Неоклассика что за стиль в музыке
Неоклассическая музыка: ложка искусства в бочке развлечений
Чем больше музыки, тем меньше внимания. Чем меньше внимания, тем меньше проникновения в ту особую реальность, которую музыка создаёт. Небрежно проходясь по очевидным трендам десятилетий, проще всего отметить, что где-то там, в условном «раньше», фанаты придерживались моножанровости: проще говоря, любили музыку одного направления, а иногда и одного лейбла или даже артиста. В условном же «сейчас» — большинство любит музыку разную, в зависимости от настроения: совсем неудивительно, если сегодня ты слушаешь джаз, а завтра не родину продашь, а будешь с не меньшим удовольствием вникать в эмбиент, а потом — рок. Никто не уличит тебя в предательстве вкусов. Так уж повелось: много производится, много слушается, много принимается внутрь себя. Поджанры плодятся быстрее лабораторных кроликов, тренды вспыхивают и гаснут.
На фоне этого музыкального фестиваля вкуса и фейерверка впечатлений, есть одна ретро-тенденция. Не сказать даже «возникшая» — она шла особой тропой. Тихой сапой развивающееся отдельное течение. Неоклассика — исходящая из классической, модернистской, авангардной. Стравинский, Джон Кейдж, Штокхаузен, Шнитке, Райх, Ксенакис и умопомрачительно многие другие передали наследие дальше — Hauschka, Ólafur Arnalds, Nils Frahm, Jóhann Jóhannsson…
Классическая музыка всегда стояла особняком, противопоставляясь поп-музыке (и поп-культуре) как «музыка для ума». У неё было своё место и предназначение: так для развлечения смотрят инстаграм, а за искусством ходят на выставки. Так вот, если просто музыка — фон для любых занятий, то классическую музыку слушают скорее по «особым поводам», или люди «особого типа» — условно говоря, аристократы, интеллигенция.
Но сейчас заметен рост и выделение поклонников классической музыки из какой-то интеллектуальной Касталии в более широкие и менее претенциозные массы. Не то чтобы классика исчезла, а теперь изображает феникса. Кинематограф, например, как использовал, так и продолжает использовать музыку классических композиторов. Hans Zimmer, Bernard Herrmann, Danny Elfman, Alan Silvestri… Более того, наряду с разнообразными жанрами и поджанрами indie, несколько лет назад сформировалось понятие инди-классики (indie classical, contemporary classical, neo-classical, nu-classical и ещё с десяток вариаций). Имея куда более глубокие корни, чем все R’n’B и хип-хопы мира, неоклассическая музыка уже вовсе не спрятана под завесой элитарности. Из примеров можно привести такие имена как Max Richter, Hauschka, Nils Frahm, Nico Muhly, из более взрослых — Terry Riley, Steve Reich, Philip Glass.
Одновременно с самостоятельным развитием классической музыки, её заимствуют и другие жанры. Вспомним хотя бы The Orb и их потрясающую Little Fluffy Clouds, с сэмплом из Steve Reich. Jonny Greenwood, гитарист Radiohead, также является неоклассическим композитором. О границах с эмбиентом можно в целом и не говорить. Преемственности и заимствований из классики в музыке за последние десятилетия стало больше.
Вследствие этого, если раньше классическая музыка стояла особняком, будучи уделом либо снобов, либо, так сказать, «интеллектуальной элиты» (фактически, тех же снобов), то сейчас она обрела своё место под демократичным солнцем музыкального многообразия. Слушать классику — всё меньше и меньше некая поза или заявление, и всё больше — исключительно о музыке, как этому и пристало быть. Такое взаимное проникновение классики и массовой культуры сейчас всё больше расширяет вкусовой диапазон нас как слушателей. Электронная и неоклассическая музыка уже издаются на одних лейблах, например, Erased Tapes и FatCat.
Из интересных вещей, которые также происходят в этом направлении, стоит отметить то, как старые музыкальные традиции переносятся и получают новую интерпретацию в технологических и музыкальных реалиях 21-го века. Классика Вивальди получила новую жизнь в Recomposed by Max Richter: Vivaldi — The Four Seasons, а Ólafur Arnalds всерьёз принялся за Шопена.
