Неприязненные отношения это что такое судебная практика
Неприязненных Отношений В Уголовном Праве
Не нашел ничего нового
Команда юристов — Русслидсюрист пишет Вам. Мы рассказываем свой опыт и знания, которого в совокупности у нас больше 43 лет, это дает возможность нам давать правильные ответы, на то, что может потребоваться в различных жизненных ситуациях и в данный момент рассмотрим — Неприязненных Отношений В Уголовном Праве. Если в Вашем случае требуется мгновенный ответ в вашем городе или же онлайн, то, конечно, в этом случае лучше воспользоваться помощью на сайте. Или же спросить в комментариях у людей, которые ранее сталкивались с таким же вопросом.
Аttention please, данные могут быть неактуальными, законы очень быстро обновляются и дополняются, поэтому ждем Вашей подписки на нас в соц. сетях, чтобы Вы были в курсе всех обновлений.
Наиболее распространенные формы неприязни коренятся в социальном чувстве «я» и проистекают из чувства обиды. Мы приписываем другим людям оскорбительные мысли в отношении чего-сокровенного в нашем я, и это вызывает гнев, который мы именуем досадой, злобой, обидой, отчуждением, раздражением, недовольством, ревностью, негодованием и т.д. — в зависимости от оттенка, предполагаемого этими словами.
Личная неприязнь в уголовном праве понятие
Так, суд установил, что П. во время его обслуживания в ресторане не был инициатором конфликта с помощниками администратора Г., Д. и Б., которые не обладали полномочиями по выводу посетителей из зала, прекращению их обслуживания, не имели права на принудительное насильственное препровождение П. из ресторана и действовали за пределами своей компетенции, нарушив личную неприкосновенность П. В связи с этим между П. и потерпевшими Г.Д. и Б. возникли неприязненные отношения. С учетом этих обстоятельств суд исключил из обвинения П. в нанесении побоев и применении насилия к потерпевшим квалифицирующий признак совершения этих действий из хулиганских побуждений.
Из текста этого примера видно, что К. действовал скорее из хулиганских побуждений, чем из корыстных. Его деяние вполне может быть квалифицировано как угон.
Этому препятствует только внешнее сходство действий с разбоем, застящее глаза милиции.
16. Тракторист совхоза Пыльников, будучи в нетрезвом состоянии, после окончания рабочего дня самовольно увел из гаража трактор «Беларусь». Проезжая по одной из улиц, он задел крылом трактора Соева, также находившегося в нетрезвом состоянии. Соев обругал Пыльникова и кулаком разбил стекло кабины. Остановив трактор. Пыльников вышел и несколько раз ударил Соева по лицу.
Тема 2
Троих четырнадцати-пятнадцатилетних подростков осудили за тайное хищение чужого имущества, совершенное ими по предварительному сговору группой лиц. В августе 2004 г. с целью кражи они пришли на дачный участок, где нарвали 5 кг клубники стоимостью 60 руб.
К примеру, пытаясь избежать ответственности, сам преступник или его адвокат могут упирать на то, что в действительности между убийцей и жертвой уже имелась или же внезапно возникла личная неприязнь – и, если они смогут убедить в этом суд, действия будут квалифицированы уже по ч. 1 ст. 105 УК РФ, что даёт немалый выигрыш в сроках наказания.
Конкретные примеры
Однако надо помнить, что по-настоящему безмотивными бывают только преступления, совершённые невменяемыми, психически больными людьми. Во всех остальных случаях речь может идти лишь о том, что правоохранительные органы не сумели выяснить мотив – либо что мотив выяснить уже невозможно (например, если между убийством и возбуждением дела прошло слишком много времени).
Разница с безмотивными преступлениями
Насильственные действия, предусмотренные настоящей статьей, совершаются на почве недовольства подчиненного служебной деятельностью начальника как в данный момент (во время исполнения им обязанностей военной службы), так и в прошлом (в связи с исполнением этих обязанностей).
