Новый либерализм что это

НОВЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ

Пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми нового либерализма счи­та­ют­ся английские фи­ло­со­фы и эко­но­ми­сты Дж.С. Милль, Т.Х. Грин, Л.Т. Хоб­ха­ус, Дж.А. Гоб­сон, американский со­цио­лог Л.Ф. Уорд, по­лит­эко­но­мы не­мец­кой ис­то­ри­че­ской шко­лы Л. Брен­та­но и Г. Шуль­це-Ге­вер­ниц, пред­ста­ви­те­ли французской шко­лы «со­ли­да­ри­стов» (Э. Дюрк­гейм, А. Фу­лье, Ш. Жид, Л. Бур­жуа) и др., вы­сту­пав­шие за ре­фор­ми­ро­ва­ние из­би­ра­тель­ной и на­ло­го­вой сис­тем для смяг­че­ния клас­со­во­го не­ра­вен­ст­ва, за раз­ви­тие се­ти со­ци­аль­но­го обес­пе­че­ния и стра­хо­ва­ния.

Новый либерализм стал влия­тель­ной идео­ло­ги­ей в 1930-1940-х годах в свя­зи с кри­зи­сом клас­сического ли­бе­ра­лиз­ма, ми­ро­вым эко­но­мическим кри­зи­сом (Ве­ли­кой де­прес­си­ей) 1929-1933 годов и вы­зо­вом для стран ка­пи­та­ли­стич. За­па­да со сто­ро­ны ком­му­низ­ма и фа­шиз­ма. Це­лью нового либерлаизма ста­ло по­строе­ние го­су­дар­ст­ва все­об­ще­го бла­го­ден­ст­вия (wel­fare- state), идея ко­то­ро­го по­лу­чи­ла ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние в 1940-х годов бла­го­да­ря пар­ла­мент­ским вы­сту­п­ле­ни­ям и кни­гам дея­те­ля Ли­бе­раль­ной пар­тии Ве­ли­ко­бри­та­нии эко­но­ми­ста У.Г. Бе­ве­рид­жа, вы­шед­ше­го из фа­би­ан­ст­ва. Бе­ве­ридж ви­дел главную цель го­су­дар­ст­ва в дос­ти­же­нии пол­ной за­ня­то­сти с по­мо­щью мак­ро­эко­но­мич. мер, обос­но­ван­ных Дж.М. Кейн­сом. Пред­ста­ви­те­ли не­окейн­си­ан­ст­ва (П. Сэ­мю­эл­сон и др.), ин­сти­ту­цио­наль­но-со­цио­ло­гического на­прав­ле­ния (Дж.К. Гэл­брейт), сток­гольм­ской шко­лы (Б. Улин и др.) обос­но­ва­ли со­труд­ни­че­ст­во ме­ж­ду круп­ным ча­ст­ным биз­не­сом, пра­ви­тель­ст­вом и проф­сою­за­ми, вне­дре­ние «встро­ен­ных ста­би­ли­за­то­ров» (про­грес­сив­ное на­ло­го­об­ло­же­ние, по­со­бия по без­ра­бо­ти­це и др. со­ци­аль­ные транс­фер­ты) для обес­пе­че­ния мак­ро­эко­но­мич. ста­биль­но­сти и бо­лее спра­вед­ли­во­го рас­пре­де­ле­ния пло­дов эко­но­мического рос­та. Идеи Бе­ве­рид­жа бы­ли по­ло­же­ны в ос­но­ву Окс­форд­ско­го ма­ни­фе­ста (1947 год), на­пи­сан­но­го в ос­нов­ном исп. ди­пло­ма­том и ли­те­ра­ту­ро­ве­дом С. Ма­да­риа­га (про­тив­ни­ком ре­жи­ма Ф. Фран­ко) и при­ня­того пред­ста­ви­те­ля­ми 19 по­ли­тических пар­тий, ко­то­рые про­воз­гла­си­ли соз­да­ние Ли­бе­раль­но­го ин­тер­на­цио­на­ла. Идео­ло­гия нового либерлаизма вклю­ча­ла тре­бо­ва­ния сво­бод­ных вы­бо­ров, мно­го­пар­тий­но­сти, то­ле­рант­но­сти, сня­тия та­риф­ных барь­е­ров в ме­ж­ду­народной тор­гов­ле.

