Неофиты что это такое

Значение слова «неофит»

1. Новый приверженец какой-л. религии. Сам [Питирим] прежде был раскольником и, как всякий неофит, относился с фанатическою нетерпимостью к бывшим единоверцам. Мельников-Печерский, Счисление раскольников.

2. Новый сторонник какого-л. учения, общественного движения и т. п. || Новичок в чем-л. Привалов с любопытством неофита наблюдал этот исключительный мирок и незаметно для самого себя втягивался в его интересы. Мамин-Сибиряк, Приваловские миллионы.

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

Как исторический термин, означает новых членов тайных собраний, например элевсинских мистерий в Древней Греции. В ранней церкви так называли христиан, принявших Крещение и с Пасхи до Антипасхи носивших белую одежду; позже в монашеских орденах так называли новопострижённых монахов.

НЕОФИ’Т, а, м. [греч. neophytos, букв. недавно насажденный] (книжн.). 1. Новообращенный в какую-н. религию. 2. Новый приверженец какого-н. учения (ирон.). || Новичок в каком-н. деле (ирон.).

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

неофи́т

1. новообращённый в какую-либо религию

2. новый последователь, приверженец какого-либо учения или общественного движения ◆ Перед Зонненфельдтом сидел уже не просто гвардейский офицер Елчанинов, а восторженный неофит, жаждущий истины. М.Н. Волконский, «Сирена», 2000 г.

3. перен. ирон. новичок в каком-либо деле

4. ботан. растение, недавно появившееся в местной флоре

Неофи́т

1. мужское имя ◆ Город Никея в северо-западной Азии был родиной Неофита. Небесное воинство. Рассказы о чудесах, «2014»

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.

Насколько понятно значение слова понукание (существительное):

Источник

Осторожно: неофит!

Пути и ошибки ново­на­чаль­ных

Япон­ская пого­ворка гласит: «Когда в семье рож­да­ется ребе­нок, вся семья учится гово­рить».

Пере­фра­зи­руя эту восточ­ную муд­рость, можно, к сожа­ле­нию, ска­зать: «Когда в семье появ­ля­ется хри­сти­а­нин, все его близ­кие ста­но­вятся муче­ни­ками». Если сейчас эти строки читает один из таких близ­ких, думаю, он со мною согла­сится. Если же их читает один из таких хри­стиан, то титула, мень­шего, чем кле­вет­ник, я не получу. Не буду сочув­ство­вать пер­вому – муче­ники в сочув­ствии не нуж­да­ются, не буду также оправ­ды­ваться перед вторым (дело совер­шенно бес­по­лез­ное и, кстати, небез­опас­ное). Просто хочется поде­литься теми мыс­лями, кото­рые нако­пи­лись за время моего «хри­сти­ан­ства». Тем, кто уди­вится, что слово хри­сти­ан­ство я взял в кавычки, скажу, что рас­ка­вы­чен­ное оно больше под­хо­дит к святым, и пусть не обви­няют меня в сми­рен­но­сло­вии.

Но прежде о тер­ми­нах. Все те духов­ные недуги, о кото­рых ниже пойдет речь, будут име­но­ваться одним словом: нео­фит­ство. Может быть, это непра­вильно – объ­еди­нять недуги, име­ю­щие раз­лич­ное про­ис­хож­де­ние и тече­ние. Навер­ное, это нена­учно. Но моя статья – не науч­ный трак­тат, а реак­ция живого орга­низма на боль.

В Церкви сло­жи­лась тра­ди­ция, согласно кото­рой счи­та­ется, что неофит – это чело­век, не про­быв­ший в Церкви десяти лет. Но дело вовсе не только во вре­мени. Нео­фи­том можно остаться на всю жизнь. Этот период можно сокра­тить. Можно ли его мино­вать? Не знаю. Не уверен. По край­ней мере, все мои зна­ко­мые, и я сам в первую оче­редь, прошли через этот отре­зок вре­мени, кажу­щийся тебе таким воз­вы­шен­ным и пре­крас­ным. Пре­крас­ным, потому что Гос­подь подает ново­кре­щен­ному, воцер­ков­ля­ю­ще­муся чело­веку, по словам Мака­рия Вели­кого, залог Свя­того Духа. Но вот людям, окру­жа­ю­щим нас в этот период нашего духов­ного мла­ден­че­ства, небо с овчинку кажется от напы­щен­ных поуче­ний, фари­сей­ских молит­во­сло­вий и совра­ще­ний в Пра­во­сла­вие.