Статья 282
Внезапно возникшие неприязненные отношения в уголовном праве
Цель, неразрывно связанная с мотивом совершения преступления, определяется как «с целью удовлетворения половой потребности». Ни один из документов того давнего дела, отражающих данную органами расследования квалификацию содеянного, не содержит ссылки на вытекающий из признательных показаний обвиняемых и прочих материалов уголовного дела мотив мести за совершение правомерных действий. Данный мотив входит в группу мотивов «личные неприязненные отношения».
Определение органом расследования мотива совершени
Фрейд Прав один из самых заметных мыслителей ушедшего века, чья цитата вынесена в качестве эпиграфа к этой статье. Не имеет никакого смысла запрещать кому-либо действия, которые принципиально не являются желательными хоть для какой-нибудь группы внутри сообщества. И наоборот, факт запрещения законом того или иного действия является самым убедительным доказательством того, что в обществе имеется энергичнейшая склонность к совершению именно этих действий.
В приведённых выше примерах несоответствие между «мотивом реальным» и «мотивом номинальным», то есть связанным с объективной стороной вменяемого обвиняемому состава преступления, скорее выглядит парадоксально, чем имеет практическое значение. Состав ст.131 УК РФ на самом деле столь твёрдо основывается на объективных действиях, что при квалификации тонкости мотивации играют не такую уж и большую роль.
Статья 213 УК РФ
5. Явное неуважение к обществу — это высокая степень неуважения, проявляющаяся в действиях, направленных против любого лица или лиц, часто случайно оказавшихся там, где совершается хулиганство. Действия хулигана мотивированы не личной враждебностью к конкретному лицу, а стремлением публично продемонстрировать пренебрежение принятыми обществом правовыми и нравственными нормами.
Статья 282
Современное уголовное право исходит из того, что преступным может являться деяние, совершение которого является осознанным и волевым. Вследствие этого вина является необходимой предпосылкой уголовной ответственности и наказания. Только виновная ответственность за совершение преступления образует сущность субъективного вменения: какими тяжкими не были бы последствия, ответственность наступает только за виновное их причинение, объективное вменение является недопустимым.
Статья 213 УК РФ
Недопустимо делать вывод о совершении преступного деяния из хулиганских побуждений исключительно на основании отсутствия каких-либо иных мотивов, поскольку рассматриваемое побуждение имеет свое содержание и отличительные особенности. Вот пример не очень удачного описания наличия хулиганского побуждения в действиях виновного: личных мотивов для совершения преступлений в отношении потерпевших К. не имел, мотивами мести, личной неприязни не руководствовался, своими действиями нарушал общественный порядок, совершил их в общественном месте, т.е. из хулиганских побуждений.
Под ошибкой в уголовном праве принято понимать заблуждение лица относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его уголовной противоправности. Весьма распространено, особенно в учебной литературе, деление ошибок на юридические и фактические ошибки в уголовном праве. Рассмотрим, что означает фактическая ошибка в уголовном праве.
Ошибка и ее уголовно-правовое значение
УК не содержит специальных норм, определяющих понятие, виды и влияние и квалификация ошибок в уголовном праве на содержание вины и уголовную ответственность. Эти вопросы решаются наукой уголовного права и практикой. Наукой предложены различные классификации ошибок. Однако наиболее признанной является классификация ошибок на юридические и фактические.
Классификация ошибок
добровольно заявлено ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства, поскольку он согласен с предъявленным обвинением, осознает характер и последствия заявленного ходатайства.Учитывая, что наказание за совершенное подсудимым Зубковым И.В.
Приговор № 1-30/2021 1-609/2021 от 21 января 2021 г.
Кроме того, ответят перед законом и подельники зека, вдохновившим заключенного сочинять заведомую ложь. По одной из версий следствия, человеком, замутивший уголовно-политический скандал является… депутат Госдумы Андрей Назаров. Когда суд признает Шагиева виновным, то к его сроку в 14,5 года, которые он проводит в колонии строгого режима в поселке Миша-Яг, что располагается в Печорском районе республики Коми, суд добавит еще шесть.
