Не то беда что во ржи
Русские пословицы 🗐 Т
Т, Сборник русских пословиц.
Талант трудом добывают
Талантливому человеку, чтобы добиться успеха нужно много трудиться.
Там хорошо, где нас нет
Люди, обычно, недооценивают преимущества своего нынешнего положения и переоценивает преимущества того места (ситуации и т.д.), где они еще не были.
Терпение и труд все перетрут
О поощрении труда и терпения.
Терпи, казак, атаман будешь
Тише едешь — дальше будешь
Торопливость обычно приводит к потере времени из-за нежелательных происшествий. На дороге, в путешествии, нужно быть осторожным.
То не беда, что во ржи лебеда; а то беды, что ни ржи, ни лебеды.
О беде, неприятностях.
Только палец покажи — смеется
Про человека, которого легко рассмешить.
Тонкий намек на толстые обстоятельства
Намёк на что-нибудь значительное, важное.
Тот же Савка, на тех же санках
1) Без изменений 2) Одно и то же; Нет разницы.
Тут надо и волчий зуб и лисий хвост
Для достижения цели использовать и силу (волчий зуб) и хитрость (лисий хвост).
Ты что свечку держал?
Ты что сам это видел?
Тяжелая доля, да все своя воля
Про тяжелую ситуацию, но когда человек все-таки свободен.
У баб волос долог, да ум короток
О женской глупости.
У Бога всего много
1) Об изобилии чего-либо; 2) О безграничных возможностях Бога.
У каждого плута свой расчет
О том, кто стремится обмануть кого-либо.
У каждого таракана — своя щель
О том, что каждый устраивает свою жизнь по своему.
У людей в глазу сучок видишь, а у себя и бревна не видишь
Человек склонен замечать чужие недостатки, а свои нет.
У Мокея было четыре лакея, а теперь Мокей сам лакей
О сошедшем со сцены сильном человеке.
У Петрака было четыре батрака, а теперь Петрак сам батрак
Про обедневшего помещика, обедневшего богатого человека.
У семи нянек дитя без глаза
1) Дело, которое ведется плохо из-за несогласованности действий исполнителей 2) У каждого дела должен быть один ответственный (хозяин).
У страха глаза велики
Трусу везде страшно, везде видится опасность.
Уговор (договор) дороже денег
Нужно соблюдать то, о чем договорились; О важности соблюдения договоренности.
Угостила собака ишака мясом, а ишак собаку сеном. Оба голодные остались
О неразумных, неслаженных действиях.
Удастся — квас, не удастся — кислы щи
Повезет — хорошо, не повезет — не беда.
Ум хорошо, а два лучше
Лучшее решение может быть выработано путем совместного обсуждения всех за и против.
Умен, как поп Семен: книги продал, да карты купил
О тунеядцах, бездельниках.
Умный женится, а дура замуж идет
О ситуации, когда муж получает больше выгоды от женитьбы, чем жена.
Услужливый дурак опаснее врага
Цитата из басни «Пустынник и медведь» (1807 г.) русского баснописца Крылова Ивана Андреевича (1769 – 1844), которая стала пословицей.
Устами младенца глаголет истина
Дети не обманывают, говорят правду.
Утопающий за соломинку хватается
О попытке спасти ситуацию, которая вряд-ли приведет к положительному результату.
Утро вечера мудренее
Важное решение лучше принимать не сразу, а на следующее утро. Тогда решение будет взвешенным.
Ученого учить – только портить
Ученье — свет, а неученье — тьма
Ушел, так прав; попался, так виноват
Если удалось скрыть следы преступления, то считай, что и не виноват.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Пословицы русского народа
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
ПОСЛОВИЦЫ РУССКОГО НАРОДА
Обозначение ударения: ‘а, ‘ю и т. п.
‘Будет ли, не будет ли когда напечатан сборник этот, с которым собиратель пестовался век свой, но, расставаясь с ним, как бы с делом конченым, не хочется покинуть его без напутного словечка’.