Ми­ро­вые эко­но­мические и по­ли­тические сдви­ги 1970-1990-х годов, кри­зис различных мо­де­лей го­су­дар­ст­ва все­об­ще­го бла­го­ден­ст­вия и фи­нан­со­вая гло­ба­ли­за­ция при­ве­ли к экс­пан­сии не­оли­бе­ра­лиз­ма, вы­сту­пив­ше­го с кри­ти­кой кейн­си­ан­ст­ва и нового либерализма. Но­вое из­да­ние Окс­форд­ско­го ма­ни­фе­ста «Ли­бе­раль­ная про­грам­ма для 21 ве­ка» (1997 год) от­ра­зи­ло сбли­же­ние нового либерализма с не­оли­бе­ра­лиз­мом. Про­воз­гла­шён­ные в нём от­ход от государственного кон­тро­ля над национальными эко­но­ми­ка­ми и тре­бо­ва­ние «от­кры­то­сти рын­ков» со­че­та­ют­ся с та­ки­ми за­да­ча­ми, как борь­ба с бед­но­стью, про­ти­во­дей­ст­вие чрез­мер­ной кон­цен­тра­ции бо­гат­ст­ва, об­щественный кон­троль над по­след­ст­вия­ми на­учно-тех­нического про­грес­са, «сме­ще­ние ак­цен­та с на­ло­го­об­ло­же­ния тру­да на на­ло­го­об­ло­же­ние ре­сур­сов и по­треб­ле­ния энер­гии» и т. п.

Источник

Новый либерализм: курс на ликвидацию человечества

Занятно наблюдать над современными русским западниками и либералами. Сам Запад и западный либерализм в последнее время настолько мутировали, исказились и видоизменились, что нуждаются в глубоком и основательном переосмыслении. Российские западники следить за всем этим не успевают, и отстаивают западные либеральные ценности прошлого, вчерашнего или даже позавчерашнего дня, которые на самом Западе радикально переосмыслены и во многом отброшены. Давно было замечено, что русские эмигранты в США и Израиле, бывшие в России образцом «прогрессизма» и авангардом западничества, оказавшись на вожделенной территории, довольно быстро превращаются в консерваторов. Русские в Израиле составляют костяк самых радикальных и ультраправых сионистов. Показательны случаи диссидента Владимира Буковского, ставшего в Англии едва ли не монархистом (правда британским, фанатом королевы Елизаветы), или ультралиберального Андрея Иларионова, доставшегося Путину в качестве советника от ельцинской системы, ставшего постепенно его яростным оппонентом, а эмигрировав в США, оказавшегося в первых рядах сторонников Трампа.

Может быть, благодаря той дистанции, которая свойственна для нас, последовательных русских консерваторов и славянофилов, вообще отвергающих любой либерализм – и старый и новый, равно как и любое западничество и прогрессивное, и консервативное, нам эти мутации в либеральной идеологии видны более контрастно и выпукло. Но в любом случае, подчас складывается гротескная ситуация, когда либералы в России, существенно отстав от постоянно меняющихся западных стандартов, защищают то, лишь когда-то было «либерализмом», а сегодня уже признается на самом Западе не полит-корректным.

Выделим некоторые принципиальные различия между старым и новым либерализмом, облегчая задачу и самим российским либералам (кстати, по моему наблюдению довольно туповатым), и российскому обществу, поскольку если наши либералы начнут говорить на продвинутом языке либералов западных, наиболее прогрессивных и авангардных, то их скорее всего просто линчуют (туда им, впрочем, и дорога).