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 04.09.2021 N 5-О19-3
По словам школьника, тот сначала не отреагировал на его крики, после чего школьник ударил руками по капоту авто. В итоге мужчина, совершивший наезд, вышел из машины и начал извиняться перед подростком. Собаку к тому моменту уже нельзя было спасти.
Хочу выкупить незначительную долю соседа в нашей квартире
Сосед владеет ⅛ доли в однокомнатной квартире и прописан в ней. Мы не имеем возможности с ним связаться, но хотели бы выкупить его долю. Готовы обратиться в суд, но непонятно, как включить соседа в этот процесс.
Он никогда не жил в этой квартире. Его доля составляет 2,9 м². Что делать?
Татьяна, ваша проблема решается довольно легко. Искать соседа не нужно: суд назначит ему представителя, который формально будет с вами спорить.
Гарантировать исход судебного разбирательства невозможно, но с большой долей вероятности для вас все закончится хорошо.
Ваши требования в исковом заявлении будут звучать так:
Объясню, что это значит и почему вы имеете на это право.
Что такое незначительная доля и у кого есть право ее выкупить
Существует понятие «незначительная доля». Это доля, которую нельзя выделить без несоразмерного ущерба собственникам других долей. У собственника такой доли нет существенного интереса использовать общее имущество. В этом случае суд может и без его согласия взыскать с остальных в его пользу стоимость доли и прекратить его право собственности на нее.
На обычном языке это означает вот что. Три метра в квартире — это очень мало, жить на них невозможно. Нельзя огородить такой уголок, чтобы ваш сосед мог его использовать и не мешать вам — собственникам большей части квартиры. Квартира нужна для жизни, а на трех метрах получится только спать. Готовить и принимать пищу, не отвлекая вас, не удастся.
Поскольку сосед никогда не жил в вашей квартире, это означает, что ему неинтересно пользоваться ею. Он не требовал вселения через суд, значит, может жить в другом месте. В совокупности эти факты означают, что соседу безразлично, что ему принадлежит — доля в недвижимости или деньги. Значит, эту долю можно выкупить, даже если сосед будет не согласен.
В каждом таком споре суд должен оценивать конкретные обстоятельства: насколько человек нуждается в квартире в силу возраста, каково состояние его здоровья, профессиональная деятельность, есть ли дети и другие члены семьи. Еще суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования квартирой и реальную возможность совместного проживания.
В вашей однокомнатной квартире одновременно с вами не может жить посторонний человек. Впрочем, он и не живет: такой порядок у вас сложился. Предположим, что квартира была бы больше, двух- или трехкомнатная, и в ней реально можно было выделить комнату. Верховный суд указывает: сложившийся порядок важнее соотношения долей. Тогда необходимо рассмотреть другие обстоятельства.
Приведу примеры таких обстоятельств:
Эти факторы имеют меньшее значение, но все же будут учитываться одновременно и в совокупности с количеством метров в собственности.
Есть еще одна норма для ситуаций, похожих на вашу. Если дробление квартиры между членами разных семей происходит в результате наследования, преимущественное право на квартиру принадлежит тем, кто уже владел частью квартиры ранее и жил в ней.
То есть если вы, например, жили в этой квартире до того, как умер ее собственник, то на этапе наследования могли бы получить эту спорную ⅛ доли. Но при условии, что у умершего было иное имущество, которым можно было компенсировать другому наследнику эту часть его наследства, например деньги на банковском счете.
ВС объяснил, без каких признаков нельзя осудить за угрозу убийством
Обоюдный конфликт, переросший в драку, вряд ли может трактоваться как угроза убийством, даже если один из дерущихся испугался, так как его противник физически сильнее, разъясняет Верховный суд РФ.
Обязательным признаком угрозы убийством является ее реальность, а оценкой реальности угрозы является субъективный и объективный критерий, напоминает он.