Вступление это написалось в 1853 году, когда окончена была разборка пословиц; пусть же оно остается и ныне, когда судьба сборника решилась и он напечатан.
По заведенному порядку, следовало бы пуститься в розыск: что такое пословица; откуда она взялась и к чему пригодна; когда и какие издания пословиц у нас выходили; каковы они; какими источниками пользовался нынешний собиратель. Ученые ссылки могли бы подкрасить дело, потому что, кажется, уже Аристотель дал определение пословицы.
Но всего этого здесь найдется разве только весьма понемногу.
Ученые определения ныне мало в ходу, век школярства прошел, хотя мы все еще не можем стряхнуть с себя лохмотьев степенной хламиды его.
Времена, когда объясняли во введении пользу науки или знания, коему книга посвящалась, также миновали; ныне верят тому, что всякий добросовестный труд полезен и что пользе этой россказнями не подспоришь.
Ученые розыски, старина, сравнения с другими славянскими наречиями — все это не по силам собирателю.
Разбор и оценка других изданий должны бы кончиться прямым или косвенным скромным признанием, что наше всех лучше.
Источниками же или запасом для сборника служили: два или три печатных сборника прошлого века, собрания Княжевича, Снегирева, рукописные листки и тетрадки, сообщенные с разных сторон, и — главнейше — живой русский язык, а более речь народа.
Ни в какую старину я не вдавался, древних рукописей не разбирал, а вошедшая в этот сборник старина попадала туда из печатных же сборников. Одну только старую рукопись я просматривал и взял из нее то, что могло бы и ныне идти за пословицу или поговорку; эта рукопись была подарена мне гр. Дм. Ник. Толстым, мною отдана М. П. Погодину, а оттуда она целиком напечатана, в виде прибавления, при сборнике пословиц И. М. Снегирева.
При сем случае я должен сказать душевное спасибо всем доброхотным дателям, помощникам и пособникам; называть никого не смею, боясь, по запамятованию, слишком многих пропустить, но не могу не назвать с признательностью гр. Дм. Ник. Толстого, И. П. Сахарова и И. М. Снегирева.
Когда сборник последнего вышел, то мой был уже отчасти подобран: я сличил его издание со сборником Княжевича и попользовался тем, чего не было там и не нашлось у меня и что притом, по крайнему разумению моему, можно и должно было принять.
В собрании Княжевича (1822 г.) всего 5300 (с десятками) пословиц; к ним прибавлено И. М. Снегиревым до 4000; из всего этого числа мною устранено вовсе или не принято в том виде, как они напечатаны, до 3500; вообще же из книг или печати взято мною едва ли более 6000, или около пятой доли моего сборника. Остальные взяты из частных записок и собраны по наслуху, в устной беседе.
При этом сличении и выборе не раз нападали на меня робость и сомнение. Что ни говорите, а в браковке этой произвола не миновать, а упрека в ней и подавно. Нельзя перепечатывать слепо всего того, что, под названием пословиц, было напечатано; искажения, то умничаньем, то от недоразумений, то просто описками и опечатками, не в меру безобразны. В иных случаях ошибки эти явны, и если такая пословица доставалась мне в подлинном виде своем, то поправка или выбор не затрудняли; но беда та, что я не мог ограничиться этими случаями, а должен был решиться на что-нибудь и относительно тех тысяч пословиц, для исправления коих у меня не было верных данных, а выкинуть их вон — не значило бы исправить.
