О чем говорит борисовка белгородская область
«О чём говорит Борисовка»
Яна Мышова запись закреплена
Яна Воробьёва запись закреплена
Ольга Ивановна запись закреплена
Владимир Смыслов запись закреплена
Елена Солдатенко запись закреплена
Екатерина Алексенко запись закреплена
«О чём говорит Борисовка» запись закреплена
случайность
«О чём говорит Борисовка» запись закреплена
Лайфхак
Топ 55 самых ожидаемых фильмов 2015-2018 годов
Некоторые фильмы из списка уже есть в сети
01. Аватар 2 (2016)
Показать полностью.
02. Аватар 3 (2017)
03. Аватар 4 (2018)
04. Агент 47 (2015)
05. Аллигент (2016)
06. Аллигент 2 (2017)
07. Безумный Макс: Дорога ярости (2015)
08. Бонд 24 (2015)
09. Бэтмен против Супермена: На заре справедливости (2016)
10. Варкрафт (2016)
11. Восхождение Юпитер (2015)
12. В поисках Дори (2016)
13. Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II (2015)
14. Доктор Стрэндж (2016)
15. Звездные войны: Эпизод 7 (2015)
16. Земля завтрашнего дня (2015)
17. Зловещая шестерка (2016)
18. Инсургент (2015)
19. Как приручить дракона 3 (2016)
20. Кредо убийцы (2015)
21. Кунг-фу Панда 3 (2015)
22. Лего. Фильм 2 (2017)
23. Ледниковый период 5 (2016)
24. Люди Икс: Апокалипсис (2016)
25. Макабр (2015)
26. Механик 2 (2016)
27. Миньоны (2015)
28. Мир Юрского периода (2015)
29. Миссия: невыполнима 5 (2015)
30. Мстители: Эра Альтрона (2015)
31. Мумия (2016)
32. Неизведанное: Удача Дрейка (2016)
33. Новый Человек-паук 3 (2018)
34. Ночь в музее: Секрет гробницы (2015)
35. Обитель зла 6 (2016)
36. Пассажиры (2015)
37. Первый мститель 3 (2016)
38. Пираты Карибского моря: Мертвецы не рассказывают сказки (2017)
39. Планета обезьян 3 (2016)
40. Приключения Паддингтона (2015)
41. Прометей 2 (2016)
42. Росомаха 3 (2017)
43. Седьмой сын (2015)
44. Семейка Крудс 2 (2017)
45. Стражи Галактики 2 (2017)
46. Терминатор 5 (2015)
47. Третий лишний 2 (2015)
48. Фантастическая четверка (2015)
49. Фантастическая четвёрка 2 (2017)
50. Фантастические звери и места их обитания (2016)
51. Форсаж 7 (2015)
52. Хэнкок 2 (2015)
53. Человек-муравей (2015)
54. Черепашки-ниндзя 2 (2016)
55. Элвин и бурундуки 4 (2016)
«О чём говорит Борисовка» запись закреплена
Лайфхак
15 загадок с подвохом ( Расширяем сознание )
Забираем на стену. Рассказываем друзьям, пусть тоже поломают мозг.
1. К реке подходят два человека. У берега лодка, которая может выдержать только одного. Оба человека переправились на противоположный берег. Как?
Показать полностью.
2. Где встречается такое, что конь через коня перепрыгивает?
4. Банка стоит на столе. Стоит она так, что одна её половина находится в воздухе, а другая на столе. Что лежит в банке, если через полчаса она упадёт? И почему?
6. Эту загадку ученик 1-ого класса решает за 5 минут, старшеклассник за 15 минут, студент за 1 час, профессор никогда не решит. Загадка: расшифруйте одтчпшсвдд
8. Известно, что среди девяти монет есть одна фальшивая, у которой вес меньше чему у остальных. Как с помощью чашечных весов за два взвешивания определить фальшивую монету?
9. Есть два шнура, каждый из которых горит по часу, но горит неравномерно. Как с помощью этих двух шнуров и спичек отмерить 45 минут?
10. На гладкую доску положили 2 кирпича — один плашмя, а другой на ребро. Кирпичи весят одинаково. Какой кирпич соскользнет первым, если наклонять доску?
13. Вы стоите перед тремя выключателями. За непрозрачной стеной три лампочки в выключенном состоянии. Вам нужно произвести манипуляции с выключателями, зайти в комнату и определить, к какой лампочке относится какой выключатель.