Суть дела
Высшая инстанция изучила дело жителя Курганской области, осуждённого к 360 часам обязательных работ за угрозу убийством. Согласно материалам, подсудимый и потерпевший в ходе обоюдного конфликта избили друг друга, причём травмы получили оба участника драки.
В жалобе адвокат указал, что описание объективной стороны деяния заключается в нанесении побоев и образует состав административного правонарушения, его подзащитный словесных угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшему не высказывал, иных угрожающих действий, дающих потерпевшему основания считать угрозу реальной и опасаться ее осуществления, также не совершал.
Позиция ВС
Статьей 119 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за угрозу убийством или причинение тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, напоминает ВС.
Из приговора усматривается, что угроза убийством выражалась в том, что подсудимый в ходе конфликта, имея умысел на создание реальной угрозы жизни и здоровью потерпевшего, умышленно нанес ему удары руками, металлическим предметом и ногами. Эти действия потерпевший воспринял как реальную угрозу своей жизни и здоровью и у него имелись реальные основания опасаться ее осуществления, т.к. обвиняемый был агрессивно настроен и физически сильнее.
Однако в судебном заседании осужденный пояснял, что у него произошел конфликт с потерпевшим, переросший в обоюдную драку, в ходе которой они оба наносили друг другу удары, при этом никаких угроз он не высказывал.
В обоснование вывода о виновности суд сослался в приговоре, в том числе на заключение эксперта, о наличии у потерпевших телесных повреждений на лице, которые образовались от действия тупого предмета (предметов) и не повлекли вреда здоровью потерпевшего.
Вместе с тем суд оставил без внимания заключение эксперта о наличии телесных повреждений и у осужденного в виде двух кровоподтеков в области лица, кровоизлияния в слизистую верхней губы, кровоподтека и посттравматического отека мягких тканей первого пальца правой кисти, которые не влекут вреда здоровью человека, указывает ВС.
Мотивируя вывод о виновности, суд указал, что угроза убийством может быть выражена в любой форме и отсутствие словесных угроз не исключает уголовной ответственности по данной статье.
Оценкой реальности угрозы является субъективный и объективный критерий. Субъективный критерий характеризуется намерением виновного осуществить угрозу и восприятием потерпевшим этой угрозы как опасной для жизни. При этом угроза должна быть очевидной для потерпевшего.
Между тем, согласно установленным судом обстоятельствам, между осужденным и потерпевшим возник конфликт на почве личных неприязненных отношений.
При этом судом не приведены мотивы, на основании которых он пришел к выводу о наличии у осужденного прямого умысла на совершение угрозы убийством, а также о реальности восприятия такой угрозы потерпевшим.
Исследовав вопрос о субъективном восприятии потерпевшим реальности угрозы убийством, суд надлежащим образом не исследовал и не учел все фактические обстоятельства данного дела, поведение осужденного и потерпевшего, личность обвиняемого, характер взаимоотношений потерпевшего и осужденного, обстоятельства произошедшего между ними обоюдного конфликта, считает ВС.
В связи с чем он отменил обвинительный приговор и направил дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25.04.2017 N 5-УД17-36
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
СУДА КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ
от 25 апреля 2017 г. N 5-УД17-36
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе
председательствующего Земскова Е.Ю.,
судей Зателепина О.К., Эрдыниева Э.Б.
при секретаре Воронине М.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по совместной кассационной жалобе адвоката Багмета М.А. и осужденного Сагайдака А.Ю., дополнительной кассационной жалобе адвоката Багмета М.А. на приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 1 июня 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 августа 2016 года, постановление президиума Московского городского суда от 22 ноября 2016 года и постановление Киреевского районного суда Тульской области от 3 февраля 2017 года.
По приговору Кунцевского районного суда г. Москвы от 1 июня 2016 года
осужден по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ к 2 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 августа 2016 года приговор оставлен без изменения.
