Нода наблюдателя что это
Какие проблемы возникли при онлайн-голосовании в Москве. Что важно знать
На выборах в Госдуму онлайн-голосование впервые применялось масштабно. Электронно голоса могли отдать жители семи регионов, а голосование проходило на двух платформах — федеральной, разработанной Минцифры и Ростелекомом, и московской, созданной департаментом информационных технологий (ДИТ). Результаты по шести регионам федеральной системы ЦИК опубликовала вечером в последний день голосования — 19 сентября. Итогов ДЭГ в Москве пришлось ждать значительно дольше — результаты появились только днем 20 сентября. Онлайн-голосование в столице определило итоговый результат в девяти одномандатных округах — до введения результатов ДЭГ в ГАС «Выборы» там лидировали кандидаты от оппозиции.
В чем причина задержки подсчета голосов, какие претензии есть у наблюдателей и членов комиссии московской УИК ДЭГ к результатам и можно ли сейчас заново их проверить по слепкам блокчейна, — разбирался РБК.
Что происходило с онлайн-голосованием в Москве
Электронное голосование в столице началось одновременно с традиционным — онлайн-бюллетени можно было получить с 8:00 17 сентября. В первые часы москвичи сообщили о сбоях на сайте mos.ru и не могли зайти на портал. Мосгоризбирком заявил, что система работает в штатном режиме, однако из-за большого количества желающих проголосовать пришлось ввести режим ожидания в очереди. Глава общественного штаба по наблюдению за выборами в Москве Алексей Венедиктов сказал, что система подверглась DDoS-атакам.
Утром 17 сентября пользователи также заметили странности в работе обзервера — специального сайта для наблюдения за ходом голосования. Так, согласно опубликованным там данным, количество принятых бюллетеней по одномандатным округам в несколько раз превышало количество выданных (конверсия более 200%). Кроме того, по состоянию на 15:00 общее число избирателей, получивших бюллетень, не совпадало с суммой избирателей по округам в отдельности, указывала РБК член УИК ДЭГ Анна Лобонок.
Венедиктов объяснял несовпадение числа выданных и принятых бюллетеней функцией отложенного голосования (то есть правом избирателя изменить свой голос) — бюллетень проголосовавшего, таким образом, прибавлялся бы к общему количеству принятых. Однако различие наблюдалось и до 11 утра, когда избиратели еще не могли изменить свой голос: поменять выбор можно только спустя три часа после голосования.
Из-за DDoS-атак возникали задержки в обработке информации и публикации статистических данных в обзервере — очередь с голосами работала быстрее, чем очередь с бюллетенями, рассказали РБК в пресс-службе ДИТ. При этом запись голосов в блокчейн шла без сбоев, подчеркнули в ведомстве.
В 20:15 в общественном штабе собрали ключ расшифровки голосов, который предварительно был разделен между независимыми друг от друга хранителями. Ключ позволяет расшифровать бюллетени и узнать, за кого именно отдали голоса избиратели. Публикацию результатов несколько раз откладывали: сначала она ожидалась вечером, потом ЦИК сообщила, что объявление состоится в 12:00 20 сентября, затем его перенесли на 14:00. Официального заявления об итогах так и не состоялось; данные по онлайн-голосованию по одномандатным округам сразу прибавились на дашбордах в ЦИК к результатам очного. На ГАС «Выборы» результаты появились к середине дня.
Почему голоса считали так долго
Данные об итогах электронного голосования «ушли от ДИТ» утром 20 сентября, в 4:00–6:00, говорил РБК глава ДИТ Эдуард Лысенко. Члены комиссии УИК ДЭГ Анна Лобонок и Николай Колосов рассказали, что итоговый протокол об итогах онлайн-голосования в Москве комиссия подписала в 8 утра. Сам процесс расшифровки голосов системой сбора ключа продлился более восьми часов. Для сравнения: в июле 2020 года, когда проходило голосование по поправкам к Конституции, итоги электронного голосования в Москве стали известны меньше чем через час после закрытия участков. Тогда в голосовании участвовали чуть более 1 млн москвичей.
