Нет у человека преимущества перед скотом потому что все суета
Толкование на Екклесиаст 3:18
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Толкование на Екклесиаст 3:18 / Еккл 3:18
Иероним Стридонский (
Ст. 18−21 Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю
Перейдём к частностям и кратко рассмотрим каждую мысль в отдельности по порядку. «Сказал я в сердце своём о даре слова сынов человеческих, что избрал их Бог». Бог определил, говорит, одно только то различие между людьми и скотами, что мы говорим, а они безсловесны, что мы выражаем волю свою словом, а они скованы молчанием. И Поелику только словом мы отличаемся от животных, то нам показывается однако же, что по бренности плоти мы — животные. Как умирают скоты, так умирает и человек, одно у всех дыхание и воздух, которым питаемся. Это именно говорится в словах: «и дух один у всех, и больше у человека нет ничего сравнительно со скотом». Но, чтобы мы не думали, что это говорится и о душе, присовокупил: «все сотворено из земли, и возвратится в землю»; а из земли сотворено только тело, и именно о теле говорится: «земля ecи и в землю отъидеши» (Быт. 3:19). А слова: «кто знает дух сынов человеческих, восходит ли он горе, и дух скота, нисходит ли он в землю», — представляются богохульными; но он не утверждает здесь, что между скотами и человеком нет никакого различия по достоинству души, а присоединив слово «кто», хочет показать трудность предмета. Ибо местоимение «кто» в святых Писаниях всегда принимается в смысле не невозможности, а трудности, как, например: «род же его кто исповесть» (Ис. 53:8), и в Псалме четырнадцатом: «Господи кто обитает в жилищи Твоем», «и в горе святой Твоей» (Пс. 14:1) и далее, а также у Иеремии (хотя в еврейском стоит иначе): «и человек есть, и кто познает его» (Иер. 17:9). Итак, между людьми и животными есть одно различие, — то, что дух человека восходит на небо, а дух скота нисходит в землю и разлагается вместе с телом; и Екклезиаст, как некий муж церковный и просвещённый небесным учением, есть неложный проповедник этой истины, хотя как бы сомнительной. Это, впрочем, по толкованию буквальному.
А для разумения духовного служит следующее. Говорится: «человеки и скоты спасеши, Господи» (Пс. 35:7) и в другом месте: «как скот я пред Тобою, и я всегда с Тобою» (Пс. 72:22). У всех пророков говорится, что в Иерусалиме спасутся и люди и скоты, и что земля обетования наполнена скотом и стадами животных — Кто знает: святой, достойный имени человека, восходит ли на небо, а грешник, который называется скотом, нисходит ли в землю? Ибо, при непрочном и скользком положении жизни сей, может случаться, что и праведник падает и грешник восстаёт, и иногда бывает, что более разумный и просвещённый в Писании человек живёт нерачительно и недостойно своего знания и низводится во ад, а кто-либо более простой и необразованный, которого можно назвать скотом по сравнению с человеком, живёт лучше, увенчивается мученичеством и делается жителем рая.
Источник: Толкование на книгу Екклезиаст.
Лопухин А.П. (1852−1904)
Ст. 18−21 Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю
Эти стихи подробнее выясняют цель Божественного промысла, кратко указанную уже в словах 14 ст.: «чтобы благоговели пред лицом Его». Зависимость человека от Божественного провидения имеет целью научить людей тому, что сами по себе, с своими естественными силами, естественной волей и разумением, думая жить без Бога, вне Божественного промышления, они подобны животным и не могут иметь никаких оснований к уверенности в бессмертии своего духа. Если факты естественного сознания с непобедимой силой убеждают человека в том, что и человек и животное одинаково умирают, теряют дыхание и источник жизни, превращаясь в прах, то, живя без Бога, не признавая Божественного промысла, откуда он может знать, что дух животного снисходит вниз, а дух человека восходит вверх? В ст. 18−21, как видно, не выражается собственный взгляд Екклезиаста на человеческое существо, его личное сомнение в духовности и бессмертии человеческой природы. Это противоречило бы (Еккл. 12:7), где прямо говорится, что не все в человеке идет в одно место, но что в прах превращается лишь тело, а дух возвращается к Богу, Который дал его. В приведенных стихах Екклезиаст выясняет, как должен смотреть на себя человек, живущий «сам по себе», руководящийся лишь естественной точкой зрения, не признающий Божественного провидения.
Сказал я — о сынах человеческих. Русский перевод не точен. Следует перевести: «сказал я — (это) для сынов человеческих». Для пользы людей установлен тот порядок вещей, в силу которого человеческая жизнь стоит в постоянной зависимости от Божественного промысла и суда.