14. Стоит стена из бетона высотой в 3 метра, длиной в 20 метров и весом в 3 тонны. Как ее повалить не имея никаких вспомогательных средств и инструментов?
15. Отец с двумя сыновьями отправился в поход. На их пути встретилась река, у берега которой находился плот. Он выдерживает на воде или отца, или двух сыновей. Как переправиться на другой берег отцу и сыновьям?
Не подсматривайте) Сначала подумайте сами.
Личкуны против красочников. Чем, кроме керамики, знаменита Борисовка
Об этом «Белгородской правде» рассказала научный сотрудник Борисовского историко-краеведческого музея Ирина Сургучёва
Палех, Холуй, Мстера… В одном ряду с этими знаменитыми русскими дореволюционными центрами иконописного промысла стоит и наша Борисовка.
Рост во 100 крат
Состояние иконного дела на Белгородской земле на рубеже XIX–ХХ веков описано неплохо. От сборника курского Статистического бюро 1885 года «О кустарных промыслах Курской губернии» до работ современных учёных, вроде очень чтимого в Борисовке почётного гражданина района, краеведа Ивана Охрименко и курского же искусствоведа, историка, директора картинной галереи Дейнеки Игоря Припачкина – все сведения собраны в борисовском музее.
«Со второй половины XIX века Борисовка играла заметную роль в иконном производстве юга России и Малороссии, – рассказывает Ирина Сургучёва. – Борисовские иконы заполонили рынки Курской, Харьковской, Полтавской, Екатеринославской, Ростовской, Таганрогской губерний. Они доходили до Киева, Дона, Приазовья, Кубани, Кавказа. Даже до Болгарии и Сербии».
В конце 1830-х – начале 1840-х годов в Грайворонском уезде, к которому относилась слобода Борисовка, числилось всего девять помещичьих живописцев. На рубеже веков иконописцев только в Борисовке было уже около 800 человек, а в 1905 году – 900.
Стремительному стократному росту числа мастеров в одной небольшой слободе были причины.
Способ выжить
«Наша иконопись быстро развилась во второй половине XIX века в результате социально-экономических преобразований России этого периода, – продолжает рассказ Ирина Владимировна. – Отменили крепостное право. Неземледельческое население Борисовки осталось без поддержки графа-помещика и оплачиваемых обязанностей перед ним. Людям нужен был заработок».
И они приняли решение: писать иконы. Основы ремесла были известны: иконописцы в округе работали ещё с XVIII века. Вдобавок в борисовском Тихвинском женском монастыре существовал сопутствующий иконообдельческий промысел: монахини обряжали крашеные доски в ризы из фольги. Доводили иконные заготовки до товарного вида, после чего их можно было продавать. В самой слободе потом женщины тоже освоили это искусство.
Наконец, в регионе существовал массовый спрос именно на ту недорогую продукцию, которую под силу было выпускать борисовцам.
«Прямо скажем: основной массой крестьян была беднота, да и сейчас не всякий станет покупать икону в настоящем золоте, написанную лучшими мастерами, – поясняет научный сотрудник музея. – Поэтому выпускали массовый дешёвый продукт. На наших иконах нет никакого золота и серебра: в лучшем случае посеребрение и позолота, а чаще вовсе фольга».
Делали то, что умели, скромными силами. Качество компенсировали быстротой и количеством. И продавали скупщикам оптовые партии. Лишь в 1902 году в слободе открылась иконописная мастерская, где педагоги обучали ремеслу профессионально.
Доступная святость
Южнороссийских крестьян вполне удовлетворяла подмена дорогих «красочных» икон на киотные подокладные образа, не ахти как написанные, но по внешней отделке блестящие.
«Хочь лопата, абы свято», – говорил крестьянин.
«Святость» – недорогая, доступная массам – пользовалась громадным спросом. Блеск золотой и серебряной фольги, цветы из вощёной бумаги, разноцветные стекляшки-«драгоценности» – крестьяне были довольны.
Свидетельства о качестве икон весьма противоречивы. Член Комитета попечительства о русской иконописи граф С. Д. Шереметев писал:
«Всё более приличное, встречаемое на рынке, – это произведения села Борисовки. При всех недостатках своих они заслуживают внимания и поддержки».