Результаты электронного голосования в Москве задержались из-за большого количества переголосовавших граждан, объяснял Алексей Венедиктов. В пресс-службе ДИТ Москвы сообщили РБК, что переголосование существенно увеличивает время подсчета голосов: «надо сравнить каждый голос с каждым, чтобы восстановить цепочки голосов, а также проверить, что учтен последний по времени». При большом объеме операций это занимает больше времени, указали в ДИТ.
Функцию определения последнего по времени голоса выполняет второй блокчейн (всего в системе их два), и алгоритм, как это происходит, до голосования не был озвучен, рассказал РБК член технической рабочей группы ДИТ Москвы по электронному голосованию Александр Исавнин и подтвердил электоральный эксперт Дмитрий Нестеров.
«Было очень примерное описание, но не было деталей. Так как про этот алгоритм ничего не рассказывали, мы сейчас убедились в том, что он был выбран очень неэффективно. Это недостаток общественной экспертизы», — сказал Исавнин. По его словам, уже после голосования стало известно, что применялся алгоритм с квадратичной сложностью выполнения, который зависит от числа проголосовавших. «Если бы миллион два раза проголосовал, то мы бы до сих пор ждали результатов», — заключил Исавнин. На онлайн-голосование записались более 2 млн москвичей, из них функцией переголосования воспользовались более 300 тыс. избирателей.
Разработчики ДИТ должным образом не провели внутреннее нагрузочное тестирование, согласен программист, разработчик интернет-сервисов Алексей Щербаков. Создатели должны были сгенерировать 2 млн переголосований, проверить, сколько времени занимает их расшифровка, и опубликовать ее максимальную длительность, указал Щербаков.
Поскольку нет регламентов, описывающих время расшифровки переголосований, возможны и реалистичны любые часы подсчета, сказал Нестеров. По словам Щербакова, оценить длительность на данный момент можно только с помощью эксперимента — сравнить, сколько времени подведение итогов займет на обычном компьютере.
В разговоре с РБК член технической рабочей группы ДИТ Москвы по электронному голосованию Евгений Федин предположил, что причиной долгого подведения итогов могла стать ошибка, совершенная во время первого подсчета. «Думаю, что была ошибка в логике подсчета и искали ее причину. На поиск проблемы, на пересчет и ушло колоссальное время. Это кажется вероятным», — сказал он. В пользу этой гипотезы, по его мнению, в частности, говорит комментарий главы ДИТ Эдуарда Лысенко о четырех перепроверках итогов.
«Единственное адекватно звучащее объяснение затягивания подсчета ДЭГ — перегрузка системы блокчейна и расшифровки при обсчете переголосованных бюллетеней», — заключил Нестеров.
Какие претензии возникли к подсчету
Итоги голосования подводились при полном отсутствии наблюдения и возможности установить их достоверность, так как с 20:00 отсутствовал доступ к ноде наблюдения, сертификат доступа был отозван, рассказала РБК Анна Лобонок. «Члены участковой комиссии с правом решающего и совещательного голоса не смогли убедиться в правильности произведенного подсчета», — подчеркнула она. Наблюдатель Илья Сухоруков также говорил об отсутствии доступа.
Нода наблюдения — специальное программное обеспечение, позволяющее получить доступ к хранящейся в блокчейне информации. Она дает возможность в реальном времени наблюдать выдачу и получение бюллетеней, завершение голосований и формирование результата, поясняет заместитель председателя ТИК ДЭГ Олег Артамонов. «Самое важное, что она позволяет в реальном времени делать слепок блокчейна. По слепку можно убедиться, что никаких модификаций данных после завершения голосования не было», — добавил он.
Доступ к ноде наблюдения должен быть до момента подведения итогов, отсутствие доступа — серьезное нарушение, отметил Алексей Щербаков.