Не поняв пословицы, как это нередко случается, считаешь ее бессмыслицею, полагаешь, что она придумана кем-либо для шуток или искажена неисправимо, и не решаешься принять ее; ан дело право, только смотри прямо. После нескольких подобных случаев или открытий поневоле оробеешь, подумаешь: ‘Кто дал тебе право выбирать и браковать? Где предел этой разборчивости? Ведь ты набираешь не цветник, а сборник’ и начинаешь опять собирать и размещать все сподряд; пусть будет лишнее, пусть рассудят и разберут другие; но тогда вдруг натыкаешься на строчки вроде следующих:
Возьмем два-три примера: ‘Бог не поберег вдоль и поперек’; по три коротких меж двух долгих, а размер хорош. ‘Рано встала, да мало напряла’; по долгому с коротким на концах, а две средние стопы — долгий с двумя короткими. ‘Хоть вдвое, хоть втрое, не споро худое’; по одному долгому меж двух коротких. ‘Всякая небылица в три года пригодится’; ‘На
— всякого мирянина по семи жидовин’; в этих двух пословицах, в сущности тонических, метрический счет, однако, показывает вот какие особенности: первая начинается долгим, вторая — коротким слогом; в обеих по четыре стопы: один долгий с одним коротким, долгий с двумя, с тремя и с четырьмя короткими. В следующей — замечательная, весьма складная смесь анапеста и дактиля; один только короткий слог, во втором стихе, будто лишний; но он на месте, а пропущен в первом стихе весьма кстати; тут, как будто поневоле изумляясь, сделаешь расстановку:
Сбил, сколотил — вот колесо;
Сел да поехал — ах, хорошо!
Оглянулся назад — одни спицы лежат!
Это сложено удивительно складно: внезапный переход, на третьем стихе, к двум кратким, когда готовишься на долгий слог, как нельзя лучше выражает изумление того, кто оглянулся. Нельзя также не согласиться, что во всех размерах этих не в пример более свободы и раздолья, чем в тяжких, однообразных путах бессмысленного ямба или хорея.
Рифма или простое созвучие не всегда бывают в конце стиха или каждой из двух частей пословицы, как, например: ‘Много лихости, мало милости’; ‘Не проси у богатого, проси у тороватого’; ‘Ни то, ни се кипело, да и то пригорело’; ‘Взвыла да пошла из кармана мошна’ и пр., а иногда и на других словах, среди стиха, но всегда на таких, кои требуют отлики, ударения, внимания:
‘И скатал было и сгладил, да все врозь расползлось’.
‘От сумы да от тюрьмы никто не отрекайся’.
‘Видал, как мужик мед едал — ин мне не дал’.
Бывает и по нескольку рифм сряду:
‘Сам тощ, как хвощ, и живет тоненько, да помаленьку’;
‘Я за кочан — меня по плечам. Я за вилок — меня за висок’;
‘Сало было, стало мыло’;
‘Рушай варено, слушай говорено’; в двух последних что ни слово, то рифма.
‘Уйдем всем двором, опричь хором, а дом подопрем колом’ — шесть одинаковых рифм. Есть созвучия целого слова и полные рифмы в два и три слога: ‘Ему — про Тараса, а он: полтораста’; ‘Не под дождем, подождем’. Но большая часть пословиц без красного склада и без правильного, однородного размера; лад или мера в них, однако, есть, как во всякой складной, короткой речи, и лад этот дает ей певучесть и силу.
Игра слов, по обоюдности их значений, не совсем в нашем вкусе, но местами попадается: ‘Для почину выпить по чину’; ‘Спать долго — жить с долгом’; ‘Тут прут, а там жгут’; прут — напирают и розга; жгут — палят огнем и витень, плеть. ‘Что будет, то будет; а еще и то будет, что и нас не будет’. ‘Обедал бы, да не объедал бы’. ‘Пригоден лук и к бою и ко щам’ и пр.