Нельзя назвать нор­маль­ным чело­века, кото­рый заяв­ляет: «Это, мол, старцы помо­ли­лись, чтоб теле­ви­де­ния у нас не было, потому что оно душу раз­вра­щает, вот Остан­кин­ская башня-то и сго­рела!» То, что при этом заживо сго­рели три чело­века, оче­видно, и было резуль­та­том их благой молитвы. Или, напри­мер, такой пассаж. Жен­щина, не дочи­тав­шая, может быть, до конца Новый Завет, но выучив­шая назу­бок «Доб­ро­то­лю­бие», бро­сает мало­лет­них детей, мужа и всю мир­скую скверну и отправ­ля­ется (нередко по бла­го­сло­ве­нию мла­до­старца) спа­саться в какой-нибудь мона­стырь. Доста­точно вспом­нить о недав­ней исте­рии, раз­вер­ну­той вокруг пре­сло­ву­тых штрих-кодов. По этому вопросу было опуб­ли­ко­вано поста­нов­ле­ние Свя­щен­ного Синода. Но реше­ние Синода для наших пра­во­слав­ных не указ. Сразу уси­лился шепот (он, соб­ственно, нико­гда не умол­кал) о том, что наши-то епи­скопы, извест­ное дело, – эку­ме­ни­сты, ере­тики, разве можно их слу­шать? Настро­е­ния эти вся­че­ски рас­про­стра­няют и под­дер­жи­вают так назы­ва­е­мые «старцы» по мона­сты­рям и в миру.

Извест­ный всему рус­скому пра­во­слав­ному народу архи­манд­рит Иоанн (Кре­стьян­кин), кото­рого, думаю, можно с полным правом назвать истин­ным стар­цем, пишет: «Сейчас эти доку­менты в том виде и с такой пода­чей опас­но­сти для нас не пред­став­ляют. Запомни и уясни для себя волю Божию: Сыне, даждь Ми твое сердце. Не пас­порт, не пен­си­он­ное удо­сто­ве­ре­ние, не нало­го­вую кар­точку, но сердце! Все те сму­ще­ния, смя­те­ния и нераз­бе­риха для того так властно и входят, что нет живой веры, нет дове­рия Богу». Но даже мнение такого чело­века, как отец Иоанн, для нео­фи­тов ничто.

Вообще нео­фит­ство суще­ствует, сколько стоит Цер­ковь. Даже можно ска­зать – нео­фит­ство старо, как мир. Исто­рия сооб­щает нам немало фактов о неуме­ренно вос­тор­жен­ных хри­сти­а­нах, тво­ря­щих вред себе и другим. При­веду всем извест­ный пример. У неко­его старца был ученик, кото­рый страстно воз­же­лал муче­ни­че­ства. Напрасно старец вра­зум­лял его: «Пора муче­ни­че­ства прошла. Бог при­зы­вает тебя к другим подви­гам. Ты только научись Его пони­мать». Тот и слу­шать не желал. Бла­го­слови на муче­ни­че­ство, и все тут! Выбив из старца бла­го­сло­ве­ние, он пошел в пустыню, набрел на сара­ци­нов, и, не выдер­жав пыток, отрекся от Христа.

Сама по себе вос­тор­жен­ность неплоха. Но в духов­ной жизни она может быть страшна. Уди­ви­тель­ное дело! Каза­лось бы, вос­тор­жен­ность должна сви­де­тель­ство­вать о мяг­ко­сти души чело­века. На мой взгляд, вос­тор­жен­ный чело­век – это боль­шой ребе­нок. Мир для него уди­ви­те­лен и жела­нен, как пода­рок, поэтому он и вызы­вает у него вос­торг. Но душа нео­фита крепка, как гранит, и глуха, как гроб.