То есть современный новый либерализм полностью отвергает риторику большинства, народа, общества, и говорит о правах ЛБГТ+, мигрантов, ущемленных рас (критическая расовая теория, представляющая собой подчас «обратный расизм»), а также об экологии и о необходимости предоставлять нечеловеческим существам право участия в принятии политических решений.

Представим себе российских так называемых «системных либералов», начинающих заседание Правительства с гимна трансгендерам, минуты молчания в память Джорджа Флойда и обсуждений того, как еще больше ограничить политическую свободу большинства. По сути, что-то подобное среди них и гуляет, но весьма прикровенно. Напрямую взывать к новым стандартам демократии – то есть открыто призывать к власти меньшинств против большинства – не отваживается даже самая радикальная оппозиция. Ее и так по пальцам пересчитать, но стоит кому-то из ее представителей просто воспроизвести дюжину предвыборных лозунгов Джо Байдена или Камалы Харрис, и этих пальцев не останется. В России не все так плохо даже с умственным состоянием оппозиции. Именно поэтому они и становятся в эмиграции правыми (под подозрение в «правизне» на Западе в какой-то момент попал даже Навальный). А некоторые – например, многие ведущие «Эха Москвы», не дожидаясь репатриации, умудряются сочетать поддержку крайне правых в Израиле с сохранением статуса «либерала» в России. На самом деле, это логично. Для старых либералов. Для новых совсем нет.

Следующий пункт: гуманизм. Это тоже тезис старых либералов. Он больше не работает. Новый либерализм считает самого человека… Вот кем вы думаете? Явно не угадали. Он считает его «фашистом». Разум – «фюрер», органы тела – послушные конформисты и коллаборационисты, тайные бессознательные желания – репрессируемые слои, меньшинства, диссиденты. Уже у Гоббса, основателя западной политологии, мы видим уверенность в том, что человек есть просто социальный хищник. Старый либерализм с этим соглашался, новый нет. Если человек таков, то от него надо избавиться.

Защита человека устарела. Надо совершить бросок к постгуманизму. Это означает передача инициативы на планете

Новые либералы преимущественно постгуманисты, и считают себя именно теми, кто встроится. И даже построит ту реальность, в которую придется встраиваться. Человек исчерпал свои возможности. Он только преграда на пути цифрового будущего (открыто в России это способен провозгласить только Греф).

Нечто гротескное происходит и с главной ценностью либерализма – свободой. Территория личной свободы стремительно сокращается. Под предлогом борьбы международным терроризмом, «агентами Путина» и китайскими похитителями новых технологий, а также для обеспечения антиковидных мер и выявления тех, кто их не признает или нарушает, система глобального слежения стала на Западе нормой. И новые либералы не только не возмущаются, но именно они-то эту систему и навязывают. «Сокращение свобод и ограничение прав есть кратчайший путь к всеобщей свободе и соблюдению прав человека». Звучит несколько противоречиво, но новый либерализм не боится противоречий. Ведь закон исключенного третьего придумал Аристотель, а он поддерживал институт рабства. Теорема доказана. Свободу Навальному и в Гуантанамо всех, кто с этим не согласен.
Далее образование. Традиционное образование учит людей… вы сами можете продолжать – да, именно, ему самом – «фашизму». Науки ориентированы (с эпохи Ф.Бэкона) на покорение природы. Это ли не «фашизм»?! Сегодня экологическое сознание требует, напротив, защищать природу от человека. Экообразование призвано изменить сложившееся положение дел. Классическое образование, даже либеральное, рассказывало о военачальниках, вождях, государствах, открытиях и общественных деятелях. Но большинство из этого было историей насилия, колонизации, подавления меньшинств, токсического патриархата и… ну дальше сами вставляйте любимое ругательное слово либералов – F-word. Значит, всю историю надо переписать с точки зрения жертв, меньшинств, женщин, инфузорий, водорослей, извращенцев и т.д. Любое обобщение в образовании неуместно, поэтому речь идет только о трансляции наборов технических компетенций (скилов), а также о настойчивой и эффективной прививке против… (подставляем сами F-word). Долой такое образование, даешь новую парадигму.