Ко внешней одежде пословиц надо отнести и личные имена. Они большею частию взяты наудачу, либо для рифмы, созвучия, меры: таковы, например, пословицы, в коих поминаются: Мартын и алтын, Иван и болван, Григорий и горе, Петрак и батрак, Мокей и лакей и пр. Может быть, некоторые имена и взяты начально с известных в самом тесном кругу лиц, а пословицы сделались общими; нередко также имена эти попадали из сказок, рассказов, где люди известных свойств обычно носят одно и то же имя, за которым и в пословицах оставалось то же самое значение: Иванушка и Емеля дурачки; Фомка и Сергей воры, плуты;
Умудряйся и смиряйся
О пословицах и поговорках Амвросия Оптинского
Ежегодно в конце октября многочисленные паломники приезжают в Оптину Пустынь в дни памяти преподобных Оптинских старцев. 23 октября Православная Церковь празднует память преподобного Амвросия Оптинского, а на следующий день – торжественно отмечает Собор Оптинских старцев.
Неиссякаемым был поток богомольцев в обитель и в XIX веке, когда многие преодолевали тяготы пути, шли долгие дни, чтобы получить благословение и попросить святых молитв у старца. Важно было преподать такое наставление, которое сочетало бы в себе простую и краткую форму и вместе глубокий смысл. Именно такими были исконные русские пословицы и поговорки, которые любили использовать в своих поучениях Оптинские старцы.
Особенными знатоками и любителями народной речи, различных присказок и пословиц был преподобный Амвросий. Своеобразная духовная нить связывала речевую традицию Оптинских старцев. Вот как на один и тот же вопрос отвечали преподобные Лев, Амвросий и Иосиф. Старца Льва часто спрашивали: «Батюшка! Как вы захватили такие духовные дарования, какие мы в вас видим?» – Он отвечал: «Живи попроще, Бог и тебя не оставит». Также и отец Амвросий на вопрос: «Как жить, чтобы спастись?» – любил отвечать: «Нужно жить нелицемерно и вести себя примерно, тогда дело наше будет верно, а иначе будет скверно» или «Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение». А преподобный Иосиф, келейник старца Амвросия, принявший после него иго старческого служения, в письмах любил повторять: «Живи не как хочется, а как Бог велит», «Жить нужно так: никого не осуждать, не укорять, не злиться, не гордиться, считать себя в душе хуже всех на свете».
Келья преподобного Амвросия
Старцы общались с людьми разных сословий, умели чутко вслушиваться в речевую культуру, отбирали и использовали в своей речи самые яркие и меткие образы. Старец Амвросий любил повторять их на общих благословениях. Обладая живым характером, он умело использовал искрометность и яркую образность русских пословиц.
В пословицах и поговорках содержались ответы на вопросы духовной жизни: «Отчего человек бывает плох?» – «От того, что забывает, что над ним Бог», говорилось о христианских добродетелях: о терпении и смирении: «Дом души – терпение, пища души – смирение. Если пищи в доме нет, жилец лезет вон», «Умудряйся и смиряйся. Других не осуждай», «Кто уступает, тот больше приобретает», «Смиряйся, и все дела твои пойдут», «Кто мнит о себе, что имеет что, тот потеряет», «Если очень зацепят тебя, скажи: не ситцевая, не полиняешь». О благоразумном молчании: «Лучше предвидеть и молчать, чем говорить и потом раскаиваться», «Ты молчи пред всеми, и тебя будут все любить». О терпеливом несении скорбей: «В скорбях помолишься Богу, и отойдут, а болезнь и палкой не отгонишь», о верности своему слову: «Неисполненное обещание все равно, что хорошее дерево без плода». Обличались пороки тщеславия: «Не хвались горох, что ты лучше бобов: размокнешь – сам лопнешь», и злословия: «Если кого хочешь уколоть словом, то возьми булавку в рот и бегай за мухой».
Некоторые пословицы старец считал необходимым пояснить своим слушателям, чтобы глубже раскрыть их смысл и значение в соответствии с христианским учением: «Гордых сам Бог исцеляет». Это значит, что внутренние скорби (которыми врачуется гордость) посылаются от Бога, а от людей гордый не понесет. А смиренный от людей все несет и все будет говорить: достоин сего».