Музыка — мало того, что сама по себе одно из самых динамичных искусств, — ещё и развивается во времени со всё увеличивающейся скоростью. Прекрасно, что в этом безудержном стремлении вперёд есть место для переосмысления и заимствования из лучших исторических образцов.
Неоклассика: музыка вне времени и пространства
Знакомимся с творчеством талантливых композиторов-неоклассиков.
Все мы знаем, что классика – это образец, эталон, прошедший испытание временем и принятый в разных культурах. Каждый из нас сможет назвать несколько примеров классической музыки, хотя сейчас мы слышим её всё реже: она непопулярна в массах. А как насчёт неоклассики?
Неоклассика – не просто интерпретация произведений великих композиторов, а вполне самостоятельное направление в музыке XXI века. Основанная на лучших традициях прошлого, сочетающая в себе минимализм, экспрессию и гармонию, она способна пробудить в каждом из нас лучшие чувства, заставить видеть и понимать прекрасное. Это вовсе не «музыка для интеллектуалов», как ошибочно принято считать. Чтобы наслаждаться музыкальными произведениями, вовсе не обязательно иметь профессиональное образование, разбираться в ладах, гармонизации и обертонах. Неоклассика вообще не требует терминологии. Главное условие – найти отклик в душе, прожить каждую музыкальную фразу, отразиться тысячами ощущений и сотнями воспоминаний. Поэтому те, кто не любят инструментальную музыку, не умеют правильно её слушать. Надо найти своего композитора, подходящую атмосферу и на несколько минут забыть об окружающей нас ежедневной суете.
Мы решили помочь читателям ощутить, насколько прекрасна классика, и познакомить с творчеством самых интересных и талантливых, на наш взгляд, композиторов-неоклассиков.
Итальянский композитор и пианист, который сумел придать классике современное звучание. Именно с него стоит начать знакомство с неоклассикой. Главная роль в музыке Эйнауди отведена фортепиано, что делает его произведения безупречно гармоничными и мелодичными.
Что такое неоклассика
SOUND UP — это серия уникальных концертов для людей, которые интересуются новым звуком и новыми идеями. Каждый месяц на лучших площадках Москвы будут выступать российские и иностранные композиторы и исполнители (Haushka, Martin Kohlstedt, Игорь Вдовин, Петр Айду и многие другие), которые делают музыку, не попадающую в ячейки периодической таблицы стилей, устоявшейся в XX веке, находящуюся в трансферной зоне между академической традицией и современной поп-музыкой, на стыке акустического звукоизвлечения и электронных экспериментов
Поделиться:
Премьерный концерт серии SOUND UP состоится 10 марта в большом зале «Гоголь-центра». Россию представит Павел Карманов — один из самых известных современных российских композиторов, пишущих мелодически красивую и понятную музыку. Второй частью концерта станет выступление британского проекта Piano Interrupted, специализирующегося в наложении на звуковые возможности старого доброго рояля компьютерного экзоскелета в виде электронных ритмов, звуковых эффектов, лупов и глитча.
Начать надо с того, что «неоклассика» — неточный термин и, по-хорошему, его бы надо предать забвению, придумав вместо него что-нибудь другое. У «неоклассики» есть синонимы: современная классика (contemporary classical), постклассика и даже класситроника, но и они не лучше. Удивительное дело: музыка есть, а правильных слов для ее описания — нет.