Чтобы испытал их Бог. Barar значит: выделить, испытать, очистить (ср. Дан. 11:35: «пострадают некоторые и из разумных для испытания (lebarer) их, очищения и убеления к последнему времени»). Цель Божественного промысла — довести людей до сознания собственного ничтожества и, таким образом, очистить их.
Все идет в одно место — не в шеол, как думают некоторые экзегеты, а в землю, как видно из дальнейших слов.
Книга Екклезиаста или Проповедника
Суета сует, сказал Екклезиаст, суета сует, – всё суета!
Род проходит и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит… Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь… Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем… Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием.
Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.
Предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.
Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать.
Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.
И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою: у мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме; но узнал я, что одна участь постигает их всех.
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать насаженное;
Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;
Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
Время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
Мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым.
Участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?
Нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это – доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?
И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе;
А блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, которые делаются под солнцем.
Всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа!
Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.
Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела.
Не торопись языком твоим и сердце твое да не спешит произнести слово… Слова твои да будут немноги.
Как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов.
Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить.
Во множестве сновидений, как и во множестве слов, много суеты.
Превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране.
Кто любит серебро, тот не насытится серебром; и кто любит богатство, тому нет пользы от того.
Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть.
Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается.
Кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?
Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых.
Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце.
Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного.
Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых.
Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй.
Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы; поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание… ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других.
И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы.
Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел.
Кто – как мудрый, и кто понимает значение вещей?
Сердце мудрого знает и время и устав… для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет; и как это будет кто скажет ему?
Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.
Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников.
Нет лучше для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его.
Человек не может постигнутъ дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого.
Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву.
Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости.
Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех.
Человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.
Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми.
Мудрость лучше воинских орудий.
Сердце мудрого – на правую сторону, а сердце глупого – на левую.
Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки.
Труд глупого утомляет его.
Пиры устроиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь.
Кто наблюдает ветер, тому не сеять, и кто смотрит на облака, тому не жать.
Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди.
Смотрите также:
Цитаты, афоризмы и высказывания из Евангелие от Марка
Книга Екклеcиаста, или Проповедника, глава 3 Екклеcиаст, гл 3
Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
Что пользы работающему от того, над чем он трудится? Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том. Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца. Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это — дар Божий.
Познал я, что всё, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, — и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицом Его. Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, — и Бог воззовет прошедшее.
Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там». Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё — суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? Итак, увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это — доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?
Глава 3
1–15. Зависимость человеческой жизни от Божественного миропорядка. 16–22. Скотоподобный конец людей, живущих без Бога.
В этой зависимости человеческой жизни от посторонних влияний, неустранимых волею человека, лежит главная причина бесплодности человеческих усилий, неосуществимости человеческого стремления к счастью.
А между тем, человек не может погасить в себе жажды высшего блага. Его стремление к счастью, вложенное в него Самим Богом, постоянно и неудержимо толкает его на новые труды, на новые искания.
Глубокое противоречие, скрытое в природе человека, с одной стороны – стремление к вечности, с другой – ограниченность его разума, являются главной причиной неудовлетворенности человеческого духа, его всегдашних разочарований. Чтобы более или менее избежать последних, человек должен примириться раз навсегда с мыслью о том, что высшее счастье (Ithron) под солнцем невозможно. Он должен, так сказать, понизить свои требования к жизни и, отбросив искание высочайшего блага, удовольствоваться относительным благом, тем, что сравнительно хорошо, что «лучше» (tob). Если высшее благо – Ithron невозможно, то относительное благо – Tob вполне доступно человеку. В чем же заключается это Tob?
В начале 3-ей главы Екклезиаст говорил о постоянстве и неизменности законов, управляющих человеческой жизнью. Теперь он говорит о них определеннее. Законы эти являются выражениями вечной и неизменной воли Божией. Человек бессилен что-либо прибавить к ним или отбавить от них. В том и заключается цель Божественного промысла, чтобы показать людям их полную зависимость от Бога и, таким образом, научить их страху Божию.
«Все идет в одно место» – не в шеол, как думают некоторые экзегеты, а в землю, как видно из дальнейших слов.
Екклесиаст 3 глава
1−15. Зависимость человеческой жизни от Божественного миропорядка. 16−22. Скотоподобный конец людей, живущих без Бога.
