О чем книга чернобыльская молитва
Краткое содержание Алексиевич Чернобыльская молитва
Рассказано в книге, как люди убегали из своих домов, оставляя все нажитое, думая, что вернутся, о том, как хоронили в земле целые дома, хоронили в земле саму землю, как убивали животных, оставшихся без присмотра людей. Как хоронили стада коней и коров, которые шли на бойню со слезами на глазах. Здесь также говорится и о том, как старики оставались в поле радиации, не желая умирать вне дома. О том, как простые люди, без обмундирования и простейших масок, ликвидировали последствия аварии. О том, как кто-то жертвовал своими жизнями, вызываясь добровольцами, и решал проблему, чтобы не дать заразиться другим.
Книга очень познавательная и рассказывает о многом, что некогда было утаено, о чем многие не знали, или знали, но никто не говорил. Книга очень поучительна, если учиться на чьих-то страданиях и горе. Эта книга учит плакать.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сейчас читают
Все происходит в одном из племен и называется оно уламры. А недалеко от них имеются и другие племена, которые никак не могут поладить друг с другом и поэтому постоянно нападают друг на друга. Вот и сейчас на племя уламров напали их враги
Эдуард Мелоун, 23-летний журналист, влюблен в красавицу Глэдис, которая дает ему понять, что рассчитывать на ее руку и сердце может лишь тот мужчина, для которого совершение подвигов
В произведении «Каравай заварного хлеба», созданном советским писателем Владимиром Алексеевичем Солоухиным, повествуется о жизни семнадцатилетних мальчишек в годы войны.
У одного мужчины скончалась супруга, и стал он жить с дочерью. Но недолго время прошло, как он сочетался законным браком с женщиной, ужасно сердитой и жадной. К тому же она имела своих дочерей, таких же вредных и невоспитанных, как она.
Во время сильной метели в пансионате останавливаются несколько странников. Один странник утверждает, что их спас ангел. Он начал рассказывать своим товарищам ужасающие и священные рассказы об ангеле.
Чернобыльская молитва краткое содержание
Чернобыльская молитва Алексиевич краткое содержание
Произведение белорусского автора Светланы Александровны Алексиевич «Чернобыльская молитва. Хроника будущего» впервые было опубликовано в 1997 году. Писательница рассказывает в этой истории о чудовищной катастрофе, которой стала для огромного количества людей авария на Чернобыльской АЭС, случившаяся в 1986 году. В книге представлены чувства и впечатления тех, на чьи судьбы данная трагедия оказала непосредственное влияние.
Книга Алексиевич «Чернобыльская молитва»
Перед читателями разворачивается несколько монологов, ставших результатом бесед автора с людьми, пережившими невероятные события, которые обыкновенный человек едва ли в состоянии себе представить. В каждом из монологов демонстрируются глубокие страдания и переживания ни в чем не повинных жителей региона, которые не могли осознать, что на самом деле происходит вокруг них, не обладая хотя бы элементарной грамотностью в вопросах, касающихся опасности, заключающейся в распространении радиации. Алексиевич подчеркивает, что трагедия стала еще более масштабной и губительной именно по той причине, что фактически никто не понимал размеров разразившейся катастрофы.
Люди в панике покидали свои дома, оставляя все, что им удалось нажить за долгие десятилетия упорного труда, многие из них, в особенности представители старшего поколения, всячески сопротивлялись приказу о немедленном отъезде. В землю зарывали не только имущество, но и целые дома, даже саму землю, однако местные жители рассчитывали в будущем вернуться в родные края, но их надежды остались напрасными. Автор повествует о том, как огромные стада животных шли на бойню, невзирая на глубочайшее отчаяние хозяев лошадей и коров.
В то же время пожилые люди категорически отказывались уезжать из привычных для них мест, сколько бы им ни говорили о том, что радиация неминуемо лишит их жизни. Несчастных стариков в принудительном порядке заставляли погружаться в автобусы и покидать районы, названные «зоной отчуждения», куда при этом поспешно въезжали военнослужащие и специализированные технические средства для устранения последствий происшедшего.