В то же время его коллега Н. П. Кондаков сообщал:
«В Киеве… удалось видеть, до какой степени падения дошло иконописное мастерство Борисовки».
Член комитета В.Т. Георгиевский, сравнивая производителей недорогих икон, отдавал предпочтение борисовским:
«На большинстве из этих икон написаны только личики и ручки изображений, остальное всё остаётся незаписанным и закрывается фольгой и цветами, но фольга здесь несколько лучшего качества, чем на иконах мстерских и холуйских мастеров; она толще и прочнее и дольше держится на иконе, да и киоты в Борисовке делаются гораздо прочнее, чем в Холуе».
Кустари в большинстве
Кроме соседних Харькова, Ахтырки, Сум, иконы из Борисовки массово возили в Киев. Туда на богомолье стекалось огромное число паломников-простолюдинов и из малороссийских губерний (а ещё из Подольской, Волынской) и из великорусских – Воронежской, Курской, Орловской и из других мест. Почти каждый покупал образа для себя, родных, односельчан или для своей церкви.
Ежегодно в Борисовке делали до 600 тысяч икон. Для сравнения: Холуй в середине XIX века производил ежегодно от 1,5 до 2 млн образов; в 1879 году из Мстеры на продажу было отправлено 1 млн 205 тысяч икон.
Немудрено, что такие объёмы делали лишь кустари. На сотни иконописцев приходилось считанное число достойных мастеров, способных писать не только «личное», но весь образ и тем более – сложные композиции.
Тех, кто был не способен писать ничего, кроме ликов и ручек, настоящие мастера-красочники прозвали личкунами. И личкунство доминировало. Впрочем, красочники в год зарабатывали до 175 рублей, а личкуны – до 120.
Готовые доски – в основном ольховые, реже липовые – покупали оптом у местных дощечников. На их подготовку не тратились – всё равно кривизна покоробленной доски не видна под обильной фольгой оклада. Грунт накладывался лишь в тех местах, где предполагалось писать лик, руки и ноги.
Писали дешёвыми масляными красками, купленными в лавках Борисовки, куда их привозили из Харькова или Москвы. Они быстро линяли, выгорали от солнца.
В исследовании «О кустарных промыслах Курской губернии» говорится, что встречались и безграмотные иконники. Надписи на иконах за них делали грамотные сотоварищи.
Семейный промысел
Исследования помогают представить, как выглядел стандартный рабочий день иконника в Борисовке. Промысел был семейным, с редким привлечением учеников со стороны. Семья трудилась в «невеликой», некомфортной мастерской. Отсутствовало разделение труда, как в суздальских артелях.
Работали весь год, кроме воскресений и праздников, – около 240 дней. Приступали к делу до зари и с перерывами на еду и чай заканчивали в 8–9 вечера. После чего ужин и сон. За это время иконник-личкун писал от трёх до пяти стандартных икон с одним ликом. Были и умельцы, которые писали по 15–20 икон в день.
«Но их работа безобразна; даже неприхотливый крестьянин обходит такие изделия или берёт их в случае крайней нужды», – цитирует то же курское исследование Ирина Сургучёва.
Гораздо дольше, до трёх дней, писали многоликие иконы. В итоге за неделю с одним выходным личкун мог написать 18–25 несложных изображений. В год выходило от 720 до 1 200.
Можно не сомневаться: осень для иконописцев Борисовки была самым радостным временем года. Урожай собран, хлеб продан, крестьяне при деньгах – и покупают иконы для свадеб, игравшихся также по осени. К осени отстраивались погорельцы и первым делом спешили купить «Божье благословение».
С дальних украинских ярмарок возвращались монахини, выгодно распродавшие изделия. Личкуны получали новые заказы и, как принято, хорошие задатки.
«Борисовка принимает праздничный вид: все с деньгами, все шьют себе обновы… щегольнуть нарядами друг перед другом», – сообщал современник.
Кого писали на иконах
Иконографию борисовским личкунам определял рынок – спрос и вкус южнорусских крестьян. Они ждали помощи конкретных святых в конкретных делах, сельских нуждах.
Самыми распространёнными были иконы Спаса Вседержителя, Богоматери (Смоленской, Владимирской, Казанской). Часто они образовывали пару, принятую для благословения новобрачных.