«Неоклассика» плоха тем, что уже занята. В энциклопедиях вы прочтете, что на самом деле «неоклассицизм» — это течение в музыке XX века, возникшее в промежутке между Первой и Второй мировыми войнами. Это было время новаций и поиска, сознательного отказа от романтической традиции: набиравший мощь авангард начал уверенно теснить тот язык, на котором музыка изъяснялась в 19-м веке. В Европе на авансцену выходит Вторая венская школа (в противовес Первой — моцартовской) — Арнольд Шёнберг и его ученики писали атональную «заумь» и музыку, которая подчинялась жёсткому интеллектуальному контролю. В Москве готовились исполнить индустриальную «Симфонию гудков» Арсения Авраамова,
где город выступал в качестве оркестра, а заводы, самолеты и пушечные батареи играли роль инструментов. Часть композиторов, работавших в это революционное время, обращаются не только к поиску радикально нового, эпатирующего или «варварского». Напротив, они решают вернуться к строгим формам доромантической музыки — обратно в 17-18 века. Главные неоклассики среди наших соотечественников — Сергей Прокофьев, в 24 года написавший остроумную симфоническую «подделку» под Гайдна, «чтобы подразнить гусей», а позже — Игорь Стравинский, обратившийся к музыке предшественников как пространству для композиторской игры: причем среди них были не только баховская музыка и творчество итальянских барочных мастеров, но и искусство Гайдна и Моцарта, и даже Чайковский.
В наши дни «неоклассиками» чаще всего называют музыкантов-композиторов из поколения 20-, 30- и 40-летних. Они не всегда принадлежат к академической традиции и иногда плохо ее знают. Чаще всего они не заканчивали высших музыкальных учреждений и учились исполнительству и композиторским приемам самостоятельно. Вторую мировую видели их деды, а Стравинский, умерший в один год с Джимом Моррисоном, воспринимается ими бронзовой статуей, равно как и Гайдн с Моцартом. Но эти «неоклассики 2.0», экспериментирующие над звучанием инструментов из двухсотлетнего симфонического оркестра, как и Стравинский, обращаются за новыми идеями и новыми звуками к наследию прошлого.
Они все разные, пишут разную музыку и используют разные приемы и техники, в том числе очень изощренные и искусные. Например, седой украинец Любомир Мельник строчит по клавишам с неимоверной скоростью, сливая пулеметные ноты в импрессионистское звуковое полотно, а немец Hauschka играет на препарированном и электрифицированном фортепьяно акустическое техно.
Дуэт Piano Interrupted на рояле и программе Ableton Live рисуют насыщенные звуковыми деталями масштабные пейзажи экзотических стран, а британская скрипачка и пианистка Поппи Акройд, используя нетрадиционное звукоизвлечение, плетет из перезвонов и перестуков тончайшие аудиальные макраме.
Ничего общего. Их объединяет, пожалуй, только резкое неприятие, испытываемое ими к жанровому ярлыку «неоклассика», которым пытаются их пометить журналисты и продавцы из музыкальных магазинов. Впрочем, не бывает творческих людей, которым нравится быть каталогизированными. Стив Райх, Терри Райли, Филипп Гласс и Майкл Найман, которых «неоклассики 2.0» за мнимую простоту музыки считают своими духовными отцами и учителями, протестовали и протестуют против нашитого на них бренда «минимализм» — несмотря на то, что он помогает им продавать диски, билеты на концерты и оставаться в десятке самых востребованных академических композиторов современности.
Людовико Эйнауди считает, что задача музыки — вызывать эмоциональный отклик у слушателя, не стесняясь, давить на кнопки чувств в его душе, и говорит, что ценит шлягеры Portishead, Radiohead и Эминема выше многих классических произведений. Тем самым, он, конечно, слегка дразнит эстетов, которым чем головоломнее, тем лучше, но не кривит душой. Обращаясь к молодой аудитории, Людовико Эйнауди использует понятный ей язык поп-музыки, подгоняя свои сочинения под лаконичный формат, который современный человек способен усвоить. Нам ведь трудно сконцентрировать свое внимание на чем-нибудь дольше чем на 5-7 минут — отвлекает смартфон, как тут слушать симфонии в бетховенской традиции, в которых, как в больших романах, идет круговерть событий. По сути, Эйнауди комбинирует шубертовский романтизм с идеями большого немецкого композитора, настоящего неоклассика Пауля Хиндемита, сформулировавшего концепцию «gebrauchsmusik» — музыки быта. Он был уверен в том, что композитор должен писать полезную музыку для повседневной жизни. Хиндемит говорил: «Время композиторов, которые сочиняют только для себя, ушло навсегда». Людовико Эйнауди, как и другие «неоклассики», пытающиеся ненадолго вырвать своих современников из цепких лап суеты повседневности, могли бы под этими словами подписаться.