В пресс-службе ДИТ Москвы рассказали РБК, что в доступе наблюдателям не отказывали. «Они были допущены к ноде и после окончания голосования, однако для обеспечения безопасности был отключен сетевой доступ. После выявления этой ситуации сетевой доступ был восстановлен», — добавили в ведомстве.
Можно ли без доступа к ноде проверить итоги
После 20:00 голоса еще могут приходить, но их количество небольшое — до 99,99% голосов можно сверить, если слепок был сделан за несколько минут до этого, рассказал Олег Артамонов.
Последний слепок блокчейна до закрытия доступа к ноде сделали в 20:00, уточнил Илья Сухоруков. Однако проблема в том, что по этим выгрузкам нельзя понять, какой голос должен быть учтен — переголосования никак не отмечены дополнительно, говорит он.
«Чтобы понять, какие бюллетени — последние для каждого избирателя, необходим groupid, а он не публиковался. Даже если его выложат позже, нет гарантии того, что они не были изменены, а это может изменять результаты», — сказал Евгений Федин.
Что происходило после подсчета итогов и до их публикации
После подписания протоколов члены комиссии развозят их по 15 окружным ТИК, пояснила РБК Анна Лобонок. По ее словам, в регламенте прописана необходимость так называемого воздушного барьера. ГАС «Выборы» — закрытая система, не подключенная к интернету, и так должно быть в целях безопасности. «Это не брешь, это сделано намеренно», — сказала Лобонок. Далее УИК уже самостоятельно загружают результаты онлайн-голосования в систему ГАС «Выборы».
Так как результаты привязаны к конкретным избирательным округам, то финальные итоги подводят окружные комиссии, пояснил Олег Артамонов. При этом он отметил, что при подсчете голосов федеральной системы ТИК ДЭГ председатель комиссии сам перенес на флешке итоги в ГАС «Выборы». Различие объясняется тем, что комиссия по федеральной системе ДЭГ имеет статус ТИК, а московская — лишь УИК, отметил он.
Как онлайн-голосование повлияло на выборы
Онлайн-голосование в столице определило итоговый результат сразу в девяти одномандатных округах — до введения результатов ДЭГ в ГАС «Выборы» там лидировали кандидаты от оппозиции. В КПРФ отказались признавать результаты электронного голосования.
Так, кандидат от КПРФ Анастасия Удальцова до последнего момента, после подсчета 99% протоколов, лидировала на выборах в Госдуму в Нагатинском округе Москвы. Однако после подсчета 100% протоколов она заняла второе место (25,3%), уступив представителю «Единой России» Светлане Разворотневой после публикации итогов ДЭГ.
Похожая ситуация была и в Ленинградском округе № 198, где победу над самовыдвиженцем Анастасией Брюхановой одержала справедливоросс Галина Хованская. По результатам очного голосования также лидировали кандидаты от КПРФ Валерий Рашкин (округ № 196), Михаил Лобанов (№ 197), Денис Парфенов (№ 200), Сергей Обухов (№ 205), Андрей Гребенник (№ 206) и Михаил Таранцов (№ 210).
«Мы не разделяли и не разделяем онлайн- и офлайн-голоса, это не нужно, потому что неважно, откуда пришел голос», — поясняли в ДИТ Москвы.
Такое влияние итогов ДЭГ на общие результаты можно объяснить количеством онлайн-избирателей и высоким процентом их явки, сказал РБК первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. При общей явке 50,8% явка среди записавшихся на онлайн-голосование составила 96,5%. Электронно голосовали более 2 млн москвичей.
При этом говорить о том, что власть мобилизовала ресурсы только через онлайн-голосование, не совсем верно, указывает Макаркин. По его словам, лояльными власти остаются пенсионеры, которых трудно принудить отдать свой голос через интернет. Большое количество голосов за кандидатов от власти может быть связано в том числе и с «административным принуждением» и высоким уровнем доверия к ДЭГ у лояльной аудитории, предположил политолог. Ключевым становится вопрос доверия, заключил он.
