Несмотря на то что ютанский язык не является официальным языком армаза
Свой или чужой. В каком статусе живет русский язык в бывшем СССР
Спустя 30 лет после распада СССР русский язык пока еще остается некой культурной основой, связывающей жителей бывших республик Союза. Несмотря на укрепление позиций титульных языков, говорящего на русском языке сейчас поймут почти в каждом из ныне независимых государств на пространстве бывшего СССР.
Уровень владения русским языком у представителей титульных национальностей республик СССР определила последняя в Союзе перепись населения, проведенная в 1989 году. Позднее исследований такого масштаба на всем пространстве бывшего СССР не проводилось.
Свободно владели русским языком в СССР:
После «парада суверенитетов» официальный статус за русским языком закрепили далеко не во всех республиках. Где-то, например в Белоруссии, он считается вторым государственным, где-то (в Казахстане и Киргизии) — официальным, а в Таджикистане ему присвоен статус языка межнационального общения.
В некоторых странах дискуссия о допустимости официального использования русского языка продолжается по сей день. В частности, в Молдавии статуса межнационального русский язык окончательно лишили в январе 2021 года. Продолжаются споры о русском языке на Украине, в стране укрепляется положение украинского языка и вводятся нормы, обязывающие его использовать. Отход от использования русского языка произошел в Туркмении. В 1993 году там перешли на латиницу, потом начали сокращать вещание российских программ и запретили ввоз изданий на русском языке.
Почти во всех республиках бывшего СССР объемы обучения на русском языке сокращаются, большинство государств гарантируют получение образования только на языке государственном.
На русском — свободно или почти
Свободное официальное использование русского языка регламентировано в Белоруссии, Казахстане и Киргизии. При этом Белоруссия является единственной бывшей советской республикой, где русский считается вторым государственным. Он был объявлен таковым в законе о языке от 1990 года.
В белорусской Конституции 1994 года русский язык также назван вторым государственным. Этот статус закрепляет и принятый в 1995 году новый закон о языках. В Белоруссии граждане имеют право самостоятельно выбирать язык общения, а госорганы и все организации обязаны рассматривать обращения, подающиеся как на русском, так и на белорусском языках. Работники органов власти должны владеть обоими языками «в объеме, необходимом для исполнения ими своих служебных обязанностей».
В Казахстане русский язык является официальным и согласно принятому в 1997 году закону «О языке» используется в работе органов власти и местного самоуправления наравне с казахским. Такой статус гарантирует и Конституция, принятая в 1995 году. При этом для повышения образовательного уровня в стране в 2007 году указом президента была утверждена госпрограмма «Триединство языков». Она «направлена на создание условий для равноценного использования и изучения» в стране казахского, русского и английского языков.
В Конституции Киргизии от 2001 года говорится, что государственным языком в стране объявляется киргизский, однако в качестве официального разрешается использовать русский. В законе об образовании от 2003 года отмечается, что государство «создает условия для обучения граждан государственному, официальному и одному международному языку в учреждениях дошкольного и основного общего образования». Обучение в стране может проводиться на любом языке при соблюдении государственных образовательных стандартов и программ.
Вместе с тем согласно закону от 2004 года о государственном языке киргизский является основным для использования в органах власти и системе образования, однако использование русского не запрещается — им можно пользоваться «в необходимых случаях», требования к которым не регламентированы.
Таджикистан в настоящее время является единственным на пространстве бывшего СССР, где за русским юридически закреплен статус языка международного общения.
Согласно принятой в 1994 году Конституции государственным языком объявлен таджикский, на нем же ведется обучение. При этом закон об образовании разрешает обучаться на иных языках, в том числе русском. Организовать это можно «при значительном количестве обучающихся на родном языке и с условием создания специальных классов или групп». Русский язык можно свободно использовать для общения.
Русский как иностранный
Статус иностранного русскому языку в настоящее время присвоен в двух странах — Латвии и Эстонии.