Источник

Новый либерализм: курс на ликвидацию человечества

Занятно наблюдать над современными русским западниками и либералами. Сам Запад и западный либерализм в последнее время настолько мутировали, исказились и видоизменились, что нуждаются в глубоком и основательном переосмыслении. Российские западники следить за всем этим не успевают, и отстаивают западные либеральные ценности прошлого, вчерашнего или даже позавчерашнего дня, которые на самом Западе радикально переосмыслены и во многом отброшены. Давно было замечено, что русские эмигранты в США и Израиле, бывшие в России образцом «прогрессизма» и авангардом западничества, оказавшись на вожделенной территории, довольно быстро превращаются в консерваторов. Русские в Израиле составляют костяк самых радикальных и ультраправых сионистов. Показательны случаи диссидента Владимира Буковского, ставшего в Англии едва ли не монархистом (правда британским, фанатом королевы Елизаветы), или ультралиберального Андрея Иларионова, доставшегося Путину в качестве советника от ельцинской системы, ставшего постепенно его яростным оппонентом, а эмигрировав в США, оказавшегося в первых рядах сторонников Трампа.

Может быть, благодаря той дистанции, которая свойственна для нас, последовательных русских консерваторов и славянофилов, вообще отвергающих любой либерализм – и старый и новый, равно как и любое западничество и прогрессивное, и консервативное, нам эти мутации в либеральной идеологии видны более контрастно и выпукло. Но в любом случае, подчас складывается гротескная ситуация, когда либералы в России, существенно отстав от постоянно меняющихся западных стандартов, защищают то, лишь когда-то было «либерализмом», а сегодня уже признается на самом Западе не полит-корректным.

Выделим некоторые принципиальные различия между старым и новым либерализмом, облегчая задачу и самим российским либералам (кстати, по моему наблюдению довольно туповатым), и российскому обществу, поскольку если наши либералы начнут говорить на продвинутом языке либералов западных, наиболее прогрессивных и авангардных, то их скорее всего просто линчуют (туда им, впрочем, и дорога).

То есть современный новый либерализм полностью отвергает риторику большинства, народа, общества, и говорит о правах ЛБГТ+, мигрантов, ущемленных рас (критическая расовая теория, представляющая собой подчас «обратный расизм»), а также об экологии и о необходимости предоставлять нечеловеческим существам право участия в принятии политических решений.

Представим себе российских так называемых «системных либералов», начинающих заседание Правительства с гимна трансгендерам, минуты молчания в память Джорджа Флойда и обсуждений того, как еще больше ограничить политическую свободу большинства. По сути, что-то подобное среди них и гуляет, но весьма прикровенно. Напрямую взывать к новым стандартам демократии – то есть открыто призывать к власти меньшинств против большинства – не отваживается даже самая радикальная оппозиция. Ее и так по пальцам пересчитать, но стоит кому-то из ее представителей просто воспроизвести дюжину предвыборных лозунгов Джо Байдена или Камалы Харрис, и этих пальцев не останется. В России не все так плохо даже с умственным состоянием оппозиции. Именно поэтому они и становятся в эмиграции правыми (под подозрение в «правизне» на Западе в какой-то момент попал даже Навальный). А некоторые – например, многие ведущие «Эха Москвы», не дожидаясь репатриации, умудряются сочетать поддержку крайне правых в Израиле с сохранением статуса «либерала» в России. На самом деле, это логично. Для старых либералов. Для новых совсем нет.

Следующий пункт: гуманизм. Это тоже тезис старых либералов. Он больше не работает. Новый либерализм считает самого человека… Вот кем вы думаете? Явно не угадали. Он считает его «фашистом». Разум – «фюрер», органы тела – послушные конформисты и коллаборационисты, тайные бессознательные желания – репрессируемые слои, меньшинства, диссиденты. Уже у Гоббса, основателя западной политологии, мы видим уверенность в том, что человек есть просто социальный хищник. Старый либерализм с этим соглашался, новый нет. Если человек таков, то от него надо избавиться.