Отважные добровольцы, не располагая даже самым простейшим снаряжением и обмундированием, бросались уничтожать последствия катастрофы и, получая смертельные дозы радиоактивного вещества, мучительно умирали, о чем рассказывали жены мужчин, ставших «ликвидаторами». Множество людей принесли себя в жертву ради спасения других в страшные апрельские дни 1986 года.
Книга раскрывает ряд подробностей, касающихся аварии, заставившейся содрогнуться от ужаса всю планету. Автор откровенно говорит о многочисленных ошибках, допущенных в ходе первоначальной борьбы со случившейся трагедии, о чем ничего не было известно обыкновенным людям, поскольку руководство страны тщательно скрывало соответствующую информацию.
При чтении этого произведения невозможно не осознать, какой бедой оказалась авария на Чернобыльской АЭС для всего народа. Многие потеряли своих близких, к тому же катастрофа нанесла непоправимый вред здоровью как «ликвидаторов», так и тех, кто всего лишь проживал неподалеку от места трагедии.
Невзирая на то, что с момента случившегося миновало уже несколько десятилетий, последствия все еще ощущаются.
Книга Алексиевич вынуждает читателей всех возрастов посмотреть на трагедию другими глазами, открыть для себя неизвестные ранее детали ужасной катастрофы, испытать настоящую душевную боль и сильнейшее сочувствие к ни в чем не повинным людям, которых происшедшее на Чернобыльской атомной станции лишило абсолютно всего. В то же время нельзя не восхищаться и беспредельным мужеством и храбростью тех, кто без колебаний жертвовал собственной жизнью, стремясь спасти других от неминуемой гибели
Человек как объект катастрофы — о «Чернобыльской молитве» Светланы Алексиевич
Для исследователя, читающего произведение Алексиевич, чрезвычайно важно и интересно то, что отношение ее к природе, переживающей вместе с человеком величайшую катастрофу современной цивилизации – это отношение абсолютно новое, и во многом – уникальное.
Природа в ее восприятии, становится не фоном происходящих событий, не инструментом раскрытия образов персонажей, не метафорой происходящего, и даже не предметом самостоятельного литературного и художественного интереса, но главным действующим лицом, объектом и субъектом этой планетарной катастрофы.
Человек, прежде неизменно бывший центром интереса литературы, оказывается не просто второстепенным, но и беспомощным персонажем перед лицом происходящего. «Трехмерный мир раздвинулся, …ярко вспыхнула бесконечность. Замолчали философы и писатели, выбитые из знакомой колеи культуры и традиции» — пишет Алексиевич.
Катастрофа становится чем-то новым, доселе невиданным, и для мира, и для человека. «За одну ночь мы переместились в другое место истории. Совершили прыжок в новую реальность, и она, эта реальность, оказалась выше не только нашего знания, но и нашего воображения. Порвалась связь времён… Прошлое вдруг оказалось беспомощным, в нем не на что было опереться, в вездесущем (как мы верили) архиве человечества не нашлось ключей, чтобы открыть эту дверь. Я не раз слышала в те дни: «таких слов не подберу, чтобы передать то, что я видела и пережила», «никто раньше мне ничего подобного не рассказывал», «ни в одной книжке об этом не читал и в кино не видел».
Оказавшись безоружным перед лицом происходящего, человек лишается своего «царского достоинства» — он больше не господин природы, и даже не ее слуга, а такая же часть окружающего мира, как вода, земля, дерево ветер.
Он более не творец и не хозяин. Он – объект катастрофы.
Человек, таким образом, становится частью природы не в метафорическом, образном, философском, а в самом прямом, практическом, и очень страшном смысле. «Воссоединение с природой», о котором столько писали и говорили, происходит внезапно, непоправимо и неотвратимо, не по воле человека, а по его вине, и эту вину он честно делит пополам с им же самим разрушенным миром.
И эта совершенно новая (Алексиевич раз за разом повторяет эту мысль: новая, прежде невиданная, небывалая) катастрофа внезапно меняет масштаб человеческого существования в этом мире: «Другими глазами оглядываю мир вокруг… Ползёт по земле маленький муравей, и он теперь мне ближе. Птица в небе летит, и она ближе. Между мной и ими расстояние сокращается. Нет прежней пропасти. Все – жизнь».