Далее – иконы двунадесятых праздников, святого Николая Чудотворца, во всемогущество которого неуклонно верили. Святой Харлампий защищал «от глада и мора или злотворного воздуха, погубляющего плоды», святой Власий – покровитель скота, защитник от чумы и других эпизоотий.
Чтили Козельщанскую Богоматерь, которая прославилась чудотворениями в селе Козельщина Харьковской губернии, недалеко от Борисовки.
«И были очень популярными семейные иконы: заказчик перечислял имена членов семьи и получал групповой портрет соответствующих святых», – дополняет Ирина Сургучёва.
Дела политические
В 2019 году в Киеве вышла книга «Украинская икона. Слобода Борисовка конца XIX – начала XX века». Объёмное издание с обилием прекрасных цветных репродукций рассказывает об иконописи Слобожанщины.
«К нам она попала от друзей из Харькова, имеющих корни в нашем Борисовском районе, – поясняет Ирина Владимировна, не раскрывая имён. – Им эта книга досталась в подарок, но на семейном совете они решили передать её нашему музею. Наверное, они смогли бы достать для нас ещё один экземпляр, но пошли бы разговоры: мол, «в Россию повезёте, сепаратисты», всякие такие политические дела. И отдали нам собственную».
Действительно, без политики на Украине не обошлись даже в истории религиозного искусства. Слобода Борисовка в книге названа «украинским иконописным центром на исторических землях Слобожанщины» под предлогом того, что этнический склад слободы и принадлежность к Ахтырскому полку и потом – Харьковскому наместничеству относят местные ремёсла к проявлениям украинства.
«Но мы на это не будем обращать внимания, – считает Ирина Сургучёва. – Просто объявим большую благодарность украинским издателям за то, что они провели действительно огромную работу: собрали множество наших икон, массив исторических сведений и в замечательном виде издали».
«Останнiй iконописець Борисiвки помер у злиднях в 1960-х роках», – утверждает издание. На самом деле промысел жив там и поныне. Иконописное мастерство возрождают при Богородице-Тихвинском монастыре.
Какой он – личкун?
Борисовку в те времена населяли малороссы.
«Но здесь вы уже встретите не того неподвижного, сосредоточенного и замкнутого хохла, которого видите обыкновенно в мелких деревнях, – писал в одном из докладов член Грайворонской земской управы Н.С. Ванин. – Нет, малоросс здесь совершенно неузнаваем: он очень подвижен, жив и разговорчив и решительно ничем не походит на земледельца. Характер его напоминает обыкновенного городского обывателя-ремесленника. За словом он в карман не полезет, шапки ни перед кем не ломает, на ближайшее начальство, вроде старшины, урядника и даже станового и священника, смотрит с усмешкой… Чтобы резче отделиться от чёрного народа, он редко употребляет свой природный язык и старается говорить по‑русски, «как господа говорят», и подражает во всём этим последним – в одежде, домашней обстановке и т. д.».
Дома у личкуна опрятно, всегда чисто. Окна украшены дешёвыми коленкоровыми занавесками с кружевами домашнего приготовления. На подоконниках горшки с цветами – геранью, фуксией, на полу самодельный коврик.
На лавке в главном углу, под «святом» (то есть под образами), стоит вычищенный самовар, а в столовом ящике – набор чайных чашек, так как чай пили непременно по два раза в день.
Личкун не дурак выпить и не чаю. Но не с кем попало в «сером» кабаке, а дома, тихо и прилично. Или в крайнем случае в чистом трактире. До безобразий никогда не напивается.
Одет зажиточный личкун не в крестьянский армяк, а в пиджак, пальто, брюки и смазные сапоги. Песни поёт городские: «Под вечер осенью ненастной», «Там, где море», «Стрелочка», «Ночной зефир». Грамотные живописцы даже читают книжки и газеты, которые берут в училищной библиотеке и у духовенства.
«Как одна семья». Чем примечателен Богун-Городок Борисовского района
Корреспондент «Белгородских известий» рассказывает об истории села и судьбе его жителей
Село Богун-Городок притаилось за холмами, словно спряталось от любопытных глаз. Промчавшись мимо него по трассе, только и увидишь, что дорожный знак с необычным названием. Но стоит присмотреться – и среди деревьев увидишь озерцо, сплошь заросшее ряской, с живописными засохшими стволами, стоящими в воде, как будто истуканы. Таинственное место навевает фантазии о всякой нечисти и страшных легендах
Славная земля
Сворачиваем с главной дороги, готовясь увидеть дикие зловещие заросли. Но не тут‑то было: перед глазами – широкая ровная улица и ряд ухоженных домов с палисадниками.