Защита человека устарела. Надо совершить бросок к постгуманизму. Это означает передача инициативы на планете

Новые либералы преимущественно постгуманисты, и считают себя именно теми, кто встроится. И даже построит ту реальность, в которую придется встраиваться. Человек исчерпал свои возможности. Он только преграда на пути цифрового будущего (открыто в России это способен провозгласить только Греф).

Нечто гротескное происходит и с главной ценностью либерализма – свободой. Территория личной свободы стремительно сокращается. Под предлогом борьбы международным терроризмом, «агентами Путина» и китайскими похитителями новых технологий, а также для обеспечения антиковидных мер и выявления тех, кто их не признает или нарушает, система глобального слежения стала на Западе нормой. И новые либералы не только не возмущаются, но именно они-то эту систему и навязывают. «Сокращение свобод и ограничение прав есть кратчайший путь к всеобщей свободе и соблюдению прав человека». Звучит несколько противоречиво, но новый либерализм не боится противоречий. Ведь закон исключенного третьего придумал Аристотель, а он поддерживал институт рабства. Теорема доказана. Свободу Навальному и в Гуантанамо всех, кто с этим не согласен.
Далее образование. Традиционное образование учит людей… вы сами можете продолжать – да, именно, ему самом – «фашизму». Науки ориентированы (с эпохи Ф.Бэкона) на покорение природы. Это ли не «фашизм»?! Сегодня экологическое сознание требует, напротив, защищать природу от человека. Экообразование призвано изменить сложившееся положение дел. Классическое образование, даже либеральное, рассказывало о военачальниках, вождях, государствах, открытиях и общественных деятелях. Но большинство из этого было историей насилия, колонизации, подавления меньшинств, токсического патриархата и… ну дальше сами вставляйте любимое ругательное слово либералов – F-word. Значит, всю историю надо переписать с точки зрения жертв, меньшинств, женщин, инфузорий, водорослей, извращенцев и т.д. Любое обобщение в образовании неуместно, поэтому речь идет только о трансляции наборов технических компетенций (скилов), а также о настойчивой и эффективной прививке против… (подставляем сами F-word). Долой такое образование, даешь новую парадигму.

Источник

Новый либерализм: курс на ликвидацию человечества

Занятно наблюдать над современными русским западниками и либералами. Сам Запад и западный либерализм в последнее время настолько мутировали, исказились и видоизменились, что нуждаются в глубоком и основательном переосмыслении. Российские западники следить за всем этим не успевают, и отстаивают западные либеральные ценности прошлого, вчерашнего или даже позавчерашнего дня, которые на самом Западе радикально переосмыслены и во многом отброшены. Давно было замечено, что русские эмигранты в США и Израиле, бывшие в России образцом «прогрессизма» и авангардом западничества, оказавшись на вожделенной территории, довольно быстро превращаются в консерваторов. Русские в Израиле составляют костяк самых радикальных и ультраправых сионистов. Показательны случаи диссидента Владимира Буковского, ставшего в Англии едва ли не монархистом (правда британским, фанатом королевы Елизаветы), или ультралиберального Андрея Илларионова, доставшегося Путину в качестве советника от ельцинской системы, ставшего постепенно его яростным оппонентом, а эмигрировав в США, оказавшегося в первых рядах сторонников Трампа.

Может быть, благодаря той дистанции, которая свойственна для нас, последовательных русских консерваторов и славянофилов, вообще отвергающих любой либерализм – и старый и новый, равно как и любое западничество и прогрессивное, и консервативное, нам эти мутации в либеральной идеологии видны более контрастно и выпукло. Но в любом случае, подчас складывается гротескная ситуация, когда либералы в России, существенно отстав от постоянно меняющихся западных стандартов, защищают то, лишь когда-то было «либерализмом», а сегодня уже признается на самом Западе не политкорректным.