Постановлением президиума Московского городского суда от 22 ноября 2016 года приговор и апелляционное определение в отношении Сагайдака А.Ю. изменены. В соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признано противоправное поведение потерпевшего К. послужившее поводом для совершения Сагайдаком А.Ю. преступления. Постановлено смягчить назначенное осужденному Сагайдаку А.Ю. наказание по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ до 1 года 6 месяцев лишения свободы. На основании ч. 6 ст. 15 УК РФ постановлено изменить категорию преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, с тяжкого преступления на преступление средней тяжести и назначить Сагайдаку А.Ю. отбывание наказания в колонии-поселении.
Постановлением Киреевского районного суда Тульской области от 3 февраля 2017 года осужденный Сагайдак А.Ю. освобожден от отбывания наказания условно-досрочно на 5 месяцев 16 дней с возложением на осужденного обязанностей, предусмотренных ч. 5 ст. 73 УК РФ.
Преступление совершено 8 января 2016 года в г. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат Багмет и осужденный Сагайдак оспаривают законность состоявшихся в отношении Сагайдака судебных решений и просят об их отмене, указывая, что приговор не соответствует требованиям ст. ст. 73, 297, 307 УПК РФ и основан на предположениях, на недопустимых доказательствах; не все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, были установлены и исследованы судом, в частности, судами не учтены и не описаны предшествующие посягательству события; утверждают, что судами всех инстанций искажены фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела; не были приняты во внимание и должным образом оценены выводы комплексной психолого-психиатрической экспертизы о состоянии осужденного в момент совершения им преступления, хотя установленное экспертами состояние осужденного имеет значение для установления наличия неожиданности посягательства со стороны потерпевшего К. и свидетеля Ж. также суд не принял во внимание время, место, обстановку и поведение потерпевшего, предшествующее совершенным осужденным действиям; обращают внимание на то, что суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в отношении стеклянного графина в руках свидетеля Ж. приходят к разным выводам, несмотря на наличие видеозаписи произошедшего, а также обвинительного заключения, в котором указано, что стеклянный графин был в руках Ж., но данный предмет, по мнению следствия, не представлял угрозы для жизни и здоровья Сагайдака, поскольку сделан из тонкого стекла; не дана оценка действиям потерпевшего К. и свидетеля Ж., в связи с этим, как утверждается в жалобе, не доказан судом умысел Сагайдака на причинение К. тяжкого вреда здоровью, а доводы стороны защиты о том, что в данных условиях осужденный защищался от неправомерных действий потерпевшего К. и свидетеля Ж., судом не опровергнуты. По мнению авторов жалобы, Сагайдак находился в состоянии мнимой обороны. В жалобе указывается на то, что суд не оценил должным образом показания свидетелей в части, оправдывающей Сагайдака. Сторона защиты считает, что показания потерпевших, находившихся в состоянии сильного алкогольного опьянения, которые не могут воспроизвести полностью события конфликта ввиду частичной потери памяти, не должны признаваться достоверными доказательствами. Помимо этого, в жалобе обращается внимание на то, что суд первой инстанции установил мотивом совершения преступления внезапно возникшие у Сагайдака личные неприязненные отношения к потерпевшему К., тогда как суд кассационной инстанции указал на противоправное поведение потерпевшего, которое и явилось поводом для совершения Сагайдаком преступления. В жалобе также ставится вопрос о несправедливости приговора ввиду его чрезмерной суровости, адвокат полагает необходимым применить п. «а» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Авторы считают возможным в случае признания Сагайдака виновным квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 114 или ч. 1 ст. 118 УК РФ и применить при назначении наказания п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.
В дополнении к кассационной жалобе адвокат Багмет указывает, что умысла причинить повреждения кому-либо Сагайдак не имел, он лишь защищался от нападения со стороны К. и Ж. в руках последнего находился графин, при этом защищаясь, Сагайдак отмахнулся кием и попал по голове К.; суды необоснованно не установили состояние необходимой обороны, в ходе которой и был правомерно причинен вред здоровью К. Просит производство по делу прекратить в связи с отсутствием в действиях Сагайдака состава преступления.