Русский язык был фактически лишен официального статуса в Эстонии с 1991 года, после обретения республикой независимости. Закон «О языке» был принят в 1995 году и действовал до 2011 года. В нем все языки, за исключением эстонского, официально объявлялись иностранными. Закон разрешал использование иностранных языков в рекламе, на вывесках, указателях и в объявлениях в общественных местах, маркировке товаров и инструкциях к лекарствам, но только в качестве дополнения к информации на эстонском языке. При этом количество информации на иностранном языке не должно было превышать объемы информации на эстонском.
Новый закон о национальном языке был принят в Эстонии в 2011 году. Согласно его положениям на эстонском языке должны быть выполнены указатели, вывески, уведомления юридических лиц, наименования и наружная реклама. Делопроизводство в госучреждениях и органах власти на государственном и местном уровне закон предписывает вести на эстонском языке. Чиновники и госслужащие обязаны выступать в СМИ на эстонском языке.
В Латвии в 1998 году были приняты поправки к Конституции, согласно которым латышский язык объявлялся единственным государственным. По Конституции лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, наделялись правом «сохранять и развивать свой язык, этническую и культурную самобытность». В 1999 году в республике был принят и в 2000 году вступил в силу закон «О государственном языке», который объявлял любой другой язык, используемый в республике, иностранным. Госучреждения принимают запросы и документы только на латышском, информацию предоставляют тоже только на нем.
В соседней Литве законодательство лишь закрепляет за литовским статус государственного, не определяя статуса русского. При этом в стране действуют нормы о защите прав нацменьшинств. В частности, закон об образовании разрешает вести обучение на национальных языках в районах с плотным проживанием представителей меньшинств. Но в школах там все равно предписывается обязательное изучение литовского языка.
Республика ратифицировала рамочную конвенцию Совета Европы о защите национальных меньшинств от 1995 года, она вступила в силу в 2000 году. В Литве работают Департамент при правительстве по делам нацменьшинств, совещательный Совет национальных общин, а также действует программа финансирования проектов центров нацменьшинств. В республике планируют принять специальный закон о национальных меньшинствах, который должен систематизировать языковые, образовательные и культурные права представителей нетитульной нации.
Принятый в 1995 году закон о языке предписывает вести делопроизводство в госструктурах и переписку с ними на литовском языке. На литовском должны проводиться судебные слушания, оформляются сделки, проводятся официальные мероприятия. Литва гарантирует гражданам получение образования только на государственном языке — литовском.
Понижен в статусе или без него
Наиболее драматично развивалась ситуация вокруг русского языка в Молдавии и на Украине.
Закон «О функционировании языков» принят в Молдавии еще в 1989 году, в нем за молдавским языком в латинском написании закреплялся статус государственного. Позднее в закон были внесены поправки, которые обозначили русский как язык межнационального общения. Попытки лишить русский язык этого статуса предпринимались в парламенте страны с 2013 года, в 2018 году соответствующее решение принял Конституционный суд.
В декабре 2020 года парламент Молдавии по инициативе социалистов принял новый закон о функционировании языков, в котором русскому вернули статус межнационального. Однако 21 января 2021 года Конституционный суд отменил эту норму. Все официальное делопроизводство и работа органов власти осуществляются на молдавском. Государство гарантирует получение образования на государственном языке и, по обстоятельствам, на языках меньшинств.
В Молдавии шли споры о названии государственного языка — изначально он назывался молдавским, однако затем его стали официально называть румынским.
На Украине русский считался региональным языком там, где проживали более 10% его носителей. Сейчас у него нет статуса, однако Конституция страны, называя украинский государственным, обещает гарантировать «свободное развитие, использование и защиту русского языка».
Статус украинского языка как единственного государственного был установлен в апреле 2019 года после принятия соответствующего закона Верховной радой. Документ содержал нормы об использовании украинского в СМИ, предписывал вести обучение в школах только на государственном языке, а также вводил новую должность уполномоченного по языку, в обязанности которого должен входить контроль за тем, не дискриминируется ли украинский.