Неоклассика что за стиль в музыке
Понятие «Н.» иногда трактуется в более широком плане и распространяется на нек-рые явления музыки 2-й пол. 19 и нач. 20 вв. Такое толкование приводит к искусственному объединению различных по своей эстетич. сущности явлений и стиранию важнейших историч. рубежей в развитии музыки. В работах сов. музыковедов проводится дифференциация между Н. как определённым направлением и классицистскими тенденциями, проявляющимися в рамках романтизма и нек-рых др. стилевых течений. Так, у И. Брамса, С. Франка, К. Сен-Санса обращение к строгим классич. формам служило известного рода «противоядием» от крайностей романтич. субъективизма, средством достижения большего равновесия между личным и объективно рациональным. Но в целом образный строй творчества этих композиторов и средства муз. выразительности, к-рыми они пользовались, типичны для романтич. иск-ва.
В. д’Энди, глава новой франц. муз. школы, сложившейся на рубеже 19 и 20 вв., стремился сочетать достижения Р. Вагнера в области гармонии и орк. колорита с мастерством старых полифонистов, мелодич. простотой и строгостью григорианского хорала, рационалистич. ясностью музыки Ж. Б. Люлли, Ж. Ф. Рамо, Ф. Куперена. К традициям франц. музыки 17- 18 вв. примыкают в нек-рых своих произв. К. Дебюсси и М. Равель, к-рым, однако, было чуждо увлечение сложными полифонич. формами (Р. Хаман замечает, что «самой немодной» у импрессионистов формой была фуга).
Особая роль в подготовке Н. принадлежит М. Регеру. Не порывая полностью с поздним романтизмом, его творчество предвосхищает ряд новых течений в музыке 20 в. Полифонич. письмо Регера приобретает черты суховатой графичности, его гармонич. язык усложняется за счёт интенсивного развития хроматики и далёких аккордовых сопоставлений. Регер возрождает старинные формы орг. музыки (фантазия ц фуга, токката, пассакалья, хоральная прелюдия), сонаты для скрипки и виолончели соло, concerto grosso и др. Классицистские элементы его творчества получили дальнейшее развитие прежде всего у П. Хиндемита. Представители новой венской школы признавали его одним из своих предшественников в области гармонии.
Более поверхностное выражение классицистские тенденции нашли у Р. Штрауса. Об опере «Кавалер роз» (1910) принято говорить как о поворотном пункте от экзальтированного вагнерианства и экспрессионистских увлечений к классич. ясности, спокойствию и уравновешенности стиля. Художеств. симпатии композитора от Вагнера обращаются к Моцарту. Но овладение конструктивными приёмами и формами муз. мышления, свойственными иск-ву прошедших эпох, подменяется у Штрауса внешней стилизацией.
Н. получил разл. окраску в разл. странах и у отд. композиторов, нередко переплетаясь и взаимодействуя с др. направлениями. Осн. черты Н. наиболее полно и ярко выразил в своём творчестве и в многочисл. теоретич. и автобиографич. высказываниях Стравинский. Балет «Пульчинелла» (1919), в основу к-рого положены темы Дж. Б. Перголези, был, по словам композитора, «моим открытием прошлого, моим крещением, благодаря которому сделались возможными все мои последующие сочинения». Творчество Стравинского 20-30-х гг. характеризуется отходом от нац. тематики, тяготением к универсализму, преодолевающему рамки национального и исторического. В ряде инстр. произв. этих лет (соната для фп., концерты для фп. и дух. инструментов, для скрипки с оркестром, для 2 фп., для камерного оркестра), балете «Аполлон Мусагет» (1927) и др. он обращается к типичным структурам и формам изложения баховско-генделевского или ранне-классич. (добетховенского) периода, самостоятельно «моделируя» их и соединяя с новыми средствами муз. языка. Стремление к подчёркнутой «аэмоциональности» выражается в резкости, угловатости мелодич. очертаний, остро звучащих политональных и полифункциональных наложениях. Классич. формы часто трактуются Стравинским с оттенком иронии и приобретают пародийную окраску (Ортега-и-Гасет писал о свойственной новому иск-ву «позе самовысмеивания», о «комизме современного вдохновения»).