Выделим некоторые принципиальные различия между старым и новым либерализмом, облегчая задачу и самим российским либералам (кстати, по моему наблюдению довольно туповатым), и российскому обществу, поскольку если наши либералы начнут говорить на продвинутом языке либералов западных, наиболее прогрессивных и авангардных, то их скорее всего просто линчуют (туда им, впрочем, и дорога).

То есть современный новый либерализм полностью отвергает риторику большинства, народа, общества, и говорит о правах ЛБГТ+, мигрантов, ущемленных рас (критическая расовая теория, представляющая собой подчас «обратный расизм»), а также об экологии и о необходимости предоставлять нечеловеческим существам право участия в принятии политических решений.

Представим себе российских так называемых «системных либералов», начинающих заседание Правительства с гимна трансгендерам, минуты молчания в память Джорджа Флойда и обсуждений того, как еще больше ограничить политическую свободу большинства. По сути, что-то подобное среди них и гуляет, но весьма прикровенно. Напрямую взывать к новым стандартам демократии – то есть открыто призывать к власти меньшинств против большинства – не отваживается даже самая радикальная оппозиция. Её и так по пальцам пересчитать, но стоит кому-то из ее представителей просто воспроизвести дюжину предвыборных лозунгов Джо Байдена или Камалы Харрис, и этих пальцев не останется. В России не всё так плохо даже с умственным состоянием оппозиции. Именно поэтому они и становятся в эмиграции правыми (под подозрение в «правизне» на Западе в какой-то момент попал даже Навальный). А некоторые – например, многие ведущие «Эха Москвы», не дожидаясь репатриации, умудряются сочетать поддержку крайне правых в Израиле с сохранением статуса «либерала» в России. На самом деле, это логично. Для старых либералов. Для новых совсем нет.

Следующий пункт: гуманизм. Это тоже тезис старых либералов. Он больше не работает. Новый либерализм считает самого человека… Вот кем вы думаете? Явно не угадали. Он считает его «фашистом». Разум – «фюрер», органы тела – послушные конформисты и коллаборационисты, тайные бессознательные желания – репрессируемые слои, меньшинства, диссиденты. Уже у Гоббса, основателя западной политологии, мы видим уверенность в том, что человек есть просто социальный хищник. Старый либерализм с этим соглашался, новый нет. Если человек таков, то от него надо избавиться.

Защита человека устарела. Надо совершить бросок к постгуманизму. Это означает передача инициативы на планете

— Искусственному Интеллекту (он будет решать всё более справедливо и беспристрастно, а главное стремительно и с опорой на колоссальные объемы информации);

— роботам (которые не будут утаивать налогов, потому что у них нет программы наживы любой ценой);

— нейросетям, которые будут искать оптимальные решения любой проблемы, не будучи отягощенными человеческими предрассудками;

— киборгам и химерам, сплаву людей и машин, что многократно улучшит человеческие способности;

и наконец, тем из людей, которые будут способны органично встроиться в этот «дивный новый мир» (остальные вымрут сами собой или не сами собой).

Новые либералы преимущественно постгуманисты, и считают себя именно теми, кто встроится. И даже построит ту реальность, в которую придется встраиваться. Человек исчерпал свои возможности. Он только преграда на пути цифрового будущего (открыто в России это способен провозгласить только Греф).

Нечто гротескное происходит и с главной ценностью либерализма – свободой. Территория личной свободы стремительно сокращается. Под предлогом борьбы международным терроризмом, «агентами Путина» и китайскими похитителями новых технологий, а также для обеспечения антиковидных мер и выявления тех, кто их не признает или нарушает, система глобального слежения стала на Западе нормой. И новые либералы не только не возмущаются, но именно они-то эту систему и навязывают. «Сокращение свобод и ограничение прав есть кратчайший путь к всеобщей свободе и соблюдению прав человека». Звучит несколько противоречиво, но новый либерализм не боится противоречий. Ведь закон исключенного третьего придумал Аристотель, а он поддерживал институт рабства. Теорема доказана. Свободу Навальному и в Гуантанамо всех, кто с этим не согласен.