На заседании общественного штаба 22 сентября Алексей Венедиктов предложил провести сверку онлайн-голосования в Москве. Техническая группа, состав которой еще неизвестен, должна проверить результаты до 27 сентября. Аудит не будет иметь юридической силы.
Большое электронное надувательство в Москве
По итогам «бумажного» голосования кандидаты от «умного голосования» побеждали ЕР в Москве с разгромным счетом. По итогам электронного голосования все они вдруг проиграли. При этом результаты ЭГ были объявлены не через час, как раньше, а много позже.
О том, что происходило в электронном УИКе в ту ночь, Юлия Латынина поговорила с Ильей Сухоруковым, профессиональным программистом, который был наблюдателем от Анастасии Брюхановой на электронном УИКе в ту ночь и который первый поднял тревогу и пытался прорваться к ноде.
— Результаты электронного голосования подделаны?
— Мы еще не знаем. У нас есть некоторые догадки, с которыми мы пока разбираемся.
Вообще, мне придумалась вот какая аналогия. Блокчейн — это как химический процесс, который мы невооруженным глазом не можем увидеть, но можем кое-что увидеть в микроскоп. В нашем случае было два микроскопа. Один — с YouTube-трансляцией в интернет. Это сайт observer.mos.ru, сделанный так, чтобы любой мог с него наблюдать или скачивать информацию.
Он всю пятницу показывал не то, что на самом деле. Он показывал явку по округам неверную — явка там остановилась в 12 дня.
И был второй микроскоп мощный — он называется нода наблюдателя. Мы, наблюдатели, с его помощью могли смотреть, что все идет корректно. И мы увидели, что явка растет, и это просто баг observer.mos.ru. То есть мы увидели, что это просто у разработчиков руки кривые, и не стали поднимать скандал. К сожалению, я не большой специалист именно по блокчейну, и поэтому, когда я смотрел на ноду во время голосования, я не мог разобрать: это мне химический процесс показывают или я через микроскоп смотрю на маленький мониторчик, в котором происходит имитационный процесс.
— Стоп. А что во время голосования показывает нода наблюдателя?
— Она показывает количество проголосовавших по округам и некоторую другую информацию. Там некоторые вещи можно проверить. Например, у каждого пользователя есть ID, который доступен только самому пользователю, и по ID, если бы он мне его сказал, можно было бы посмотреть, проголосовал он или нет.
— И это тогда доказало бы наличие или отсутствие фальсификаций?
— Нет, к сожалению. Это все равно мог бы быть мониторчик. Но можно было проверить конфигурацию консенсуса, информацию о транзакции, это мне уже потом сказали. Мы тогда этим не обеспокоились.
— Потому что еще тогда не думали о возможности фальсификаций. И даже программистов на участке не было. Была наблюдатель с ПРГ (право решающего голоса. — Ю. Л.) от КПРФ Анна Лобонок, координатор по Хорошевскому району. Вот ее послали туда как программиста. И был еще наблюдатель с ПСГ (право совещательного голоса. — Ю. Л.) от Махницкого, но он совсем не программист. И я чуть-чуть больше их понимал. Но я веб-программист. Я не по блокчейну.
— И вот наступает 8 часов вечера.
— Как я уже упоминал, у меня в целом было доверие к электронному голосованию, потому что люди, которые специалисты, говорили, что все было честно. Я особо не волновался. И в 9 вечера не волновался. В 9:30 появились первые результаты по МГД (Московской городской думе. — Ю. Л.). А у нас ничего нет. Мы ждем. Тут я вижу, что есть результаты по МГД. Начал разбираться, откуда результаты. Оказывается, на observer.mos.ru появился блок.