Англий­ский писа­тель Гил­берт Честер­тон сказал о ком-то: «он был здоров душою, ибо знал скорбь». Неофит душою болен, ибо не ведает скор­бей. Он не ведает ни жало­сти, ни мило­сти. Тот же Честер­тон в другом месте писал: «опре­де­лить здо­ро­вую душу нетрудно: у такого чело­века тра­ге­дия на сердце и коме­дия на уме». У нео­фита же не только нет тра­ге­дии в сердце. У него нет самого сердца. На все случаи жизни у него име­ются рас­хо­жие пра­вила, на любую чело­ве­че­скую боль – про­пис­ные истины. Но его истина уби­вает, а не живо­тво­рит, уводит в раб­ство, а не делает сво­бод­ным. Сам неофит бодр и опти­ми­сти­чен. Правда, его опти­мизм за счет других. Это опти­мизм людо­еда. Он построил из обря­дов и закона высо­кий замок, и оттуда взи­рает на копо­ша­щихся червей.

Напрасно нео­фи­тов иногда срав­ни­вают с фари­се­ями. Фари­сеи этого, право же, не заслу­жили. Если верить свя­ти­телю Иоанну Зла­то­усту, они даже спо­собны к пока­я­нию. Именно так он пони­мает приход фари­сеев к Иоанну Кре­сти­телю. Когда ко Христу при­вели жен­щину, взятую в пре­лю­бо­де­я­нии, Его обсту­пала толпа фари­сеев. И, пом­нится, ни один камень не поле­тел-таки в несчаст­ную. Если бы Христа окру­жали нео­фиты, на жен­щину обру­шился бы целый град камней. Фари­сеи знали за собой тайные грехи, и слова Спа­си­теля усты­дили их.

Нео­фиты не имеют грехов. Не знаю, в чем они часами каются на испо­веди. С уст их не сходят слова: про­стите меня, греш­ную, «аз есмь пучина греха». Но когда они узнают, что их ближ­ний делает что-то, что не вме­ща­ется в их бла­го­че­стие, они пре­вра­ща­ются в того самого долж­ника, кото­рый за свои сто дина­риев готов был заду­шить. «Как! Ты дер­жишь дома собаку? Это же сквер­ное живот­ное! Тебе нельзя при­ча­щаться!» Знал бы Свя­тей­ший Пат­ри­арх, у кото­рого дома не одна, а целых две двор­няжки, что при­ча­щаться ему нельзя! «Ты посто­янно боле­ешь, видно, у тебя много грехов. Тебе надо пока­яться!» Я вполне готов пред­по­ло­жить, что Книгу Иова они не читали, и о дру­зьях Иова они не слы­шали. Но о рус­ских пра­во­слав­ных святых, кото­рые болели всю жизнь и от сла­бо­сти иной раз не могли поше­ве­лить рукой, должны бы знать. По их логике, Амвро­сий Оптин­ский и Игна­тий Брян­ча­ни­нов – самые отъ­яв­лен­ные греш­ники. Свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст в первой беседе о ста­туях при­во­дит восемь (!) раз­лич­ных причин, по кото­рым болеют хри­сти­ане. Не худо бы с ними озна­ко­миться.

Какая бы давняя дружба не скреп­ляла вас с нео­фи­том, если только неофит вообще спо­со­бен к дружбе, все рушится в один момент, когда он узнает о вас нечто. Это может быть все что угодно. От ноше­ния платья с откры­тыми пле­чами до смот­ре­ния теле­ви­зора. Тогда вашу дружбу уже ничто не спасет.

Спо­со­бен ли какой-нибудь грех при­ве­сти нео­фита в чув­ство пока­я­ния? Личный опыт обще­ния с людьми подоб­ного рода пока­зы­вает, что, даже впадая в откро­вен­ные, грубые грехи, такие как блуд, чело­век с подоб­ным устро­е­нием души каким-то непо­сти­жи­мым обра­зом умуд­ря­ется остав­лять за собой право осуж­дать других и даже имеет само­движ­ную Иису­сову молитву. Такой чело­век бодр и весел.

В первые же дни своего хри­сти­ан­ства он овла­де­вает бла­го­че­сти­вым слен­гом, вроде «Ангела за тра­пе­зой!», или «Спаси Гос­поди!». Пом­нится, одна девушка за столом попро­сила у соседа: «Бла­го­сло­вите чайник!» Через много лет я услы­шал фразу, кото­рая могла бы послу­жить ей пре­крас­ным отве­том: «Бла­го­слов­ля­ется и освя­ща­ется чайник сей!»

