояс-ремень с пряжкой, он автоматически застёгивается на поясе владельца, причём держится не на теле, а как бы свободно парит вокруг пояса владельца на расстоянии двух миллиметров от поверхности кожи, это сделано для того, чтобы не чувствовать его на себе и тело было максимально свободным. Художники могут рисовать на экране-поверхности Пузыря пальцем, по старинке – ручкой или с помощью мысли, сохранять рисунки в память Личного Пузыря и затем воплощать в материи с помощью 3D-принтера или принтопроектора.

А с чем, на ваш взгляд, связано это смещение? С особенным восприятием времени в повествовании? С тем, что восприятие научной фантастики (в особенности, как мне кажется, советской) было напрямую связано с «пророчеством»: все эти космические корабли будут изобретены, и в 2020-м году мы будем проводить каникулы на Марсе или на какой-нибудь другой планете?

Когда я озадачился наблюдением о, как мне кажется, недостаточном представлении изобразительного искусства в научной фантастике, решил узнать, кто из иностранных или отечественных коллег ещё занимается этой темой. И моментально обнаружил одного английского художника, который создал такую линейку времени воображаемого будущего с произведениями искусства, найденными им в научно-фантастических произведениях. Я с этим художником даже встретился – он был участником Московской биеннале современного искусства. Мы поговорили, и оказалось, что у нас с ним очень разные представления об этой теме.

Он точно знает, что у него есть будущее, что у его страны есть будущее, что у мира, в котором он живёт, есть будущее. Измерение вперёд для него ясное и само собой разумеющееся. Это как с газоном, который находится у тебя триста лет под окнами, и ты знаешь, что этот газон будет там же находиться, и его всё так же будут стричь ещё лет сто. Линейка времени будет нарастать и никуда не денется. Не будет никаких скачков, цивилизационных катастроф и всего такого, что было в изобилии в нашей прошлой истории.

А когда я задумываюсь о том, каким представляю будущее нашей с вами, Саша, страны, я понимаю, что в моём представлении возникает только нечто туманное и тревожное. Стоит мне попробовать построить в голове какую-то перспективу вперёд, как меня тут же начинает охватывать беспокойство. Может быть, наша научная фантастика отчасти и есть то, что мы рисуем себе как возможное будущее. Может быть, поэтому эти два понятия в нашем сознании слипаются.

Каким образом вы отбираете участников для проекта?

Довольно просто. В проекте пока что участвуют москвичи, владикавказцы, калининградцы. Я не отбираю респондентов каким-то специальным образом: просто приезжаю в город, обращаюсь со своим предложением к культурной институции, и она приглашает художников, которым эта тема могла бы быть интересна. Потом же всё происходит по-разному: кому-то из участников всё это кажется очень интересным, он увлекается, вовсю фантазирует; кому-то – менее или вообще неинтересным.

Но чем более разные ответы я получаю, тем даже для проекта это лучше. И да, мне начинает казаться, что это всё больше начинает быть похожим на очень странное социологическое исследование, нежели на художественный проект. Почему странное? Потому что есть куча информации, которую не очень понятно, как обрабатывать. Какие выводы можно сделать – пока что тоже непонятно…

Мария Власова. Художник-демиург. Объект, транслирующий воображённую художником реальность в сознание зрителей. Люди, прочие существа и специальные механизмы научились наконец считывать и распознавать волны, посылаемые мозгом, расшифровывать сны и смотреть их как кино, а так же получать произведения прямо из воображения художника, исключив всю материальную составляющую из процесса. Кино, например, не надо больше снимать на пленку или цифру, а можно транслировать прямо из воображения художника. И также изобрели аппаратуру для трансляции художественных произведений в воображение других существ. Таким образом, роль художника становится все более значимой – поскольку он создает новые реальности в своем воображении, новые вселенные, новые варианты существования. Затем они (произведения) помещаются в специальные контейнеры, по форме напоминающие яйца, и в таком виде их можно перевозить и выставлять где угодно. Когда происходит выставка, контейнер открывается в строго оговоренное время, и существа, находящиеся в радиусе пятнадцати метров, могут, изъявив такое желание, настроившись на определенный контейнер, погрузиться в новую вселенную, предлагаемую автором.

Но наверняка уже и на этом этапе можно выявить какие-то общие желания художников и их представления о том, как будут выглядеть их произведения в совсем другую эпоху?

Пока сложно говорить о каких-то определённых тенденциях, мы находимся только в начале исследования. Но на основе того материала, что у меня есть, могу сказать, что точно есть стремление к непосредственной реализации собственного воображения. Если говорить упрощённо, то художник не хочет работать. Он хочет, чтобы какое-то устройство, или химическое вещество, или технологическое поле воспроизводило его мысль, энергетику и воображение эффектно и в режиме реального времени. Ты сидишь, а всё само происходит.