С 2016 года власти страны вводят языковые квоты для радио и телевидения, в результате чего к 2019 году доля украинского языка в эфире ТВ составила в среднем 92%, на радио — 86%. Осенью 2017 года президент Украины Петр Порошенко подписал закон о полном прекращении к 2020 году обучения на языках национальных меньшинств в школах.
В январе 2021 года на Украине вступил в силу закон об обязательном использовании государственного языка в сфере обслуживания. Обслуживание клиентов на других языках стало возможным только при «взаимном согласии сторон».
В Азербайджане русский также не имеет официального статуса. Закон о государственном языке от 2002 года предписывает изучать азербайджанский и использовать его в политической, общественной, экономической и научной сферах. Конституция, принятая в республике в 1995 году, разрешает получать образование на языках меньшинств, а закон 2009 года «Об образовании» регламентирует это и требует обязательного соблюдения государственных стандартов. При этом массовое образование в стране ведется на азербайджанском языке, учиться на иных языках можно «с учетом пожеланий граждан и учебных заведений» и «в составе групп и классов».
В Армении титульный язык объявлен государственным Конституцией в редакции 1995 года, однако Основной закон гарантирует свободу использования языков нацменьшинств. Принятый в ранее, в 1993 году, закон о языке предписывает вести обучение на армянском, однако допускает для нацменьшинств возможность учиться на национальных языках, но с обязательным обучением армянскому.
Свободное использования иных языков, в том числе русского, не запрещено. В Армении работают русские школы, образование на русском языке можно получить в нескольких вузах. СМИ могут издаваться на русском языке, в стране транслируются российские телеканалы.
В Грузии Конституция 1995 года провозгласила государственным языком грузинский. Его обязаны знать государственные и «публичные» служащие, на нем ведется официальное делопроизводство и предоставляется официальная информация гражданам. Иные языки разрешено свободно использовать для общения.
Государство гарантирует получение образования только на грузинском языке. Согласно принятому в 2017 году закону о языке получить полное общее образование в Грузии на негосударственном языке возможно, но только при обязательном изучении грузинского.
В Абхазии и Южной Осетии, которые ранее входили в состав Грузии и которые в 2008 году Россия признала независимыми, у русского языка более высокий статус. В Южной Осетии русский является государственным языком наряду с осетинским. В Абхазии государственным провозглашен только абхазский язык. Русский, согласно Конституции, наряду с абхазским признан «языком государственных и других учреждений». В абхазском законе «О государственном языке» русский определяется как «средство официального общения в высших органах государственной власти».
Узбекский язык объявлен государственным в Узбекистане в Конституции от 1995 года, на нем ведется делопроизводство в организациях и гарантируется обучение граждан. Русский язык не имеет официально закрепленного статуса, но его можно свободно использовать в быту. Также на русский могут переводиться по требованию граждан нотариальные документы.
Образование на негосударственных языках не запрещено, граждане могут сами выбирать языки обучения при наличии соответствующих школ. По данным Министерства образования, в 2013/14 учебном году в стране работало 886 школ с обучением на русском языке, в них учились 8,95% школьников страны.
В Туркменистане (тогда Туркменская ССР) закон о языке был принят в 1990 году, по нему русский считался языком межнационального общения. Однако Конституция 1992 года объявила туркменский язык государственным, лишив русский какого-либо статуса. В 1993 году страна перевела алфавит на латиницу, отказавшись от кириллицы, и взяла курс на сокращение использования русского языка, в частности, в СМИ. В конце 1990-х и начале 2000-х годов было введено преподавание в образовательных учреждениях всех типов независимо от их форм только на туркменском. Вместе с тем использование русского языка для общения официально не запрещено, его также изучают в некоторых школах и детских садах как иностранный.