Неофит влюб­лен в себя. Он обо­жает свою пра­вед­ность. Ко всему про­чему, он – пророк. Да, да, он знает волю Божью! Это святые сми­ряли свою плоть, чтобы проснулся дух, ума­ляли свою волю, чтобы познать волю Божью. Для нео­фита все гораздо проще. Воля Божья – это то, что он делает. Он нико­гда не скажет: прости, я тебя сильно подвел из-за своей невни­ма­тель­но­сти. Нет – это воля Божья была мне про­спать, поэтому я не успел, поэтому я опоз­дал на дело­вое сви­да­ние, поэтому я ничем не могу тебе помочь. Чело­век, кото­рого при этом оста­вили в беде, думает, что это Бог его оста­вил. Немало нужно веры, чтобы понять, что оста­вил тебя не Бог, а рав­но­душ­ный неофит. Все другие для нео­фита (если они не батюшки) – суще­ства низ­шего сорта. А если уж этот другой не хри­сти­а­нин, то это вообще даже и не чело­век, а так, грязь.

Вспо­ми­на­ется рас­сказ из Пате­рика о том, как одна­жды Мака­рий Вели­кий с уче­ни­ком шел по пустыне. Ученик опе­ре­дил Мака­рия, и ему повстре­чался жрец мест­ного язы­че­ского капища с вязан­кой хво­ро­ста на плечах. В голове у уче­ника было все в полном порядке, и поэтому он обра­тился к жрецу соот­вет­ственно: «Куда идешь, бес?», за что и был крепко избит. Когда подо­шед­ший Мака­рий учтиво поздо­ро­вался со жрецом, тот удив­ленно спро­сил: «Почему ты, будучи хри­сти­а­ни­ном, при­вет­ство­вал меня? Тут про­хо­дил до тебя один, тоже хри­сти­а­нин. Так он стал ругаться, и я избил его до полу­смерти». «Я вижу, ты добрый чело­век, и добро тру­дишься, только не знаешь, для чего ты это дела­ешь», – отве­тил Мака­рий Вели­кий. После этих слов жрец кре­стился и стал хри­сти­а­ни­ном. В жизни, к сожа­ле­нию, нам чаще попа­да­ются уче­ники, а не Мака­рий.

Когда чело­век очень хорошо умеет что-то делать, ему легко воз­гор­диться. Даже когда чело­век просто много знает, он не всегда бывает сво­бо­ден от греха пре­воз­но­ше­ния. Но то и уди­ви­тельно, что неофит просто пора­жает своей без­гра­мот­но­стью. Да и зачем что-то знать – батюшки и так скажут все, что надо. «Мы без нашего батюшки, как слепые котята», – гово­рит неофит, и вполне этим дово­лен.

Как я уже гово­рил, неофит любит играть в послу­ша­ние. Мона­ше­скими кни­гами о послу­ша­нии зава­лены все цер­ков­ные лотки. Раз­го­ря­чен­ный своими быст­рыми успе­хами в цер­ков­ной жизни хри­сти­а­нин желает воз­ле­теть «во обла­сти заочны». Напи­тав­шись подоб­ной лите­ра­ту­рой, кото­рую в про­шлом в мона­сты­рях старец-духов­ник не каж­дому монаху давал, подвиж­ник при­ни­ма­ется устро­ять у себя соб­ствен­ный Афон.

Намест­ник одного из мона­сты­рей, тогда игумен, отец N, рас­ска­зы­вал, как одна­жды он заме­тил, что у моло­дых ребят-послуш­ни­ков от чтения «Доб­ро­то­лю­бия» начала ехать крыша. И тогда он посо­ве­то­вал им почи­тать что-нибудь другое. В тот день зна­ко­мая худож­ница-поли­гра­фист пода­рила ему свою послед­нюю работу: иллю­стра­ции к «Винни-Пуху». Вот, почи­тайте это. Ребята опе­шили. И до какого места читать? – спро­сили они, думая, что это розыг­рыш. До ловли Сло­но­по­тама. Этого вполне хватит. Сред­ство ока­за­лось верным – крыша встала на место. В данном случае послу­ша­ние сыг­рало свою добрую роль. Но не всем везет с духов­ни­ками. К сожа­ле­нию, ни длин­ная белая борода, ни дли­тель­ность пре­бы­ва­ния в Церкви не явля­ются гаран­том духов­ной без­опас­но­сти. Но это – тема для осо­бого раз­го­вора.