В возражении на кассационные жалобы потерпевший М. (согласно свидетельству о перемене имени в 2016 году К. изменил фамилию на М.) выражает несогласие с доводами жалобы, просит отказать в их удовлетворении.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия пришла к следующим выводам.
Производство в суде кассационной инстанции, являясь важной гарантией законности судебных решений по уголовным делам и реализации конституционного права граждан на судебную защиту, предназначено для выявления и устранения допущенных органами предварительного расследования или судом в ходе предшествующего разбирательства дела существенных нарушений уголовного закона (неправильного его применения) и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, и нарушений, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
В силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права (вопросы права).
Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
При этом, по смыслу закона, круг оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке ввиду существенного нарушения уголовного закона (неправильного его применения) и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, то есть на правильность его разрешения по существу. В частности, к ним относятся нарушения уголовно-процессуального закона при исследовании или оценке доказательств, повлиявшие на правильность установления судом фактических обстоятельств дела, на выводы суда.
В соответствии с требованиями ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, то есть, постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.
Согласно требованиям ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в частности, описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления; доказательства, на которых основан вывод суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
Исходя из этого, по смыслу закона, для установления, в частности, мотивов и целей преступления, в приговоре при описании преступного деяния необходимо указывать на обстоятельства, предшествующие совершению преступления.
Исходя из установленных фактических обстоятельств, суд квалифицировал действия Сагайдака по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Как видно из приговора, суд при описании преступного деяния не указал при этом, какие события предшествовали нанесению удара Сагайдаком кием, а именно: какие конкретно действия были совершены потерпевшим М. (К.) и свидетелем Ж. свидетелями Б. и Д., а также осужденным Сагайдаком до причинения последним ранения потерпевшему.
Вместе с тем установление указанных обстоятельств при описании преступного деяния имеет важное значение для правильного вывода суда о юридической оценке содеянного Сагайдаком. Кроме того, суд первой инстанции исходил из того, что Сагайдак действовал на почве возникших неприязненных отношений, а президиум Московского городского суда признал, что поводом для совершения преступления в отношении потерпевшего явилось противоправное поведение последнего.
Таким образом, с учетом изложенного выше, в приговоре суд не установил обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
В соответствии со ст. ст. 14, 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Согласно требованиям закона доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Каждое из доказательств, представленное стороной обвинения или защиты, в соответствии со ст. 87 УПК РФ должно быть судом проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.
Согласно ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, руководствуясь при этом законом.
Как следует из приговора, суд, опровергая доводы стороны защиты о том, что осужденный Сагайдак не имел умысла на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, а защищался от действий последнего, указал, что потерпевший и Ж. не совершали в отношении Сагайдака действий, исходя из которых можно было бы говорить о наличии какой-либо угрозы с их стороны или о нападении на Сагайдака. Фактически, как установил суд, со стороны потерпевшего и свидетеля Ж. имело место мелкое хулиганство. Помимо этого, обосновывая свой вывод о наличии у осужденного умысла на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, суд также сослался на профессиональную подготовку Сагайдака как игрока в бильярд, а также на акт комплексной психолого-психиатрической экспертизы. С учетом изложенного суд пришел к выводу об отсутствии в действиях осужденного необходимой обороны.
В соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года N 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния. Суду необходимо установить, что у обороняющегося имелись основания для вывода о том, что имеет место реальная угроза посягательства.
В п. 4 указанного постановления обращается внимание судов на то, что при выяснении вопроса, являлись ли для обороняющегося лица неожиданными действия посягавшего, вследствие чего оборонявшийся не мог объективно оценить степень и характер опасности нападения, следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, предшествовавшие посягательству события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося лица (состояние страха, испуг, замешательство в момент нападения и т.п.).
Согласно выводам психолога Сагайдак в период инкриминируемого ему деяния находился в состоянии эмоционального напряжения, обусловленного поведением потерпевшего, данное состояние характеризовалось переживаниями страха, опасения за свою безопасность, реакцией растерянности, оно несколько снижало возможность интеллектуального опосредования действий, прогноза возможных последствий, и, тем самым, нашло свое отражение в исследуемой ситуации.