А блокчейн — ну, упрощенно говоря, считайте, что это эксель-таблица, в которой каждая строчка подтверждает, что все предыдущие строчки не менялись. Блокчейн используется, чтобы всю цепочку нельзя было поменять. И вот в этой таблице на observer.mos.ru появляется новая строчка — результаты выборов по МГД, и я вижу, что Карманов (кандидат в Мосгордуму. — Ю. Л.) проиграл. 10 тысяч голосов отрыв в электронке не в его сторону. А потом я смотрю, что сумма голосов — 24 тысячи человек. А зарегистировались 37 тысяч в округе и явка 95 процентов.
— А как это может быть? Это же блокчейн.
— У меня возник тот же вопрос. Я начал бегать везде. Забежал в ноду наблюдателя, и председатель УИКа — Юрий Константинович Павлов — начал на меня орать: «Выйдите!» Я ему сдуру подчинился. Я все еще думал, что выборы будут более или менее честные.
Тут надо пояснить, что для выборов в Госдуме, МГД и муниципальных созданы три электронных УИКа, и все сидят в трех соседних помещениях. В одном месте. Я был ПСГ от Брюхановой и Карманова (кандидат в Мосгордуму от Каца. — Ю. Л.). Я подошел к председателю УИК МГД и говорю: «Обеспечьте мне доступ к ноде наблюдателя». Тот: «Ну пойдемте». А нода наблюдателя — в смежном помещении с УИКа Госдумы. Мы идем с нашим председателем комиссии по выборам в МГД, а председатель УИКа по выборам в Госдуму говорит: «Не пускайте его». Хотя УИКи и разные, но моя председатель воспринимала его как главного.
Вот тут была моя ошибка: надо было настоять. Но у меня все еще была уверенность, что это просто синдром вахтера включился у председателя УИКа. И я не отрефлексировал. Тем более, подумал я, что вся база была доступна в обсервере. Задним числом ничего поменять не удалось бы. Мы сейчас находим тех людей, которые скачивали блокчейн в течение дня, и пока он одинаковый. Так как люди его постоянно скачивают — его подменить сложно. Тогда я думал, что если бы я прошел в ноду, я бы увидел то же самое, что на observer.mos.ru.
— А сейчас так уже не думаете?
— Не знаю. Не уверен. В полдесятого появляются результаты по МГД. И они явно не сходятся по количеству голосов. Я начинаю спрашивать: «Как так?» И в 11 происходит пресс-конференция главы Венедиктова и Костырко о том, что выложены результаты только по тем, кто проголосовал один раз. А есть, мол, еще те, кто переголосовывал.
— И тут-то вы поняли, что беда?
— Нет! У меня было впечатление, что базу людей, менявших голос, они ее просто продолбали. И что голосование более или менее честное. И в час ночи я нахожу Венедиктова и прошу обеспечить мне доступ в ноду. Венедиктов зовет Массуха (глава штаба для наблюдения за ходом электронного голосования в Москве. — Ред.). Тот меня сопровождает в ноду, и там случилась ключевая вещь — нам обеспечили доступ.
И мы начали осуществлять запросы. И на запросы система не отвечает. Запрос осуществляется через Google Chrome. Я говорю: «Давайте зайдем в панель разработчика, где можно посмотреть на эти запросы чуть более расширенно».
— Что значит — более расширенно?
— Если вы обычный пользователь, вы нажимаете кнопку, и осуществляется запрос, но не понимаете, как он идет, вы только видите, загрузился сайт или нет. А с панелью разработчика вы можете понять, кому был сделан запрос и какой был ответ. Панель разработчика на сервер никак не влияет. Сервер вообще не знает: открыта эта панель или нет. И мне программист говорит: «Не могу. Настройки безопасности».
То есть он говорит чушь, и я понимаю, что он говорит чушь, и он знает, что я это понимаю. Но говорит.
Он открыл панель разработчика и говорит: «Я не буду делать запрос, потому что безопасность». Я говорю: «Делай». Он нажал кнопочку, отправил запрос с открытой панелью разработчика.
— И он говорит: «Не покажу».
— Что происходит дальше?