Цер­ков­ные болезни тяжелы. Люди, ими боле­ю­щие, достав­ляют много скор­бей окру­жа­ю­щим и в первую оче­редь своим домаш­ним. Людям, дале­ким от Церкви, они затруд­няют дорогу в нее. Чело­век, искренне инте­ре­су­ю­щийся рели­ги­оз­ной жизнью, увидев такого свя­тошу, по нему сде­лает заклю­че­ние о всей Церкви. Конечно, можно ему долго объ­яс­нять (это очень убе­ди­тельно делает диакон Андрей Кураев) что, как нельзя судить о Музыке по поп­со­вым шля­ге­рам, а о Живо­писи по комик­сам, так и о Хри­сти­ан­стве мы должны судить по хри­сти­ан­ским святым, а не по пер­вому попав­ше­муся при­хо­жа­нину. Можно гово­рить ему о том, что исто­рия Церкви бывает кра­си­вой только в плохих книж­ках. Что в жизни все гораздо слож­нее. Или наобо­рот проще. Но бывают такие встречи с вос­тор­жен­ными хри­сти­ан­скими пио­не­рами, раны от кото­рых очень долго не зажи­вают.

Один зна­ко­мый худож­ник рас­ска­зы­вал, как в две­на­дцать лет непо­да­леку от своего дома он рисо­вал храм. Бла­го­че­сти­вые бабушки сло­мали его этюд­ник и вытол­кали взашей с цер­ков­ного двора. В сле­ду­ю­щий раз мой друг зашел в цер­ковь лишь через пять лет – так велик был его страх. Но, слава Богу, страх прошел. А сколько людей, столк­нув­шись с душев­ной черст­во­стью (а то и откро­вен­ным хам­ством!) пра­во­слав­ных хри­стиан, уходят к бап­ти­стам, иего­ви­стам, бого­ро­дич­ни­кам. Или же просто делают вывод, что хри­сти­ан­ство, да и вообще все рели­гии – одно мра­ко­бе­сие. Мне бы не хоте­лось, чтобы у чита­теля воз­никло подоб­ное ощу­ще­ние от моей статьи. Да, повто­ряю, цер­ков­ные болезни тяжелы. Но, навер­ное, всем необ­хо­димо ими пере­бо­леть.

Я знаю один город, где бла­го­даря тамош­нему бла­го­чин­ному весьма здо­ро­вый духов­ный климат. Чело­век пере­но­сит нео­фит­скую болезнь в весьма облег­чен­ном виде и быстро выздо­рав­ли­вает. Так вот, хорошо это или плохо? Не думаю, что очень хорошо. Хри­сти­а­нин там похож на антарк­ти­че­ского пинг­вина, не име­ю­щего имму­ни­тета, так как в Антарк­тике отсут­ствуют вирусы. Что будет с этим чело­ве­ком, когда он столк­нется с нео­фит­ством (а он с ним не может не столк­нуться) во всем его вели­ко­ле­пии? Хри­сти­а­нин, выра­щен­ный в теп­лич­ных усло­виях, немо­ро­зо­устой­чив. Важно пройти через нео­фит­ство, но не задер­жаться в нем.

Честер­тон дает заме­ча­тель­ное, прямо-таки свя­то­оте­че­ское опре­де­ле­ние пра­вед­ника: пра­вед­ник строг к себе и снис­хо­ди­те­лен к другим. В пору духов­ного мла­ден­че­ства нам не всегда уда­ется это понять. И поэтому со сто­роны нео­фит­ство так мало­при­вле­ка­тельно. Но всем нам необ­хо­димо пере­бо­леть им. И от этого никуда не деться.