Чернобыль в ее понимании меняет основные человеческие категории. Понятия «далекого» и «близкого» приобретают новые значения, время, измеряемое длинною человеческой жизни, выходит далеко за ее пределы.
Человек, лишенный своей привычной власти над миром, возвращается к нему в новой роли – в роли равного, а не в роли хозяина.
Приведу полностью один из самых (на мой взгляд) поразительных эпизодов из этой книги – рассказ пожилой женщины, Зинаиды Евдокимовны Ковалёнка, «самосела», человека, по своей воле оставшегося в полном одиночестве жить в зоне радиационного поражения, откуда были эвакуированы все жители:
Этот эпизод кажется мне таким важным именно потому, что это – пример нового отношения человека и мира вокруг него. Лишенный прав «хозяина», он встает на новое место в общении с окружающим миром — на место равного партнера в диалоге.
Алексиевич рассказывает о людях, которые не пожелали покинуть зараженные радиацией родные места, и остались переживать все случившееся вместе с землей, которая кормила и поддерживала их на протяжении многих поколений. Сосуществование с этой землей на новых условиях дало этим людям шанс на спасение.
В «Чернобыльской Молитве» есть рассказ беженцев из Таджикистана, нашедших в брошенных селях под Припятью спасение от другой рукотворной катастрофы – от войны. Одна из женщин, поселившихся в таком селе, говорит: «А мне тут не так страшно, как там… У меня там душа была мёртвая… Кого бы я там родила с мёртвой душой? Здесь людей мало… Дома пустые… Живём под лесом… Я боюсь, когда много людей.
… Почему сюда приехали? На чернобыльскую землю? Потому что отсюда нас уже не выгонят. С этой земли. Она уже ничейная, Бог её забрал… Люди её оставили»…
Свидетельства, которые приводит в своих документальных повестях Алексиевич, всегда предельно точны и предельно безжалостны. И тем не менее, мне представляется, что при всем ее трагизме, эта книга подводит нас к мысли, что в обретении человеком своего нового, скромного места в мире, закладывается самая возможность будущего. Будущего, где возможно примирение цивилизации и природы на новых условиях – на условиях того, что человечество признает за природой приоритетное право контролировать землю, воздух и воду в соответствии со своими интересами, а не в соответствии с сиюминутными интересами человека.
В своей книге ‘The Wealth of Nature’ американский историк профессор Дональд Ворстер формулирует чрезвычайно важную для конца 20 века идею. Вот что он пишет:
«Сегодня мы стоим перед лицом глобального кризиса, причина которого лежит не в том, как функционируют экосистемы нашей планеты, а в том, как функционируют наши собственные этические системы. Для преодоления этого кризиса нам потребуется максимально точное понимание того, как мы влияем на природу. Более того, нам потребуется точный анализ наших этических систем, и их дальнейшее изменение в зависимости от результата этого анализа. Историки и литературоведы, антропологи и философы, конечно, не смогут ничего изменить самостоятельно, но их помощь в понимании ситуации может быть бесценна».
Мне представляется, что вклад «Чернобыльской Молитвы» Алексиевич в это понимание трудно переоценить.
По два человека в день. «Чернобыльская молитва» Алексиевич — жуткая книга про последствия облучения
Авария на Чернобыльской АЭС произошла на территории СССР. В спасательной операции и дальнейшей ликвидации последствий участвовали граждане одной страны — но через пять лет ее не станет. Если посмотреть на карту заражения, то видно, что пострадали от катастрофы три страны — Украина, Белоруссия и Россия. Большая часть «красных» зон приходится на Белоруссию. А в силу того, что Чернобыль находился на границе с Белорусской ССР, оттуда — из Гомельской и Могилевских областей, стекались спасательные силы.
Если коротко, то все связанные с Чернобылем мероприятия можно описать словом clusterfuck. Провал по всем фронтам — сама катастрофа и ее причины, и все, что было дальше. За него заплатили здоровьем десятки тысяч людей. Чем ближе ты был к эпицентру в момент аварии, чем больше провел там времени — тем выше цена.