Далее образование. Традиционное образование учит людей… вы сами можете продолжать – да, именно, ему самом – «фашизму». Науки ориентированы (с эпохи Ф.Бэкона) на покорение природы. Это ли не «фашизм»?! Сегодня экологическое сознание требует, напротив, защищать природу от человека. Экообразование призвано изменить сложившееся положение дел. Классическое образование, даже либеральное, рассказывало о военачальниках, вождях, государствах, открытиях и общественных деятелях. Но большинство из этого было историей насилия, колонизации, подавления меньшинств, токсического патриархата и… ну дальше сами вставляйте любимое ругательное слово либералов – F-word. Значит, всю историю надо переписать с точки зрения жертв, меньшинств, женщин, инфузорий, водорослей, извращенцев и т.д. Любое обобщение в образовании неуместно, поэтому речь идет только о трансляции наборов технических компетенций (скилов), а также о настойчивой и эффективной прививке против… (подставляем сами F-word). Долой такое образование, даешь новую парадигму.

Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»

Источник

Феномен нового либерализма

«Sic transit gloria mundi»

Когда в конце 19-го века сформировался как политическое течение социальный либерализм, то его ветвь, основанная, в частности, на трудах Маркса, стала именоваться «левый либерализм». Под его давлением либералы озвучили требование к государству регулировать производственные отношения и вмешаться в процесс распределения доходов частных производств в пользу наёмных работников. Следует напомнить, что социальный либерализм постепенно одержал в Европе, да и в Америке, убедительную победу. Законы о продолжительности рабочего дня, минимальных зарплатах, отпусках, пенсиях, и страховании несчастных случаев давно действуют на Западе повсеместно. Да, были и кровавые столкновения, и забастовки, и борьба за права профсоюзов. Но после Французской не было на Западе победных революций, способных изменить тип государственного устройства и экономические принципы победившего капитализма.

Ограничимся в рамках эссе лишь краткой характеристикой таких «достижений» в русле неолиберализма, как мультикультурализм, феминизм, права сексуальных меньшинств, новый брак и семья, новые критерии образования и изменения гражданского законодательства.
Мультикультурализм состоит в утверждении полной равноценности и свободы проявления всех культур, включая религию, обычаи и традиции, привнесённые в страну эмигрантами, мигрантами и беженцами со всего света. Между тем каждый коренной этнос только и существует как народ и этнос, пока сохраняет свою культурную идентичность. Естественно, что засилие «культурных конкурентов» размывает и ставит под вопрос единство и влияние собственной культуры. Так произошло, например, с великой римской цивилизацией, в результате чего она благополучно и исчезла. Начали же новые либералы с ныне умершей своей смертью идеи «плавильного котла». Дескать, доминирующая культура может сплавиться воедино в нечто новое и замечательное с культурами пришельцев, создав базу гармоничного единства нового, «переплавленного» народа. Реальность продемонстрировала, что при этом в качестве шлака из котла удаляется именно культура принимающего народа. Иногда очень наглядно, в виде жертв терактов. Число верующих христиан в Европе неуклонно сокращается, а количество новых мечетей растёт. Население коренных народов Европы сокращается, а численность новых возрастает гораздо быстрее. Уже актуально принятие шариата в местах плотного заселения пришельцев, поскольку законы стран там реально не действуют.