В про­шлые века в каком-то смысле было проще. Цер­ков­ное Пре­да­ние, живое и дей­ствен­ное, ограж­дало чело­века от излиш­него риго­ризма. Вос­тор­жен­ность, по боль­шей части, не пере­хо­дила в сек­тант­ство, а бла­го­че­стие – в изу­вер­ство. Но так уж сло­жи­лось в нашей тра­ги­че­ской исто­рии, что тонкая гриб­ница Цер­ков­ного Пре­да­ния после рево­лю­ции была вырвана. Нити, чудом сохра­нив­ши­еся, вос­ста­нав­ли­ва­ются очень мед­ленно и с трудом.

В послед­ние годы в Цер­ковь влился неви­дан­ный поток людей. С одной сто­роны, это заме­ча­тельно. Гони­мая Цер­ковь на наших глазах воз­рож­да­ется из руин. Но с другой – Цер­ковь сильно раз­ба­вили. Каждый чело­век, входя в нее, при­вно­сит свои стра­сти, свое гре­хов­ное, еще не пре­об­ра­жен­ное Бла­го­да­тью виде­ние мира. И когда у цер­ков­ного тела, ослаб­лен­ного ком­му­ни­сти­че­ской дик­та­ту­рой, ока­зы­ва­ется столько новых членов, ситу­а­ция напо­ми­нает меди­цин­ский случай. Если у орга­низма ослаб­лен имму­ни­тет, то в него легко про­ни­кает любой вирус.

Цер­ковь мучи­тельно болеет нео­фит­ством. Огром­ное коли­че­ство не в меру пра­во­слав­ных, как назвал их свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов, хозяй­ни­чают в Доме Божьем, как в своем. Но у нас есть нечто, укреп­ля­ю­щее нашу веру в то, что болезнь прой­дет: «А Цер­ковь почти в таком же поло­же­нии, как мое тело: не видно ника­кой доброй надежды; дела непре­станно кло­нятся к худ­шему». Эти слова при­над­ле­жат свя­ти­телю Васи­лию Вели­кому. То есть им более полу­тора тысяч лет. Да, болезнь тяжела. Да, тело кор­чится в кон­вуль­сиях. Но Хри­стос силь­нее наших грехов. И Он исце­лит нас.

Источник

Кто такие неофиты?

Особое внимание в обществе необходимо обратить на неофитов

Мы живем в обществе, где человек волен следовать религиозным убеждениям по своему выбору и в силу своей индивидуальности. Право на свободу вероисповедания закреплено и в Конституции России. Но есть в обществе люди, на которых следует обратить особое внимание. Это так называемые неофиты – лица, сменившие веру. Как правило, смена религии оказывает на их личность очень сильное и не всегда положительное влияние.

В группе риска – «конверты»

Слово «неофит» пришло к нам из греческого языка, оно означает новообращенного в какую-либо религию человека, нового приверженца религиозной конфессии. В православной церковной среде неофитством называется своего рода болезнь новичков. Характеризуется она, прежде всего, излишним рвением в религиозных делах и импульсивностью. Неофит – нередко радикал, который, обретя новый смысл жизни, готов принести в жертву ради него практически всё и всех, включая счастье и благополучие близких.

Известны случаи, когда эти порывы внезапно проснувшейся религиозности разрушали семьи, причиняли значительный вред, в том числе и детям. Неофит – это чаще всего человек, плохо осознающий свою ответственность и слишком сильно полагающийся на волю Божию. Ему не достает опыта, гибкости ума и мудрости, а потому в своих более умеренных братьях и сестрах он видит едва ли не отступников.

Такие люди отличаются максимализмом, что с одной стороны делает их чуть ли не ангелами, а с другой – экстремистами. Они могут безвозмездно помогать нуждающимся и жертвовать огромные суммы, но в то же время с неукротимой ненавистью обрушиваться на всех, кого посчитают врагами религии.

– В западной социологии люди, которые решили сменить веру, называются «конвертами», то есть совершившими «переконвертирование», – говорит кандидат философских наук, член Союза журналистов России, священник Ставропольской и Невинномысской епархии Антоний Скрынников. – Зачастую эти люди принимают радикальные формы ислама.

Если мы внимательно присмотримся ко многим известным на Кавказе террористам, то зачастую это были сменившие веру этнически русские люди, многие из них – в прошлом крещенные. К примеру, Саид Бурятский (Александр Тихомиров) – салафитский проповедник и один из идеологов северокавказского вооруженного подполья. Можно вспомнить Аминат Курбатову (Аллу Сапрыкину), актрису русского драматического театра Махачкалы, которая взорвала себя на приеме у известного шейха Саида-афанди. Погиб сам шейх и семь человек в приемной, включая 12-летнего мальчика.