«Только в Беларуси значатся в списках ликвидаторов 115493 человека. По данным Минздрава, с 1990 по 2003 год 8553 ликвидаторов умерли. По два человека в день».
В 90-е годы белорусская писательница Светлана Алексиевич (через 20 лет ее настигнет Нобелевская премия по литературе) поговорила с сотнями таких людей. Пожарные, военные, ликвидаторы, врачи, ученые и случайные свидетели событий, так или иначе пострадавшие тогда. За исключением вступления автора и исторической справки, книга полностью состоит из монологов этих людей.
О чем может рассказать жена пожарного, которого однажды внезапно вызвали на сложный, но вроде как типовой пожар в районе реки Пряпять?
О том, что его не было 7 часов. Что ее не пускали в больницу, и пришлось прорываться с боем.
«Васенька, что делать?» — «Уезжай отсюда! Уезжай! У тебя будет ребенок». Я — беременная. Но как я его оставлю? Просит: «Уезжай!». «Спасай ребенка!» — «Сначала я должна принести тебе молоко, а потом решим»
О том, как она не уехала, а потом их перевезли в больницу в Москве.
«Там, где они лежали, зашкаливали даже стены. Слева, справа и этаж под ними… Там всех выселили, ни одного больного… Под ними и над ними никого…».
Как уже в Москве на ней светилась радиацией вся одежда.
«Другие барокамеры, где лежали наши ребята, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали защитной одежды. Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное белье… Полностью обслуживали. Откуда там появились солдаты? Не спрашивала…»
И как муж начал умирать.
«Стул 25-30 раз в сутки. С кровью и слизью. Кожа начала трескаться на руках, ногах… Все тело покрылось волдырями. Когда он ворочал головой, на подушке оставались клочья волос…А все такое родное. Любимое…»
Собеседники Алексиевич описывают трагедию в подробностях и со всех сторон. Меры предосторожности или отсутствовали, или были такие, что сейчас шокируют своей наивностью. Первое время никого не предупреждали о том, куда они едут: до последнего все пытались сохранить в секрете.
Известно, что радиация даже в смертельных дозах может быть невидима; спасатели получили облучение такой силы, что у них покраснели лица, будто они просто обгорели на солнце. Это вблизи — но даже в сотнях километров от места аварии безопасность очень относительна.
«Легкие были похожи на звездное небо. «Горячие частицы» — это мельчайшие микроскопические частицы, которые получились, когда горящий реактор засыпали свинцом и песком. Атомы свинца, песка и графита слеплялись и от ударов поднимались высоко в воздух. Разлетались на большие расстояния… На сотни километров… Через дыхательные пути они теперь попадают в организм человека. Чаще других погибают трактористы и шофера, — те, кто пашет, ездит по проселочным дорогам. Любой орган, в котором поселяются эти частицы, на снимках «светится». Сотни дырочек, как в мелком решете. Человек умирает… Сгорает… ».
Я прочитал «Чернобыльскую молитву» однажды, а сейчас открыл, чтобы найти несколько цитат. Зная все ее содержание наперед, теперь каждое слово там дается с трудом. Этих «закаленных» радиацией людей интересно слушать. Но очень тяжело.
Чернобыльская молитва. Хроника будущего
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 108
Читать было очень тяжело, очень сильно берут за душу воспоминания собранные в книге… Всё это было, было с нами, можно сказать с нашей страной, а мы ничего об этом не знали и боюсь не знаем до сих пор…А ведь мы так и продолжаем жить в этом мире как на пороховой бочке, человеческая жизнь обесценилась до минусовых значений, но осознание этого приходит только когда что-то в этом мире происходит, когда несём несметные потери…книга дает повод ещё раз об этом задуматься.
Читать было очень тяжело, очень сильно берут за душу воспоминания собранные в книге… Всё это было, было с нами, можно сказать с нашей страной, а мы ничего об этом не знали и боюсь не знаем до сих пор…А ведь мы так и продолжаем жить в этом мире как на пороховой бочке, человеческая жизнь обесценилась до минусовых значений, но осознание этого приходит только когда что-то в этом мире происходит, когда несём несметные потери…книга дает повод ещё раз об этом задуматься.