Статус языков в России
В современной России русский язык имеет статус государственного, положение об этом содержится в Конституции. При этом республики в составе России вправе устанавливать собственные государственные языки, которые должны употребляться наравне с русским в органах власти и госучреждениях. В составе России 22 республики, во всех, кроме Карелии, национальные языки объявлены государственными наравне с русским.
По данным Минобрнауки, проживающие в России народы используют от 277 до 295 языков и диалектов для общения. В государственной системе образования по всей стране используется 105 языков: 24 — как язык преподавания, 81 — как предмет изучения.
«Не забывайте, кто вы тут» В Казахстане объявили войну русскому языку. Почему его считают угрозой для страны?
Фото: Михаил Киреев / РИА Новости
Еще после ухода Нурсултана Назарбаева с поста президента Казахстана многие заговорили о том, что новые власти могут ускорить процесс дерусификации страны. А недавний конфликт, разгоревшийся из-за «языковых патрулей» националистов, только усилил эти опасения. Организаторов «патрулей» возмущало, что многие соотечественники используют в повседневном общении русский язык вместо казахского. Конфликт удалось уладить, но проблема осталась. В Казахстане продолжается процесс отказа от кириллицы, а статус русского языка постепенно снижается. Представители политической элиты открыто поддерживают этот процесс и называют его необходимым условием для укрепления суверенитета. Что стоит за дерусификацией Казахстана и угрожает ли она интересам России в Средней Азии — разбиралась «Лента.ру».
После «языковых патрулей»
Скандал вокруг «языковых патрулей» несколько недель был главной темой в Казахстане. Группа националистов, связанных с YouTube-каналом Til Maydani Куата Ахметова, провоцировала конфликты из-за использования русского языка в общественных местах. Русскоязычным жителям, которые пытались им возражать, угрожали и заставляли извиняться на камеру перед «казахским народом». Позже эти видеоролики выкладывали на том же YouTube-канале Ахметова.
Публикация этих роликов вызвала большой резонанс не только внутри страны, но и за рубежом, прежде всего — в России. Действия казахских националистов осудили в том числе в Россотрудничестве и Госдуме. Против инициатора «языковых патрулей» Куата Ахметова даже возбудили уголовное дело, и он бежал на Украину. Заместитель руководителя администрации президента Казахстана Даурен Абаев раскритиковал «экстремистов» и назвал созданные ими «патрули» проявлением «пещерного национализма».
Однако не все представители казахской политической элиты выступили с критикой. Так, советник президента Ерлан Карин фактически вступил в полемику с Абаевым, связав «языковые патрули» с «информационной паникой в соседней северной стране», то есть в России. «На русский язык воздействуют неуместно и непоследовательно», — пояснил он и лишь призвал националистов «быть осторожнее в мнениях и действиях».
На этом фоне в казахской прессе продолжалась агрессивная кампания против русского языка. «Думающая по-русски молодежь перестает быть казахами, принимает чужое сознание», — негодовали журналисты газеты «Алаш айнасы». Издание «Жасалаш» предложило и вовсе запретить межнациональные браки, дети в которых чаще говорят по-русски. А авторы «Камши» начали настаивать на введении платы за обучение в русских школах, поскольку они оказываются популярнее казахских.
Фото: Shamil Zhumatov / Reuters
На эти провокационные выступления реагируют и чиновники, которые подготовили законопроект об обязательном минимуме знания казахского языка государственными служащими. Даже несмотря на то, что текущая нормативная база позволяет вести делопроизводство на русском — официальном языке Казахстана.
Трудности казахизации
Происходящее сейчас — не первая попытка «казахизации» в республике, которая вопреки лозунгам и идеологии остается преимущественно русскоязычной. По данным социологов, русский язык в бытовом общении предпочитает использовать 75 процентов граждан страны. На русском выпускается 90 процентов продаваемых книг, 58 процентов газет и 80 процентов журналов. Показательно, что и более 96 процентов поисковых запросов в национальном сегменте интернета делается на русском. И несмотря на попытки насаждения казахского на телевидении, 54 процента передач, которые смотрит местная аудитория, также выходят на русском.