Вид Святых ворот скита
Многие пословицы соотносятся с текстами Священного Писания: «Иди мытаревым путем и спасешься», «Не судите, да не судими будете», «Надо вниз смотреть. Ты вспомни: земля еси, и в землю пойдеши», «Благословляющие уста не имут досаждения», «Томлю томящего мя. Истома хуже смерти», «Царствие Божие не в словах, а в силе: нужно меньше толковать, больше молчать, никого не осуждать, и всем мое почтение», «Иди, куда поведут; смотри, что покажут, и все говори: да будет воля Твоя!»
Одной начальнице монастыря на ее слова, что народ, поступающий в обитель, – разный, старец ответил: «Мрамор и металл – все пойдет». Потом, помолчав, продолжал: «Век медный, рог железный, кому рога не сотрет. В Священном Писании сказано: Рог грешных сломлю, и вознесется рог праведного (Пс. 74:11). У грешных два рога, а у праведного один – смирение». (Два рога грешных здесь обозначают, видимо, две страсти – гордость и тщеславие.)
Часть пословиц имеет параллели с русскими народными пословицами и поговорками, творчески переработаны старцем, причем сделаны акценты на других значениях: «Благое говорить – серебро рассыпать, а благоразумное молчание – золото» (ср.: «Слово – серебро, а молчание – золото»), «Ум хорошо, два лучше, а три – хоть брось» (ср.: «Ум хорошо, а два лучше»), «Всякий сам кузнец своей судьбы», то есть каждый человек сам причина своих скорбей (ср.: «Каждый сам кузнец своего счастья»).
Некоторые пословицы обращены преимущественно к монашествующим: «Чтобы жить в монастыре, надо терпения не воз, а целый обоз», «Чтобы быть монахиней, надо быть либо железной, либо золотой: железной – значит иметь большое терпение, а золотой – большое смирение», «Не должно выбирать сестру по духу, а то будет по плоти». Одной монахине, которая раньше была на видном послушании и пользовалась почетом, а когда осталась без должности, попала в немилость, старец ответил: «Кто нас корит, тот нам дарит, а кто хвалит, тот у нас крадет».
Однако большинство пословиц содержали наставления, обращенные ко всем слушателям. Например, о том, что поучать легче, чем самому что-либо делать: «Теория – это придворная дама, а практика как медведь в лесу», о необходимости понуждения ко всякому благому делу: «Нужно себя понуждать гряды копать и на все», о христианской любви: «Трудящемуся Бог посылает милость, а любящему – утешение», о жизни как подготовке к вечности: «Как поживешь, так и умрешь», о сложности борьбы с грехом: «Грехи, как грецкие орехи, – скорлупу расколешь, а зерно выковырить трудно».
На исповеди старец учил: «Свои грехи говори и себя больше вини, а не людей», «Чужие дела не передавай».
Любя сам простоту, т.е. искренность, отсутствие двуличия и лицемерия, говорил: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного», «Смотри на всех просто», «Будь проста, и все пройдет», «Жить просто – значит не осуждать, не зазирать никого».
На слова одной дамы, что трудно заниматься с молодежью, ответил ей таким образом: «Не беда, что во ржи лебеда, а вот беды, когда в поле ни ржи, ни лебеды». Прибавил еще: «Сеешь рожь – растет лебеда, сеешь лебеду – растет рожь. В терпении вашем стяжите души ваши. (Лк. 21:19). А ты терпи от всех, все терпи, и от детей терпи».
Старец Амвросий любил рифмовать свои поучения. Например, обращаясь к Юлии говаривал: «Сама не юли и другим не вели».
Пословицы отца Амвросия часто повторял его келейник отец Иосиф, который в письмах приводил слова своего наставника, связывая их в целое стихотворение:
Скука – унынию внука, а лени – дочь,
Чтоб отогнать ее прочь,
В деле потрудись, в молитве не ленись:
Скука пройдет, и усердие придет.