Если говорить о путях вовлечения и обращения русского населения радикалами, то их два, считает отец Антоний. В первом случае парень-ваххабит знакомится с русской девушкой или женщиной, через какое-то время с ее стороны появляются чувства. Когда отношения выходят на серьезный уровень, парень говорит девушке, что очень хочет быть с ней, но его род, тейп, не примут ее, если она не станет мусульманкой. Если она соглашается, то дальше начинается уже собственно религиозная обработка.

Второй способ не менее, а, может быть, даже более эффективен: использование социальных сетей. Молодежь сейчас буквально живет в них. Это говорит о том, что нам пора вводить наряду с таким понятием как гигиена полости рта – интернет-гигиену, и приучать к ней наших детей.

«Порицай порицаемое»

С православным священником солидарен и муфтий Ставропольского края Мухаммад Рахимов.

– Деструктивные, радикальные секты, оккультные группы и экстремистские течения становятся все более изобретательными, – рассказывает он. – Каждый год они придумывают новые методы вовлечения молодежи в свои ряды. Чаще всего в сети вербовщиков попадаются новобращенные, так называемые неофиты. Именно эта категория легче всего поддается навязыванию радикальных убеждений.

Характерная активная деятельность только пришедших в другую веру, их полная отдача себя во власть нового, вина за домусульманское прошлое – то, чем чаще всего пользуются вербовщики.

Для неофитов характерно отсутствие начального исламского образования и при этом особое стремление к самообразованию, желание укрепить свой иман (веру). Как правило, такой поиск знаний происходит чаще всего в интернете через прослушивание сомнительных лекторов и однотипных статей или роликов на тему «порицай порицаемое».

Обычный мусульманин быстро становится неинтересен неофиту. Такой может дать только базовые знания, а неофитам хочется большего. Начинается поиск нового круга общения, диктуемый новыми интересами. А самые активные и агрессивные – это именно радикалы. Они и сами верят в свои идеи, и неофита ими заражают. Вербовщики цепляют человека эмоционально, раз за разом эксплуатируя идею халифата. Говорят, если ты принял ислам, значит, должен признавать только ислам, в твоем окружении должны быть только мусульмане. Не хочешь, опасаешься куда-то ехать, создавай вокруг себя исламское государство. Если родители не мусульмане, а у новообращенных так часто бывает – оставь их. Неофита пытаются любым способом отдалить от семьи.

По словам муфтия, основным учителем неофитов стал интернет. Обрывочные, вырванные из теологической системы сведения доходят не просто в отрыве от контекста, но и вне связи с религиозными предписаниями, ценностями и моралью. Такая выборочная подборка аятов и хадисов превращается в инструмент, тешащий собственное тщеславие, приводящий к самовозвеличиванию.

Активную угрозу представляют сейчас средства массовой коммуникации, ведь большинство неофитов сталкивается с негативным отношением со стороны семьи и социума. И для них очень важно окружение, в котором они могут проявлять свою религиозную идентичность. Исполнение намаза (обязательной пятикратной молитвы), ношение хиджаба и прочие обязанности могут сопровождаться конфликтами в семье и на работе, в которых неофит склонен обвинять других и обстоятельства, тем самым развивая в себе фрустрацию и невротизм.

Тут-то и он и попадает в первую и самую серьезную зону риска. В ней начинается поиск тех, кто поддержит, приободрит и научит. А виртуальное общение позволяет легко освоиться в новом статусе. Иллюзия равенства в коммуникации – дополнительный фактор, закрепляющий контакт на уровне эмоций.

Попадая к радикалам, молодые люди вообще перестают думать самостоятельно, становятся зависимыми от других. Эти особенности вербовщикам хорошо известны. С их подачи неофиты становятся «спасающими» народ фанатиками, желающими построить всеобщий принудительный рай или же этого рая достичь, устраняя всех, кто мыслит иначе.

Осторожно, мессенджеры!