Численность учеников русскоязычных классов растет быстрее, чем в казахоязычных школах. Сейчас на русском языке обучается 41 процент школьников, и министерство образования Казахстана, видя эту картину, начинает скрывать реальную статистику использования языков в образовательных учреждениях: заявления официальных лиц и публикуемые данные сильно расходятся.
При этом сам государственный аппарат предпочитает говорить на русском. «Картина не меняется 30 лет (. ) лица чиновников казахские, а язык — русский», — жалуются журналисты популярной газеты «Жасалаш». Причем речь не только об абстрактных бюрократах, а о педагогах и медицинских работниках, которым ежедневно приходится общаться с населением.
В больницах практически вся документация заполняется на русском, потому что многие медработники не владеют казахским на базовом уровне, хотя около 80 процентов врачей — этнические казахи. Достаточно вспомнить, что одной из жертв «языковых патрулей» стала как раз врач-невролог Эмилия Гречаник, говорившая на работе по-русски.
Показательная ситуация и в сфере образования. Многие школьные учителя в смешанных школах плохо владеют казахским, что не мешает им преподавать лучше своих казахоязычных коллег. В русскоязычных классах уровень читательской грамотности выше на 21 процент, естественно-научной — на 19 процентов, математической — на 11 процентов (по данным тестирования PISA).
Иными словами, население само сделало свой выбор и решило языковой вопрос, предпочитая общаться на русском при сохранении казахского языка как второго национального. Однако в политической элите явно действует «непотопляемая» партия националистов, пытающаяся навязать казахский русскоязычному большинству.
Влиятельные националисты
Визит премьер-министра России Михаила Мишустина в Казахстан, в ходе которого обсуждалось положение русского языка и экстремистские «патрули», был ознаменован скандальным демаршем. Ровно в день визита, который состоялся в середине августа, к семилетнему сроку тюремного заключения был приговорен правозащитник Ермек Тайчибеков, выступавший за развитие евразийской интеграции.
Председатель правительства России Михаил Мишустин и премьер-министр Казахстана Аскар Мамин
Фото: Александр Астафьев / РИА Новости
В эту же дату вице-министром информации Казахстана был назначен Аскар Умаров, известный своей крайней русофобией.
С русскими проблемами языка и культуры — в Россию, пожалуйста. Не забывайте, что вы тут навязанная диаспора
Умаров также прославился тем, что в период его руководства агентством «Казинформ» оно опубликовало новую карту Казахстана, где к стране были «прирезаны» российские и узбекские территории. Причем Умаров не единственный пример националиста, интегрированного в политическую элиту.
От лица скандально известной Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий, защищающей в том числе членов преступных банд, с антироссийскими заявлениями выступает депутат парламента Айдос Сарым. Еще два года назад он был членом политического совета прозападного движения «Жана Казахстан», куда также входили бывший премьер Акежан Кажегельдин, заочно приговоренный к десятилетнему сроку, и Серикжан Мамбеталин, сидевший за разжигание межнациональной розни.
Фото: Артур Лебедев / РИА Новости
Политический совет «Жана Казахстан», включая Сарыма, в полном составе посещал Вашингтон, был принят в Госдепе и сенате Конгресса США, где согласовывал свой меморандум о признании массового голода 1930-х геноцидом казахского народа. Однако неизвестные покровители помогли Сарыму после возвращения из американской поездки вступить в правящую партию «Нур-Отан», войти в число депутатов парламента и состав упомянутой комиссии.