Нет слов, только эмоции. Прочитала книгу за 2 дня, параллельно с сериалом от HBO Чернобыль. Я теперь понимаю, почему автор получил самую престижную премию мира, абсолютно заслужено! Такие книги должны быть в обязательной программе. Мы должны помнить, мы должны не допустить подобного ещё раз.
Нет слов, только эмоции. Прочитала книгу за 2 дня, параллельно с сериалом от HBO Чернобыль. Я теперь понимаю, почему автор получил самую престижную премию мира, абсолютно заслужено! Такие книги должны быть в обязательной программе. Мы должны помнить, мы должны не допустить подобного ещё раз.
Эта книга все же вызвала двоякое ощущение. Зачастую принято рассматривать катастрофу как трагедию, в первую очередь, «человеческую». Книга-воспоминание участников тех событий: бывших жильцов Припяти, ликвидаторов. Самое грустное и страшное, пожалуй, содержится в первых страницах, где рассказывается о судьбах пожарных, рассказанных их женами.
А дальше, следует жизнь. Кто-то поехал от безысходности, кто-то из чувства долга, кто-то вспоминает хорошее, кто-то трагическое.
Во всяком случае, после прочтения этой книги, я уже не стала бы рассматривать все в черном цвете. Да, были пораженные, да были погибшие, было мародерство, продажность, предательство одних (и животных, и других людей), но ведь были люди, кто выполнял свой ДОЛГ, кто был честен даже в таких обстоятельствах. Впрочем, все как и в сегодняшней жизни.
Эта книга все же вызвала двоякое ощущение. Зачастую принято рассматривать катастрофу как трагедию, в первую очередь, «человеческую». Книга-воспоминание участников тех событий: бывших жильцов Припяти, ликвидаторов. Самое грустное и страшное, пожалуй, содержится в первых страницах, где рассказывается о судьбах пожарных, рассказанных их женами.
А дальше, следует жизнь. Кто-то поехал от безысходности, кто-то из чувства долга, кто-то вспоминает хорошее, кто-то трагическое.
Во всяком случае, после прочтения этой книги, я уже не стала бы рассматривать все в черном цвете. Да, были пораженные, да были погибшие, было мародерство, продажность, предательство одних (и животных, и других людей), но ведь были люди, кто выполнял свой ДОЛГ, кто был честен даже в таких обстоятельствах. Впрочем, все как и в сегодняшней жизни.
Для меня прочтение и осознание трагедии, Чернобыльской трагедии, стало каким-то внеземным и страшным откровением… Плачу… Потрясло до глубины души…
Для меня прочтение и осознание трагедии, Чернобыльской трагедии, стало каким-то внеземным и страшным откровением… Плачу… Потрясло до глубины души…
Книга,которую нужно читать.
Всегда есть такие темы,касаться которых тяжело.И есть внутреннее сопротивление-я не хочу об этом.С позиции благополучного дня-все понятно.С позиции людей,пострадавших,погибших-читать нужно, чтобы помнили!У автора удивительная позиция-она как бы и не присутствует.Ведь диалог читателя происходит напрямую с очевидцами,ты сопереживаешь и переживаешь конкретным-невыдуманным людям и их историям,здесь вообще выдуманного ничего нет,тем страшнее правда,тем гениальнее и острее проза.Хроника будущего,которого нет…Прекрасное произведение,написанное беспощадным языком.
Всегда есть такие темы,касаться которых тяжело.И есть внутреннее сопротивление-я не хочу об этом.С позиции благополучного дня-все понятно.С позиции людей,пострадавших,погибших-читать нужно, чтобы помнили!У автора удивительная позиция-она как бы и не присутствует.Ведь диалог читателя происходит напрямую с очевидцами,ты сопереживаешь и переживаешь конкретным-невыдуманным людям и их историям,здесь вообще выдуманного ничего нет,тем страшнее правда,тем гениальнее и острее проза.Хроника будущего,которого нет…Прекрасное произведение,написанное беспощадным языком.