С эстетикой Н. было связано возникшее в 20-х гг. в Германии движение «новой деловитости» или «новой объективности» («Neue Sachlichkeit»), во главе к-рого стоял Хиндемит. Классицистские тенденции проявляются у Хиндемита в обращении к «концертирующим» формам инстр. музыки, типичным для эпохи барокко, в опытах возрождения линеарной хор. полифонии 16 в. Представители итал. неоклассицизма И. Пиццетти, Л. Малипьеро, А. Казелла опирались на нац. муз. наследие. «Моделями» для их творчества служили инстр. произв. А. Вивальди, А. Скарлатти, баручная опера 17 в., ренессансная хор. полифония, мелодика григорианского хорала. Непродолжит. период увлечения неоклассицистскими идеями пережил Б. Барток в 20-х гг., но в целом это направление осталось ему чуждо. Также лишь частичное отражение принципы Н. получили во франц. музыке (у М. Равеля и нек-рых представителей «шестёрки»). После 2-й мировой войны 1939-45 позиции Н. ослабевают, он перестаёт быть одним из ведущих направлений европ. музыки, но отдельные его элементы сохраняются в творчестве различных по своей идейно-художеств. ориентации композиторов.
Неоклассика: в чем секрет всплеска популярности «старой» музыки на новый лад
В БКЗ состоялось выступление пианистки Натальи Железных и струнного квартета с вибрафоном и ударными Neoclassic & movie
В последний день перед введением обязательного QR-кода для посетителей музеев, театров, концертных залов БКЗ был заполнен на все возможные 50 процентов. В этот вечер свою трактовку музыки популярного кино со всего мира представили Наталья Железных, струнный квартет, ударные и вибрафон.
Первые результаты Пушкинской карты
Это не первый концерт неоклассики в Казани и совершенно точно далеко не последний: сотрудники концертного зала отмечают необычайную популярность этого жанра. Казанцы моментально скупают билеты на такие мероприятия, причем, как заметили в пресс-службе БКЗ, портрет завсегдатая такого концерта внезапно и резко изменился. Теперь на инструментальную музыку в современной обработке приходит в основном молодежь. Компаниями и парами, а также молодые родители с маленькими детьми — вот кто аплодирует и кричит «Браво!» после хорошо аранжированных, но неизменно узнаваемых композиций из фильмов «Форрест Гамп», «Игра престолов», «Пиратов Карибского моря»… Опираясь на театральную статистику, можно утверждать, что двигателем таких метаморфоз стала Пушкинская карта.
Кроме того, популярность неоклассики можно объяснить и тем, что эта музыка объединяет поколения, соединяя композиции прошлых лет с современными обработками и введением новых инструментов. Отчасти с этим согласна и автор проекта неоклассических концертов в БКЗ, выпускница, а с 2007 года аккомпаниатор Казанской консерватории Наталья Железных. Однако у нее есть еще одно объяснение:
— Люди приходят просто расслабиться и отдохнуть от суровой реальности. Эта музыка очень понятна слушателю, она обладает достаточно простой гармонией, запоминающимися мелодиями. Этот пласт музыкальной культуры сейчас очень востребован, потому что публике нравится музыка, которая не заставляет думать, анализировать. Это просто приятные эмоции, которые делают людей счастливыми, — рассказала Наталья Железных.
Фото предоставлено пресс-службой ГБКЗ
Свое место в периодической системе
На самом деле неоклассика совсем не нова. Она заняла свое место в периодической музыкальной системе еще в 20—30 годы прошлого века. И стала суперпопулярной, когда технические новшества заметно повлияли на культуру. Авангард набрал мощь, в том числе и из-за тотально наступающей, а потому крайне модной индустриализации. Тогда на западе главенствующие позиции занимала Вторая венская школа, оттеснившая Первую — моцартовскую, и Арнольд Шенберг с последователями взялись за атональную музыку, в основе которой стоял жесткий интеллектуальный контроль. В Москве же в это время собирались исполнить «Симфонию гудков» Арсения Авраамова, где оркестр заменили звуки города, а солистами выступили заводы, самолеты и пушечные батареи.