Еккл 3:1. Всему свое время, и время всякой вещи под небом:
Еккл 3:2. время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;
Еккл 3:3. время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
Еккл 3:4. время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
Еккл 3:5. время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;
Еккл 3:6. время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
Еккл 3:7. время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
Еккл 3:8. время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
В конце второй главы Екклезиаст подошел к главной причине неосуществимости человеческого стремления к счастью. Между человеческим хотением и его выполнением стоит Некто, Кто может отнять хлеб у одного и дать другому. Теперь, в 3 главе, он углубляется в эту мысль и распространяет ее на всю сферу человеческой жизни. И здесь Екклезиаст находит то же беспрогрессивное круговращение, то же неустранимое влияние законов, и здесь все человеческие желания и предприятия стоят в постоянной зависимости от времени и обстоятельств и, подобно явлениям внешней природы, проходят в строгой последовательности. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Hephez значит, собственно: склонность, намерение, предприятие. Екклезиаст говорит здесь не о предметах природы, а о деятельности человеческой, о явлениях человеческой жизни, как это видно и из дальнейшего развития мысли. Он хочет сказать, что факты человеческой жизни не суть продукты вполне свободной воли человека, лежат вне пределов его сознательных желаний.
Еккл 3:9. Что пользы работающему от того, над чем он трудится?
В этой зависимости человеческой жизни от посторонних влияний, неустранимых волею человека, лежит главная причина бесплодности человеческих усилий, неосуществимости человеческого стремления к счастью.
Еккл 3:10. Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том.
А между тем, человек не может погасить в себе жажды высшего блага. Его стремление к счастью, вложенное в него Самим Богом, постоянно и неудержимо толкает его на новые труды, на новые искания.
Еккл 3:11. Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца.
Мир полон гармонии, и дух человека носит на себе печать вечности; однако, Божественный миропорядок остается непостижимым для человека и не может быть приведен в гармонию с человеческой волей. «Все соделал Он прекрасным в свое время», т. е. все, созданное Богом, прекрасно в свое время и в своем месте, в общей системе мирового бытия.
«И вложил мир в сердце их». Еврейское слово olam в переводах передается различно: «вечность» (LXX), «мир» (Вульгата и перевод), «разум», «покров» и т. д. Но так как это слово вообще в Библии и, в частности, в книге Екклезиаста (Еккл 1:10:2.16,3.14,9.16 и др.) значит «вечность», то и в данном месте следует держаться этого значения. Лишь в послебиблейской литературе словом olam стал обозначаться и мир, как бесконечно продолжающийся. «Вложить в человека вечность» значит одарить его Богоподобными свойствами, наложить на человеческую природу отпечаток вечности, Божественности. Стремление человека к высочайшему благу, к вечному счастью, служит выражением его Богоподобности.
Еккл 3:12. Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей.
Еккл 3:13. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это — дар Божий.
Глубокое противоречие, скрытое в природе человека, с одной стороны — стремление к вечности, с другой — ограниченность его разума, являются главной причиной неудовлетворенности человеческого духа, его всегдашних разочарований. Чтобы более или менее избежать последних, человек должен примириться раз навсегда с мыслью о том, что высшее счастье (Ithron) под солнцем невозможно. Он должен, так сказать, понизить свои требования к жизни и, отбросив искание высочайшего блага, удовольствоваться относительным благом, тем, что сравнительно хорошо, что «лучше» (tob). Если высшее благо — Ithron невозможно, то относительное благо — Tob вполне доступно человеку. В чем же заключается это Tob?
«Познал я, что нет для них ничего лучшего (Tob), как веселиться и делать доброе в жизни своей». Благой труд и спокойное наслаждение земными радостями — вот единственно доступное для человека счастье. Пока человек стремится к абсолютному счастью на земле, он осужден на постоянные разочарования. Даже и лучшие моменты его жизни отравляются мыслью о непрочности счастья, удручающей заботой о будущем.
Напротив, человек, отказавшийся от искания полного счастья, бывает доволен и тем немногим, что дает ему жизнь, радуется, веселится без заботы о завтрашнем дне. Он, как дитя, отдается всякой радости посылаемой Богом, отдается полным своим существом, непосредственно, не разрушая ее анализом, критикой, бесцельными сомнениями. И эти малые радости, соединенные с добрым трудом и чистой совестью, делают жизнь приятной, относительно счастливой. Стихи 12−13 нисколько не выражают эвдемонистического взгляда на жизнь, который ставит целью жизни одно наслаждение. Во-первых, рядом с земными радостями Екклезиаст ставит другое необходимое условие относительно счастливой жизни, именно — «делание добра»; во-вторых, пользование земными благами соединяется с сознанием зависимости от воли Божией, с благодарной мыслью, что «это дар Божий». Таким образом, то наслаждение жизнью, к которому призывает Екклезиаст, покоится на религиозном миросозерцании, предполагает, как свое необходимое условие, веру в Божественный промысл.
Еккл 3:14. Познал я, что всё, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, — и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его.