Из всего прочитанного, только рассказ Игнатенко тронул, да и то… Своим пренебрежением к правилам осталась без мужа и без ребёнка от любимого человека. Все остальные воспоминания- бессвязны, какие то сны, разговоры с животными, монологи бабушек, которые от одиночества немножко видимо стали не в себе… Читать тяжело не только потому что нет ничего радостного, но и просто устаёшь, перестаёшь переживать от такого количества какой то совершенно бессюжетной речи…
Из всего прочитанного, только рассказ Игнатенко тронул, да и то… Своим пренебрежением к правилам осталась без мужа и без ребёнка от любимого человека. Все остальные воспоминания- бессвязны, какие то сны, разговоры с животными, монологи бабушек, которые от одиночества немножко видимо стали не в себе… Читать тяжело не только потому что нет ничего радостного, но и просто устаёшь, перестаёшь переживать от такого количества какой то совершенно бессюжетной речи…
Жанровую принадлежность хроник С.Алексиевич определить сложно. Это сингулярность и синергия живых воспоминаний современников и авторская обработка литературного массива. Переживание чужой неразделенной боли часто является той темой, которая стоит на грани допустимого по причинам этическим и моральным. Добровольное интервьюирование о горе и боли еще нельзя расценивать как акт художественного повествования. Исходя из того, что почти вся литература это игра на эмоциях, за которыми убегает автор от мира реального, и которого потом ловят читатели, в поисках созвучий, работа С.Алексиевич представляется сомнительным явлением с точки зрения художественности. Это снимок, работа фотографа, инсталляция чужих переживаний, обработка, но не предмет интеллектуальной собственности.
Так работал Солженицын, заменяя образность идейного и сюжетного содержания хрониками архивных историй. Не приобретая права на публикации, не делая людей участниками финансовой стороны, когда книги расходятся тиражами, мне представляется сегодня такой способ получения славы спорен. Манера передачи чужих переживаний напоминает ряженых в электричках, собирающих подаяние. Настоящий художник пишет из своего болезненного опыта, как Достоевский после не случившегося повешения, и очень трепетно относится к живым людям, заменяя их созданными собирательными образами или персонажами нереального содержания.
Работа, не могу сказать произведение, С.Алексиевич представляется мне плагиатом жизни.
Жанровую принадлежность хроник С.Алексиевич определить сложно. Это сингулярность и синергия живых воспоминаний современников и авторская обработка литературного массива. Переживание чужой неразделенной боли часто является той темой, которая стоит на грани допустимого по причинам этическим и моральным. Добровольное интервьюирование о горе и боли еще нельзя расценивать как акт художественного повествования. Исходя из того, что почти вся литература это игра на эмоциях, за которыми убегает автор от мира реального, и которого потом ловят читатели, в поисках созвучий, работа С.Алексиевич представляется сомнительным явлением с точки зрения художественности. Это снимок, работа фотографа, инсталляция чужих переживаний, обработка, но не предмет интеллектуальной собственности.
Так работал Солженицын, заменяя образность идейного и сюжетного содержания хрониками архивных историй. Не приобретая права на публикации, не делая людей участниками финансовой стороны, когда книги расходятся тиражами, мне представляется сегодня такой способ получения славы спорен. Манера передачи чужих переживаний напоминает ряженых в электричках, собирающих подаяние. Настоящий художник пишет из своего болезненного опыта, как Достоевский после не случившегося повешения, и очень трепетно относится к живым людям, заменяя их созданными собирательными образами или персонажами нереального содержания.
Работа, не могу сказать произведение, С.Алексиевич представляется мне плагиатом жизни.
Ненависть и жалость
Так медленно я ещё никогда не читал книгу. Сердце просто как в тисках, горечь, страх и жалость к людям переполняют. Не могу читать несколько глав подряд, нет сил.
Когда пытаешься войти в ситуацию каждого персонажа, понимаешь что просто в одну жизнь нельзя воспринять эмоции.
Сколько же вранья вокруг этого. Удивительно что до сих пор псевдоэксперты опровергают последствия катастрофы.