Это не единичный эпизод. Уже упоминавшийся советник президента Ерлан Карин в 2019 году приглашал вступить в общественный совет при президенте лидеров националистического движения «Оян, Казахстан». В тот момент организация отказывалась признавать итоги президентских выборов и призывала молодежь выходить на улицу. Сама идея включить «ояновцев» в структуру при президенте кажется сомнительной инициативой, но существует версия, что пропуск в элиту им решили дать за американские связи.
Власть и деньги
Карьера в политике и государственном аппарате Казахстана часто зависит от семейно-клановых связей, где старшие продвигают по карьерной лестнице младших и формируют сети влияния. В этой системе отношений первичны не профессиональные качества, честность или отсутствие порочащих связей, а верность клану. Но попасть в такой клан сложно, он доступен только по праву рождения или реже — в результате удачного брака.
Альтернативой является карьера с опорой на созданные США сетевые структуры влияния, как правило, сообщества участников учебных проектов. Они получают денежную и информационную поддержку, а затем продвигают друг друга наверх.
Фото: Данила Егоров / Коммерсантъ
Например, Ерлан Карин начинал карьеру школьным учителем в Актобе, но вскоре стал директором НПО «Центрально-Азиатское агентство стратегических исследований», участвовавшего в проектах фондов «Интерньюз» (США) и «Фонда Эберта» (Германия). Также он значился преподавателем Американского университета в Вашингтоне. Неудивительно, что Карин, став советником президента, старался помочь войти в политическую элиту «ояновцам», которые также развиваются в американской системе.
Министр образования Казахстана Асхат Аймагамбетов, прославившийся своими заявлениями о необходимости перевода школьного образования на казахский, начинал как мелкий функционер самоуправления Карагандинской области. Но в 2006 году его отправили в Москву для обучения на курсах НПО «Московская школа политических исследований» (внесена Министерством юстиции России в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента), которые финансировались из США и Великобритании.
Усилия не остались без награды. В течение двух лет Аймагамбетов и его организация «Лига молодых «Ансар»» получили гранты «Фонда Сороса» на общую сумму около 200 тысяч долларов. Позже, во главе Министерства образования Казахстана, он поддерживал реализацию проектов американского фонда в школах. Но эти скандальные факты, не исключающие коррупции, не помешали ни ему, ни Умарову, ни Карину войти в казахстанскую политическую элиту.
«Лига молодых «Ансар»»
Взаимная поддержка националистов в элите позволяет им накапливать политическую власть и финансовые ресурсы. Тот же Аймагамбетов, заняв в 2017 году пост вице-министра образования, поддержал создание фонда «Национального бюро переводов» (НБП) для издания учебников на казахском. В руководство вместе с ним вошли Ерлан Карин и Айдос Сарым. Фонд успешно получил средства на 2,5 миллиарда тенге (около 6 миллионов долларов) на перевод литературы.
Кроме того, именно проамериканские националисты превратили Государственную комиссию по полной реабилитации жертв политических репрессий в площадку для провокационных выступлений. Они призывают реабилитировать предателей времен Великой Отечественной войны, которые «просто убивали красных», и признать голод 1930-х «геноцидом казахов».
Система административно-политических связей и обязательств позволяет спаянной политической группе националистов влиять на государственную систему. Подрыв влияния русского языка в Казахстане становится для них ключевой задачей, так как общее информационное и языковое пространство формирует дружеские отношения с Россией. Исследование, проведенное в Казахстане по заказу Министерства обороны США в 2020 году, показывает, что 74,1 процента жителей страны выступают за союз с Москвой и лишь 27 процентов — с Вашингтоном.
Попытки «казахизации» республики, проводимые проамериканскими националистами во власти, нацелены на то, чтобы нарушить языковую связь между народами двух стран и дать больше шансов США влиять на внутриполитические процессы в стране. Именно поэтому активно провоцируются и скандалы в казахско-российских отношениях. Либо сверху, как в случае с Государственной комиссией по реабилитации, либо снизу — в виде «языковых патрулей» и русофобской пропаганды в СМИ.