Семья всю историю человечества была той структурной ячейкой, объединение которых и было процессом создания племён, народов, государств и цивилизаций. А брак при этом был формой утверждения обществом смысла и содержания семьи. В своих бредовых фантазиях о будущем коммунистическом рае на Земле, Энгельс, например, предсказывал постепенное исчезновение частной собственности, семьи и государства. До этого рая ещё далековато. Частная собственность, не говоря уже о государстве, пока устояли, а вот семья на Западе подвергается атакам неолибералами с явной целью её разрушения. Слово «брак» просто, ясно и точно было определено ещё римским гражданским законодательством более 2000 лет тому назад: «Брак это союз мужчины и женщины с целью размножения». Следует отметить, что гомосексульные отношения процветали и в Древней Греции, и в Древнем Риме. Но никогда и никому даже не приходило в голову покуситься на священный, глубоко почитаемый и осенённый Гименеем и государством институт брака. А сегодня формула брака на Западе упростилась до предела. «Брак это союз двух людей». Любых. И это всё. Сегодня в большинстве стран, даже легализовавших гомосексуализм, брак между ними всё-таки запрещён, не говоря уже о возможности усыновления чужих детей. Им предоставлена возможность заключения гражданского союза или партнёрства и в такой форме защищены их имущественные и социальные права. А вот усыновление и последующее, своим примером воспитание детей, не имеющих генетической склонности к гомосексуализму, чревато принятием подрастающими детьми гомосексуализма в качестве нормы в сексуальных отношениях. Что ж, Западные страны, озабоченные свой демографией, её лишь усугубляют. «Свято место пусто не бывает» и Европа в любом случае будет заселена. Но вот этнический состав большинства этого населения будет уже другим, и уж эти, новые, врядли допустят однополые браки и даже наверняка отменят и легализацию гомосексуализма.

Содержание и цели левого неолиберализма по-возможности кратко изложены. Каковы же причины, его столь бурного расцвета и столь ярких «побед» после десятилетий практически маргинального существования? Причиной трансформации состояния и базовых основ любой цивилизации являются серьёзные изменения в её статусе относительно других, с которыми всегда имела и имеет место конкуренция за «место под солнцем». У Тойнби это названо «вызовами и ответами». При этом возможны и победы, и откаты. В истории отмечено, что даже победы и укрепления отнюдь не всегда приводят к благополучию. Пресыщение победами так же опасно, как и поражение. А причина здесь в переоценке своих возможностей «переварить проглоченное», в разложении властью и роскошью правящих элит, в «загрязнении» собственных базовых культурных ценностей смешением их с культурой «побеждённых». Победы оказываются Пирровыми и недолговременными.

Да, у неолиберализма нет даже шансов на успешное проникновение и овладение сознанием народов других цивилизаций. Ни распространение материальной культуры Запада, ни успешная экспансия Голливуда на это не способны. Ибо понятия «мы» и «они» и даже свои религия и культура имеются в каждой стране и цивилизации. И никто пока не склонен их менять. Вот уже Турция, отряхнув наследие Ататюрка, возвращается к мусульманству. Бесславно заканчивается «внедрение либеральных ценностей» в мусульманский мир. Да и Украина развивается не в направлении лозунгов Майдана, а по сценарию Хантингтона.

Сегодня можно констатировать проявление всех, включая материальные, признаков упадка Западной цивилизации в целом. При этом надо понимать, что от признаков до гибели путь не быстрый. Рим, например, после разложения республиканской формы правления перешёл к императорской и тем продлил своё существование вдвое, ещё на почти 500 лет.
Более 20 лет тому назад, лично наблюдая ситуацию с мигрантами в Британии, Франции, Италии, Швейцарии и Австрии, узнавая умонастроение либеральных европейцев, автор предупреждал своих тамошних собеседников о страшноватом тренде событий. Тогда автора сочли замшелым чудаком. А вот что написал уже совсем на днях Филипп де Вилье: «Точно так же выглядела ситуация в Риме в период распада империи. Правда, тут имеется одно серьезное отличие. У римлян развал занял пять веков, однако мы проявляем куда большую эффективность и «прогрессивность». Мы сможем уложиться и в 50 лет. Возможно, мы наблюдаем конец нашей цивилизации». Что-ж, он сам француз, ему видней. Он, лично, как может сопротивляется. Кстати, Рим так долго погибал «своей смертью» потому, что как мог сопротивлялся «болезни» и даже поменял форму правления, а коллективный Запад пока только активно занят подготовкой самоубийства. В этом и вся его «прогрессивность».

Источник