Напротив них особняком стоит здание бывшей начальной школы. Около десятка лет назад здесь ещё проводили занятия, а в 2013-м её закрыли. Сейчас девять учеников из этого села возят учиться в Грузское.
Прямо на въезде – памятный знак в честь Героя Великой Отечественной войны Алексея Семёновича Твердохлеба. Бойцы его батальона первыми водрузили Красное Знамя над входом в Рейхстаг, а сам он погиб при штурме Берлина. Посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени. За мужество и героизм при снятии блокады Ленинграда получил орден Красной Звезды, а за успешное выполнение боевого задания в ходе Восточно-Померанской операции – орден Александра Невского.
«Мы и сами не знали, только потом, общаясь с родственниками, я выяснил, что он был награждён ещё и орденом Богдана Хмельницкого, получил его 25 марта 1945 года, а погиб 28 апреля. Когда соприкасаешься с этими фактами своей истории, понимаешь, какая славная наша земля», – с гордостью говорит Сергей Помогаев, глава администрации Грузсчанского сельского поселения (в него входит и село Богун-Городок).
Мы беседуем возле мемориала, рядом с ним – памятная аллея. Здесь высажено 98 деревьев: вишни и черешни – именно столько жителей Богун-Городка ушли на фронт. Вернулись лишь 57.
«Из 98 участников войны из Богун-Городка 12 были офицерами. Ни в одном селе у нас такого нет», – продолжает Помогаев свой рассказ.
Я узнаю, что с 2012 года жители Грузсчанского сельского поселения под руководством Сергея Помогаева вплотную занялись работой по сохранению памяти о земляках: не только тех, кто пал на полях сражений, но и тех, кто вернулся и восстанавливал родное село. Совместными усилиями тут создали уникальную Книгу Памяти, в ней сейчас 1 537 фамилий.
«Этой книгой мы начали заниматься, когда в Грузском остался один участник Великой Отечественной войны. И тут мы поняли: а ведь были же герои! Здесь многих из небытия достали. Это наша общая работа, все вместе старались.
Помним своих предков. Это самое главное», – говорит Сергей Митрофанович.
Твердохлебы, Ковтуны и Богуны
Помогаев показывает Книгу Памяти старожилам села – Ивану Сергеевичу Богуну и Ивану Михайловичу Рубану. Фотографии их отцов есть на её страницах.
«Это ж мий батько!» – восклицает Иван Михайлович, радуясь совершенно по‑детски.
В его глазах горят озорные огоньки, когда он рассказывает о себе.
«Смотрите, какой я молодой и красивый. А ведь 50 лет отработал электромонтёром, участвовал во всеобщей электрификации Белгородской области. Сейчас ведь возраст такой, чтобы в клуб ходить, а у нас клуба нет», – шутит он, и в ответ невозможно не улыбнуться.
Иван Сергеевич Богун поддерживает соседа. А уже всерьёз потом добавляет, что в свои 75 окончательно прикипел к сельской жизни:
«Всю жизнь тут живу, природу люблю. Город меня угнетает. Была возможность туда уехать, но я остался. Ходил по 15 км на работу зимой, по снегу. Работал в колхозе в Грузском. Был бригадиром, механизатором, начальником участка. И сын мой здесь, и внуки».
Иван Сергеевич носит знаковую фамилию: она составляет часть названия этого населённого пункта.
«Откуда взялось такое название, сказать сложно. Документальных источников нет. Но раньше было отдельное поселение Городок (его сейчас отделяет трасса, раньше там был колхоз «Красный городок») и рядом те, что назывались по фамилиям: Твердохлебы, Ковтуны, Давыденковы. Было много людей с фамилией Богун. Так на старых картах и отмечено – Богуны. Скорее всего, так и появилось современное название – из двух старых», – рассказывает глава сельской администрации.