Как видно из приговора, суд первой инстанции пришел к выводу, что предшествующие нанесению удара Сагайдаком кием по голове потерпевшего обстоятельства свидетельствуют «только о переключении внимания потерпевшего на подсудимого Сагайдак А.Ю. в связи со сделанным им замечанием в адрес К. и Ж.». Однако, как следует из содержания записи камер наблюдения в клубе » «, в сторону осужденного направился не только потерпевший, но и свидетель Ж.
При этом суд указал, что к моменту, когда потерпевший обратился в сторону Сагайдака, графин выпал из рук свидетеля Ж. о чем сообщила свидетель К. в ходе следствия.
Вместе с тем свидетель К. в судебном заседании сообщила о графине следующее: помнит, что падал, но когда указать не может; свидетель Б. в судебном заседании показала, что графин, который был в руках у Ж., выпал у него из рук только после завершения конфликта; свидетель Д. пояснил, что, когда потерпевший и свидетель Ж. резко дернулись в сторону Сагайдака после замечания последнего, в руках Ж. был графин, но так как он (Д.) был ближе к Ж., то успел его поймать и задержал его.
Суд кассационной инстанции считает, что выводы суда первой инстанции о том, что показания свидетелей Б., К. Д. принимаются во внимание только в той части, в которой они не противоречат показаниям потерпевшего и свидетеля Ж., поскольку указанные свидетели-очевидцы на момент произошедшего являлись работниками клуба, принадлежащего отцу осужденного Сагайдака, поэтому дали показания в таком виде, чтобы представить осужденного жертвой нападения со стороны потерпевшего и свидетеля Ж. содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного.
Как видно из материалов дела, потерпевший и свидетель Ж. в судебном заседании не смогли рассказать суду подробности произошедшего, в том числе о событиях, предшествующих нанесению удара осужденным Сагайдаком, имеющих существенное значение для выводов суда о юридической оценке произошедшего, ввиду нахождения их в момент конфликта в состоянии алкогольного опьянения.
Из исследованных в суде протоколов очных ставок осужденного с потерпевшим и свидетелем Ж. также следует, что потерпевший помнит боль удара по голове кием, до этого момента событий не помнит; свидетель Ж. указывает, что до удара кием по голове потерпевшего ничего не помнит, конфликта не помнит, по поводу графина в его руках ничего пояснить не может, так как не помнит.
Как видно из материалов дела, органы предварительного расследования на основании видеозаписи и фототаблицы с покадровой расшифровкой конфликта пришли к выводу, что в руках Ж. находился графин, выполненный в форме колбы размерами 15 x 10 см из тонкого стекла, однако факт замахивания графином Ж. в сторону Сагайдака на видеозаписи не отражен.
При этом Судебная коллегия с учетом содержания просмотренной записи камер наблюдения в клубе » «, а также фототаблицы с покадровой расшифровкой записи считает, что без применения специальных познаний прийти к однозначному выводу о наличии или об отсутствии в руках Ж. графина невозможно. Кроме того, необходимо также установить происхождение бликующего предмета на полу клуба, на месте конфликта.
По мнению Судебной коллегии, указанные выше обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда о наличии или отсутствии состояния необходимой обороны, не были учтены судами первой, апелляционной и кассационной инстанций, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, которое повлияло на исход уголовного дела и является основанием для отмены состоявшихся судебных решений и передачи уголовного дела на новое судебное рассмотрение.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.1, 401.13, п. 3 ч. 1 ст. 401.14, 401.15 УПК РФ, Судебная коллегия
приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 1 июня 2016 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 августа 2016 года, постановление президиума Московского городского суда от 22 ноября 2016 года, постановление Киреевского районного суда Тульской области от 3 февраля 2017 года в отношении Сагайдака А.Ю. отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд, постановивший приговор, иным составом суда.