Следующий этап неокласски — 80—90 годы, когда синтезатор потеснил «живые инструменты» даже в классических произведениях (вспомним аранжировки Поля Мориа). Теперь все мягче: на сцену вернулись классические инструменты, а додекафония уступила место лирическим мелодиям, напевным и приятным слуху.
Фото: Максим Платонов
— Программу концерта я стараюсь выстраивать на контрастах. Например, второе отделение мы заканчиваем сначала необычайно лиричной музыкой Дзе Хисаиши к аниме Хаяо Мияздаки «Принцесса Мононоке», а вслед за ней концерт завершается очень энергичной сюитой на музыку из «Пиратов Карибского моря». Окончательно расслабится слушателю не даем. Мы не играем только неоклассику, включаем музыку из кинофильмов, близких и любимых многими. Плюс дополняем аудиовпечатления видеорядом — трансляция кадров идет на экранах зала. Все вместе это дает зрителю ощущение, что он находится в кинозале, причем сразу на нескольких сеансах, — отметила пианистка.
Наталья Железных добавила, что старается выбирать музыку из кинофильмов разных лет. Так, картине «Форрест Гамп» уже более четверти века, соответственно и отзыв об этой музыке положительный, и зрители 50+, тогда как на «Игру престолов», «Гарри Поттера» и «Ла-ла-лэнд» отзываются зрители значительно моложе.
Фото предоставлено пресс-службой ГБКЗ
На хорошую музыку подтянулись музыканты
Автор проекта «Неоклассика» сама делает аранжировки для исполняемых произведений, опыт концертмейстера тут ей в помощь: как звучит тот или иной инструмент, каковы его особенности и возможности. Коллектив, с которым Наталья Железных выходит на сцену, тоже, можно сказать, сложился за год работы. На сцену с пианисткой вышли струнный квартет — скрипачи Азат Нургаянов и Диана Низметдинова, альтистка Аделина Семенова и виолончелист Эдем Амирханов. Вместе с ними концерт украсила Евгения Пронина с вибрафоном.
— Первую программу вы задумали с Государственным струнным квартетом Татарстана. Когда мы ее впервые представили в 2020 году, отзывы были самые положительные — как от зрителей, так и от руководства БКЗ. Однако так получилось, что у квартета много своих проектов и выступлений, продолжать не было возможности. Так сложилось, что свой квартет для моего проекта как-то сам подобрался, специально я никого не искала. Коллектив был уже сложившийся, ребята уже выступали, поэтому знают и чувствуют друг друга. Мне осталось просто принести им хорошую музыку, объяснить детали. Первый концерт мы сыграли в начале января на «Рождественском фестивале», — поделилась автор проекта.
Фото предоставлено пресс-службой ГБКЗ
«Неоклассические» премьеры
На прошедшем концерте музыканты представили и собственные премьеры, причем это большая часть программы. Так, впервые в аранжировке Натальи Железных прозвучала сюита на тему мелодий из фильма «Ла-ла-лэнд», а также попурри из мультфильма «Холодное сердце». Оба номера были исполнены в дуэте с Эдемом Амирхановым.
— Кода я готовлю программу, то и образ подбираю соответственный: платье, макияж. Мне хочется быть яркой, я продумываю, какой мне хочется сегодня предстать перед зрителем: волшебницей, принцессой или кем-то еще, — улыбнулась Наталья Железных.
О ближайших концертах пока говорить рано, но у коллектива уже есть ряд программ, с которыми они могли бы выступать на казанских сценах. Так, по словам Натальи Железных, уже ведутся переговоры с руководством БКЗ о планах на предстоящий сезон 2022—2023 годов. Вполне возможно, что и на грядущем «Рождественском фестивале» их тоже можно будет услышать.