Боюсь, что о том, чтобы «всё происходило само», мечтают не только художники, но практически всё человечество.

Да, и это в принципе то, ради чего мы развиваем все технологии. Нам действительно хочется, чтобы печка, на которой мы сидим, сама ехала и привозила нас во дворец к царевне, чтобы дрова сами рубились и так далее. И в принципе, отчасти благодаря научной фантастике многие технологии развиваются стремительнее. Будет замечательно, если благодаря научной фантастике и наша отрасль, которая называется «изобразительное искусство», получит дополнительный импульс к развитию.

Вы серьезно считаете, что присутствие в фантастическом романе произведения визуального искусства может оказать какое-то влияние на реальность?

Да. Как, по моему мнению, работает фантастика: она создает эмоционально манящий маячок, некую звёздочку, которая мерцает где-то впереди, слева и справа, и нам к ней очень начинает хотеться. И мы в своей реальности начинаем к этой звездочке стремиться и совершать действия, которые так или иначе, рано или поздно нас к ней приведут. Важно создать и озвучить идею и просто посмотреть, что будет.

Софья Ласточкина. « Стиратели». В будущем искусство как отдельная сфера деятельности исчезнет. Общество достигнет расцвета науки и технологии, и они позволят всем визуализировать, генерировать, материализовать любые формы, которые им представятся. Мастерство художника как создателя уникальной формы потеряет свою ценность. Исчезнет художественное образование и понятие художника как профессии, его специализация. Симулякром искусства станет деятельность на стыке дизайна, рекламы и сферы развлечения. Каждый индивидуум сможет заниматься творчеством. Этого продукта будет становиться все больше и больше. Как ответ на это перепроизводство пустой, нерефлексивной, некритической массы образов и форм возникнет подпольное движение, секта, задачей которой станет очищение. Деятельность этих сообщников будет заключаться в хакерских атаках на электронные ресурсы, где хранится и выставляется псевдоискусство, и стирании всех файлов. Активисты будут проникать на площадки, где выставляются и продаются материальные продукты жизнедеятельности, псевдохудожников и уничтожать их при помощи дезинтегратора. Взамен уничтожаемых произведений они будут оставлять пустоту, которая бы не несла в себе никаких новых образов, смыслов и значений.

Ну да, к тому же эти идеи могут просто так и остаться на бумаге, как пример величия замысла или мечты, которая так и не сбылась.

Я вообще считаю, что далеко не все замыслы нужно осуществлять. Иногда достаточно увидеть возможный результат (допустим, научный эксперимент приводит к неудаче или вообще не доказывает придуманную теорию) и понять, что так делать не надо. Многие писатели-фантасты приходят к такому предположению, что, увы, но мир не работает так, как нам хотелось. Они пишут, к чему человечество могут привести тотальный контроль, электронная слежка и тому подобные вещи; им кажется, что человечество уже не пойдет на это, а человечество всё равно идёт. То же самое и с пророчеством. Все понимают, что это было именно пророчество, только тогда, когда оно самым ужасным образом сбылось. А если оно предотвратило катастрофу, то никто и не поверит, что ты всё знал, – просто так совпало. Это всё очень интересно.

А о чём вы как художник мечтаете?

Конечно, я думаю над этим, но пока что зажал свой фонтанчик воображения. Просто если я буду наставить с позиции художника на своей картине воображаемого мира будущего, то это рано или поздно начнёт спорить с моей позицией куратора. Мне не хотелось бы быть куратором. Но раз я уже оказался в этой роли, то как художнику мне придётся на время устраниться.

Тяжело ли вообще попросить художника мечтать вовсю?

Конечно же, нет. Человеческая мысль работает очень быстро. И если человеку правильно задать вопрос, он очень быстро находит ответ. Если я спрошу вас, какие технологии – ментальная машинка или какой-то супердиктофон – могли бы дать в воображаемом будущем вам возможность получить идеальное интервью, что вы мне ответите?

Я буду долго думать. Конечно, мне иногда хочется, чтобы всё делалось само – спрашивалось, расшифровывалось и так далее. Но, во-первых, такие механизмы по расшифровке текста без твоего участия уже изобретены, во-вторых, работать с ними не очень интересно. Наверное, я бы хотела… Вот вы говорите о Стругацких или о фильме Спилберга – я не читала Стругацких и фильм Спилберга видела только один, совсем не тот, о котором вы говорите. Так вот, было бы здорово, если бы вы называли имена, а у меня в голове сразу всплывала бы или картинка этой космической станции с рисунком Брейгеля, или фрагмент текста. Да, об этом я точно мечтаю.

Источник