Еще год назад самым распространенным видом вербовки была умелая пропаганда в социальных сетях, однако в последнее время благодаря успешной работе компетентных структур количество таких вербовок заметно снизилось. К сожалению, активность сместилась в различные мессенджеры, прежде всего, WhatsApp, Viber и Skype. Этот тренд заметен при анализе содержания компьютерных экспертиз в ходе расследования конкретных уголовных дел.

Также стоит отметить, что эксперты выделяют три категории граждан, потенциально предрасположенных к вербовке: это молодежь, трудовые мигранты, которые живут в состоянии серьезного экономического и психологического стресса, заключенные.

Студенты вошли в группу виктимных граждан в силу своего незначительного жизненного опыта. Молодые люди объективно не способны просчитать последствия: «Что будет, если я уеду в Сирию или Ирак? Как я буду оттуда возвращаться? Что со мной будет потом?». Если на первые два вопроса они сами себе отвечают, то на третий уже нет.

Что касается трудовых мигрантов, то, оказавшись в другой культурной, языковой среде, они живут в условиях огромного психологического стресса. И вербуют их не в мечетях, а в местах компактного проживания: на стройках, рынках, в плотно заселенных общежитиях.

Часто экстремисты посещают мигрантов после предварительной обработки именно через социальные сети. То есть заранее выясняют, готов ли тот или иной человек разделить экстремистские взгляды, высказывает ли он радикальные идеи.

Есть и еще один путь вербовки неофитов. Совместное содержание в тюрьмах тех, кто был осужден за преступления экстремистского характера, с осужденными за кражи, грабежи, разбои, убийства создает благодатную почву для распространения радикальных идей, преподнесенных под видом равенства или наказанием тех, из-за кого ты попал в тюремные застенки.

Человек, который не опытен в исламе, но исламом интересуется, сразу же становится интересен тем, кто занимается вербовкой в террористические организации. Неофита видно сразу, к нему подходят специально обученные проповедники и начинают рассказывать, какой на самом деле ислам, предлагать свою помощь в изучении этой религии, мило улыбаются, затем зовут на чай в какое-нибудь другое место. Так мало-помалу и начинается вовлечение в организацию.

Каждому – индивидуальный подход

Власти Северного Кавказа выражают беспокойство в связи с тем, что число новообращенных в регионе стремительно растет. Такое заявление сделал на днях полпред президента в СКФО Александр Матовников. Полпред пояснил, что не видит ничего плохого в том, что жители региона принимают какую-либо веру, однако, властям необходимо понимать, для чего они это делают – истинны ли их религиозные чувства.

В свою очередь начальник главка МВД по Северо-Кавказскому федеральному округу Сергей Бачурин отметил, что некоторые проблемы, касающиеся радикализации общества и преимущественно молодежи, действительно существуют и требуют решения. По его словам, наибольшее беспокойство вызывают как раз люди, поменявшие свои религиозные взгляды. Он уточнил, что новообращенные являются наиболее мотивированными и зачастую фанатично настроенными сторонниками экстремистских и террористических идеологий.

Начальник полицейского главка также отметил, что только за первое полугодие текущего года в регионе было зафиксировано 1058 неофитов. Это достаточно большая группа людей, поэтому они не должны быть безразличны местным властям и правоохранителям.

В правительстве Ставропольского края считают, что неофиты действительно нуждаются во внимании со стороны органов государственной власти и местного самоуправления. Власти должны вовремя оказать человеку поддержку, помочь ему адаптироваться в социальной среде и не допустить попадания под влияние радикальных идей.

Сотрудниками органов местного самоуправления проводится адресная профилактическая работа в отношении неофитов, если для этого есть причины.

– К каждому конкретному случаю необходим индивидуальный подход, – говорит председатель комитета Ставропольского края по делам национальностей и казачества Александр Писаренко. – Очень важным является понимание мотивации человека, решившего сменить веру. Если данное решение принято человеком осознанно, добровольно, без внешнего воздействия и давления, то, как правило, в проведении адресной профилактики нет необходимости. Если семья благополучная, социализированная, члены семьи не склонны к радикальным идеям и не имеют проблем с законом, профилактическая работа не проводится.

Председатель комитета считает, что лицам, сменившим веру, не следует избегать общения с представителями государства, ведь их усилия всегда направлены только на то, чтобы помочь человеку, не допустить его вступления в ряды экстремистов.

Источник