— Я начинаю скандалить. И тут происходит центральное событие ночи, которое мы не зафиксировали в жалобе. Вот тут наша большая ошибка. В два часа ночи появляется Михаил, сотрудник ДИТа… (Департамента информационных технологий г. Москвы. — Ю. Л.)
— Стоп-стоп! Как — восемь вечера? Вы сами сказали, что нода — это микроскоп, с помощью которого вы наблюдаете за процессом. Вот кончились выборы, пошел процесс подсчета, самое оно — и тут у микроскопа захлопнули крышечку?
— Стоп. Вы сейчас сказали выносящую мозги вещь. Голоса, поданные повторно, — они отдельно от блокчейна?! То есть они построили вокруг этих сокровищ-голосов цифровую крепость, все заминировали, поставили дзоты, цифровые танки, а потом триста тысяч голосов сложили отдельно от крепости в чистом поле, — заходи и бери?
— Да, они отдельно. И Костырко это подтвердил.
— Я говорила с одним из программистов, который сейчас анализирует базу, и он говорит, что видит только миллион триста тысяч проголосовавших избирателей — не два миллиона, как официально сообщается.
— Не знаю. Я следил только за нашим округом. Дальше к половине четвертого утра мы понимаем, что все разбежались. Вообще никого нету. И доступа никто не даст.
Где-то к 8 утра приносят результаты. Кто это сделал, мы не видели. Секретарь начал их печатать. Члены комиссии их подписывают. Ближе к 11 утра были распечатаны все копии. И члены комиссии начали разъезжаться по округам, чтобы там внесли данные в систему ГАС-«Выборы». Я поехал домой, и вдруг в 01:15 мне секретарь пишет: «На два часа назначено новое заседание УИК ДЭГ, будете ли вы присутствовать?» Я развернулся и поехал.
Приезжаю — оказывается, что в 201-м округе они в сумме выданных бюллетеней не учли бюллетени какого-то кандидата, и там было 112 тысяч, а должно быть 113 тысяч.
И они собирают комиссию, чтобы это перезаверить.
— Стоп. Это как может быть, что они кого-то не внесли? Есть электронное голосование. И один компьютер может другому компьютеру все сам переслать. То есть что, списывают данные электронного голосования с экрана и вписывают от руки в бюллетень?
— Ну, есть два объяснения. Или у них руки растут не из того места, и они не написали шаблона, который автоматически генерирует итоговый протокол.
— Ну, знаете, как устроен КОИБ? Он печатает сведения об итогах голосования, а утверждает их комиссия. И бывает, что если сведения неправильные, то в этот момент может отключиться свет, КОИБ станет нерабочим, и бюллетени пересчитают от руки. По-правильному. Здесь та же история. Машина может не учесть тонкости момента.
— Как можно фальсифицировать блокчейн?
— Мы сейчас с этим разбираемся.
— Что это за 300 тысяч людей, которые проголосовали повторно? Это они сами проголосовали или это за них переголосовали?
— Не могу ответить. Меня еще вот какой вопрос занимает: все ли люди, зарегистрированные на мос.ру, — живые? Не завели ли за них записи?
— Илья, у меня такой вопрос. Я ни хрена не знаю про блокчейн, кроме того, что это распределенный реестр. То есть правильно ли я понимаю, что вся суть блокчейна в том, что у вас данные хранятся на разных серверах, которые вы не контролируете, и если вы изменили часть этих данных, другие сервера это сразу видят? При этом весь московский блокчейн расположен на 2–4 серверах, которые хранятся в мэрии Москвы и Общественной палаты. То есть это такой же блокчейн, как Дума — парламент? И переписать его можно легко? Объясните для идиотов.
— Смотрите. Блокчейн можете рассматривать как эксель-таблицу. Если, чтобы совсем просто, представьте, у вас есть текст «Войны и мира». И мы в нем каждую букву и знак меняем на цифру. И суммируем их. И у «Войны и мира» будет свое число. У каждой книги будет свое число, и, сравнив эти числа, мы увидим, что это две разные книги.
— Может случиться, что совпадут?