В начале 3-ей главы Екклезиаст говорил о постоянстве и неизменности законов, управляющих человеческой жизнью. Теперь он говорит о них определеннее. Законы эти являются выражениями вечной и неизменной воли Божией. Человек бессилен что-либо прибавить к ним или отбавить от них. В том и заключается цель Божественного промысла, чтобы показать людям их полную зависимость от Бога и, таким образом, научить их страху Божию.
Еккл 3:15. Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, — и Бог воззовет прошедшее.
«Бог воззовет прошедшее». LXX и сирийский переводят: Бог взыщет преследуемого (слав. «гонимого»). Но, согласно с контекстом, лучше понимать в среднем роде: прогнанное, удаленное, прошедшее.
Еккл 3:16. Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда.
Еккл 3:17. И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там».
Промысл Божий обнаруживается не только в естественных явлениях, но и в нравственной жизни человека. В человеческом суде живут неправда и беззаконие. Но над судом людей есть суд Божий, который воздаст должное праведным и нечестивым. Для этого суда, как и для всякой вещи, настанет свое время. «Праведного и нечестивого будет судить Бог, потому что время для всякой вещи и над всяким делом там». Слово «там» (sсham) не совсем ясно. Вульгата передает его словом «тогда» (tunс), Иероним — «во время суда» (in tempore judiсii), но евр. sсham есть наречие не времени, а места. Вероятно, оно значит здесь: на суде Божием, в параллель слову «там» в ст. 16 для обозначения суда человеческого. Некоторые экзегеты вместо schara (מט) читают sam (מט) и переводят: всeму (Бог) назначил свое время. Мысль совершенно согласна с контекстом, но действительно ли повреждена здесь еврейская пунктуация, сказать трудно.
Еккл 3:18. Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные;
Еккл 3:19. потому что участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё — суета!
Еккл 3:20. Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах.
Еккл 3:21. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?
Эти стихи подробнее выясняют цель Божественного промысла, кратко указанную уже в словах Еккл 3:14.: «чтобы благоговели пред лицом Его». Зависимость человека от Божественного провидения имеет целью научить людей тому, что сами по себе, с своими естественными силами, естественной волей и разумением, думая жить без Бога, вне Божественного промышления, они подобны животным и не могут иметь никаких оснований к уверенности в бессмертии своего духа. Если факты естественного сознания с непобедимой силой убеждают человека в том, что и человек и животное одинаково умирают, теряют дыхание и источник жизни, превращаясь в прах, то, живя без Бога, не признавая Божественного промысла, откуда он может знать, что дух животного снисходит вниз, а дух человека восходит вверх? В ст. 18−21, как видно, не выражается собственный взгляд Екклезиаста на человеческое существо, его личное сомнение в духовности и бессмертии человеческой природы. Это противоречило бы Еккл 12:7, где прямо говорится, что не все в человеке идет в одно место, но что в прах превращается лишь тело, а дух возвращается к Богу, Который дал его. В приведенных стихах Екклезиаст выясняет, как должен смотреть на себя человек, живущий «сам по себе», руководящийся лишь естественной точкой зрения, не признающий Божественного провидения.
«Сказал я — о сынах человеческих». Русский перевод не точен. Следует перевести: «сказал я — (это) для сынов человеческих». Для пользы людей установлен тот порядок вещей, в силу которого человеческая жизнь стоит в постоянной зависимости от Божественного промысла и суда. Чтобы испытал их Бог. Barar значит: выделить, испытать, очистить (ср. Дан 11:35: «пострадают некоторые и из разумных для испытания (lebarer) их, очищения и убеления к последнему времени»). Цель Божественного промысла — довести людей до сознания собственного ничтожества и, таким образом, очистить их.
«Все идет в одно место» — не в шеол, как думают некоторые экзегеты, а в землю, как видно из дальнейших слов.
Еккл 3:22. Итак увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это — доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?
Выяснив цель Божественного промысла, Екклезиаст возвращается к своему прежнему выводу, сделанному уже в Еккл 3:12−13. Если человек во всем зависит от Божественного провидения, если сам по себе он бессилен и ничтожен, то должно отказаться от мысли о полном счастье на земле и удовольствоваться радостями Богоугодного труда. «Наслаждаться человеку делами своими». В этом выражении Екклезиаст объединяет два условия относительного счастья: наслаждение жизнью и добрую деятельность (Еккл 3:12), так как то и другое, по нему, неразрывно. «Ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него». Здесь речь не о будущей, загробной жизни человека, как в Еккл 3:21, а о том, что будет «после него», т. е. как сложится жизнь на земле после его смерти. Человек не должен обременять себя и отравлять доступные ему радости излишними беспокойными заботами о далеком будущем.
комментарии Лопухина на книга Екклезиаста, или Проповедника, 3 глава