Хорошо на душе
Сейчас в Богун-Городке живёт чуть больше 130 человек – 27 дворов, как говорят здесь. Целую улицу занимает семейство Кононенко: дети, внуки и правнуки местной уроженки Марии Семёновны, награждённой тремя орденами «Материнская слава» – I, II и III степеней. Она в одиночку воспитала пятерых сыновей и четырёх дочерей. Потомки обосновались и в самом Богун-Городке, и по всему Борисовскому району.
Меня встречает шумная дружная компания: родственники обмениваются новостями, улыбаются и обнимаются. Дети играют со щенками, которых тут, считай, с десяток, – животных часто выбрасывают возле трассы, а тут они находят кров, пропитание и заботу. Ловлю себя на мысли, что и мне хочется растянуться на гамаке рядом с малышами, слушать неспешные разговоры и звонкий детский смех, просто смотреть в небо. Как будто это и моя семья тоже.
9 детей, 21 внук и 26 правнуков – Мария Семёновна самых маленьких уже не застала, но и они помнят и любят её благодаря старшим.
«Мамой гордимся, конечно! А как бы она сейчас обрадовалась, что мы почти все сегодня собрались! А трудности чего вспоминать? Всякое было: и горести, и радости. Я вот тоже всю жизнь дояркой проработала. Да мы все трудимся, не боимся работы», – рассказывает Любовь Богатырёва, старшая из детей Марии Семёновны.
Ещё одна из дочерей – Светлана Кононенко – 14 лет проработала в селе фельдшером, потом переехала в Борисовку:
«У меня дочь, трое маленьких внуков. Нам нравится жить в селе, хозяйством заниматься. Пока мама была жива, мы чаще собирались. Она этому радовалась. Не хватает её очень».
Сёстры рассказывают, что Светлана больше всех похожа на маму по характеру: всех пожалеет, выслушает, для каждого найдёт нужные слова.
«А самый любимый у мамы был Олежка (показывают на взрослого мужчину, который смущённо улыбается). Она называла его «мой малыш», – подключается к разговору ещё одна дочь Марии Семёновны – Нина Уварова.
И в этих словах не слышно зависти, только лёгкая грусть.
«Делиться, общаться, помогать друг другу – вот чему научила меня жизнь в многодетной семье. Сейчас, когда мои дети выросли и разъехались, даже немного скучно. Зато когда собираемся все вместе, становится хорошо на душе», – добавляет она.
Неподалёку на турнике подтягивается маленькая девчушка и, наконец, выдаёт:
«Бабушка, ну нет у меня больше сил! Меня зовут Кира, это Ника, а это Дениска», – это она уже обращается ко мне. Ещё я узнаю, что всем им очень нравится приезжать в деревню из Борисовки. Сегодня они гостят в Богун-Городке под присмотром бабушки – Ольги Яковлевой, тоже дочери Марии Семёновны Кононенко.
Мне рассказывают, что правнучка Марии Семёновны – Даша Богатырёва – в прошлом учебном году победила в областном конкурсе художественного слова «Живая классика», в качестве награды получила путёвку в «Артек». А правнук Руслан Богатырёв в этом году оканчивает школу, собирается связать свою жизнь с военной службой.
По‑семейному
Потом мне показывают подсобное хозяйство, где рядом с гусями живёт страус, а охраняет их красивый крупный пёс по кличке Цезарь. Мы спускаемся к пруду, он здесь прямо за огородами. Хозяева рассказывают, что рыба есть, и, увидев мою заинтересованность, сразу же приглашают на рыбалку. Вот так, без всякой оплаты: по‑простому, по‑семейному.
Я не теряю надежды найти страшные истории про заросшее озеро с сухими деревьями. Но всё оказывается просто и вполне прозаично: в низине протекал ручей, потом там сделали дамбу и низину затопило. Примечательно лишь то, что здесь было много бобров.
«А вот по этому ярку бобров полно ещё. Суслики-байбаки сейчас появились. Хорошо тут у нас», – говорит мне на прощание Сергей Помогаев.
Но прощаться совершенно не хочется, хочется ещё и ещё бродить по местным улочкам и оврагам, слушать рассказы местного главы и жителей о родном селе. Страшных легенд и нечисти в Богун-Городке я не нашла. Нашла гораздо большее – людей, влюблённых в свою землю, хранящих свою историю и радушно встречающих гостей. И я сюда обязательно вернусь. Без диктофона и фотоаппарата, зато с открытым сердцем и, пожалуй, удочкой.