— Да. И поэтому математики придумали, чтобы никогда не совпадало. Вместо числа они придумали хеш — это последовательность из 30 букв и цифр. Это как отпечаток пальца. Если мы встречаем два одинаковых отпечатка пальцев, значит, они принадлежат одному человеку. Хеш — это цифровой отпечаток пальца, который сгенерирован на основании информации в файле. Сумма цифр в «Войне и мире» — это самый простой хеш.
Невозможно найти два разных файла, у которых были бы одинаковые хеши, и невозможно придумать заранее файл, у которого был бы вот такой же хеш.
Это как такая мясорубка-соковыжималка. В один конец засовываешь быка, а из другого конца вылезает маленький кубик из мяса и жил. И на основании этого кубика всегда можно сказать, один и тот же этот бык или другой.
— Но обратно кубик в быка провернуть нельзя?
— Да. Хеш — это ключевая штука для блокчейна. Блокчейн можно воспринимать как таблицу в экселе. И один дополнительный столбец — это хеш всех предыдущих строк. Если мы составим таблицу, у каждого эксель-файла будет хеш. И если мы захотим, чтобы эксель-файл превратился в блокчейн, в самый простой, то мы можем просто добавить новую строчку. Мы смотрим на все предыдущие блоки, берем от них хеш, и хеши всех предыдущих блоков хранятся в новом блоке. В каждом блоке есть информационная часть, и сбоку приписан один хеш от всех предыдущих блоков.
— Правильно ли я поняла, что даже если блокчейн хранится на серверах в одном месте, то переписать его невозможно?
— Возможно, если у других людей нет доступа. Но наш блокчейн выкладывали постоянно во время выборов на обсервер.мос.ру, и задним числом его подменить нельзя.
— Но можно переголосовать или проголосовать за несуществующих людей?
— Это к блокчейну не имеет отношения; выдачей бюллетеней занимается мос.ру.
— Там был еще один человек, который больше меня разбирался, но он был робок. Программисты вообще нелюдимые. Я только потом понял, что он настоящий наблюдатель. И независимый. Но ему было очень некомфортно.
— Почему вас было так мало? Не думали о возможности фальсификаций?
— Да. Не думали. Я бы вот еще какую важную вещь добавил. Каждый блок — ну, строчка в экселе — все выкладывалось онлайн в течение трех дней в зашифрованном виде. И была система с ключами шифрования. Ключ, с помощью которого можно зашифровать, сгенерировался в 7 утра, в пятницу, и торжественно разделился. В 8 вечера, в воскресенье, он торжественно соединился. В течение всех трех дней голосования бюллетени зашифровывались с помощью этого ключа. В 20.15, в воскресенье, это начали расшифровывать. Блок за блоком. Расшифровка — она длится довольно долго. И, соответственно, observer.mos.ru показывал, что вот мы расшифровали этот блок. И, напоминаю, около 9 я увидел на observer.mos.ru блок с результатами выборов в МГД, который не бился по суммам по 19-му и 37-му округам — там тоже не билась сумма, но там наблюдатель был технически несведущий.
Так вот, если вы зайдете на observer.mos.ru — на результаты выборов в Мосгордуму — и кликнете на последние блоки, то вам покажут, что расшифровка последнего блока остановилась в 12:54 21 сентября, совсем недавно. Это нормально. Последние блоки он расшифровывал, и там был ноль, как и должно было быть.
А если вы зайдете на результаты выборов в Госдуму и кликните на последние блоки, то вам покажут, что расшифровка закончилась в 21:18 19 сентября.
Этого не может быть.
Алексей Венедиктов мой друг. Он честный и широкий человек. Он первым бросается помочь. Мне омерзительно как те, кому он предоставлял эфиры, слушал и дарил аудиторию, люто травят его. Венедиктов не имеет никакого отношения к манипуляциям. Никакого. И это мы уже выяснили. Позорно кидаться на человека, ладонь которого еще влажна от ваших губ.