А если к сему терпения и смирения прибавишь,
Тогда от всех бед и зол себя избавишь.
Яркие, искрометные пословицы являлись орудием духовного назидания. В них говорилось о цели христианской жизни, о добродетелях и пороках. Они обладали большей убедительностью, чем обширные поучения. Пословицы и поговорки Оптинских старцев всегда были вписаны в духовный контекст, по форме являясь яркими образцами народной речи, они играли заметную роль в духовной традиции Оптиной пустыни.
Не то беда что во ржи
Что такое лебеда? Возникновение названия
«Посеял лебеду на берегу. » — упоминание о лебеде в популярной русской народной песне не случайно. В русском языке лебедой называют различные растения семейства маревых, или, по старой русской терминологии, семейства лебедовых. В нашей стране насчитывается около 35 видов этих растений. В основном это сорняки, растущие в хлебных посевах, в огородах, на неудобьях. Часть этих растений употребляется на корм скоту, некоторые из них съедобны.
В народе давно были замечены полезные свойства лебеды. Большой и разнообразный материал о ней можно найти в «Словаре русского языка XI—XVII веков». О приготовлении хлеба из лебеды говорится в древнерусских памятниках письменности по крайней мере с XIII века. В старинных лечебниках можно найти сведения о лекарственных свойствах некоторых видов лебеды. В народных пословицах, поговорках и в песнях лебеда упоминается довольно часто.
Известный писатель-этнограф С. В. Максимов в книге «Куль хлеба и его похождения» писал о том, что во многих губерниях России в неурожайные годы лебеду постоянно употребляли в пищу. Читаем в этой книге С. В. Максимова: «Не то беда, что во ржи лебеда, а то беда, когда ни ржи, ни лебеды, говорят бедные крестьяне». М. Е. Салтыков-Щедрин бедного крестьянина назвал «человеком лебеды». И он же писал: «Лебеда, как и голод, суть выражения фигуральные, дающие место для всякого множества представлений».
В Словаре В. И. Даля и в «Словаре русских народных говоров» можно найти сведения о том, что в некоторых губерниях лебеду квасили как капусту, из нее варили щи.
Скажем еще несколько слов о произношении этого слова и о его происхождении. В разных славянских языках и в диалектах русского языка известно несколько вариантов произношения этого названия: это лебеда, лобода, лобуда и некоторые другие. В русском просторечии у формы лобуда развилось переносное значение «вздор, пустяки». По мнению языковеда В. А. Меркуловой, которая исследовала историю наименований растений в русском языке, это значение связано с названием пустого супа, щей с лебедой. Происходит название лебеда от древнего индоевропейского слова, которое обозначало понятие белого цвета. Тот же самый корень у нас сохранился и в названии птицы лебедя. Действительно, листья лебеды белого цвета, как будто обсыпаны мукой.
Последний кусочек хлеба
Таково старинное русское народное поверье, которое складывалось веками. Часто приходится также видеть, как пожилые люди, пережившие голодное время не раз и не два в своей жизни, смахивают со стола оставшиеся крошки хлеба и отправляют их в рот. Это происходит не от отсутствия хороших манер, а из-за уважения к хлебу, который, как говорится в пословице, – всему голова. Сейчас, когда в магазинах много красивых и вкусных продуктов, и большинство детей в нашей стране не знают, что такое недоедание, трудно объяснить такому избалованному ребёнку, что означает в жизни человечества хлеб.
Но даже и в наши дни любой богато накрытый стол без хлеба кажется неполным, несовершенным. В то же время и сегодня во всем мире множество людей, в том числе и детей, недоедают, и даже умирают от голода. В России после первой мировой войны и революции была разруха и голод, в двадцатые годы из-за нескольких засушливых лет подряд не уродился хлеб, и снова был голод, во время Великой отечественной войны, когда половина нашей Европейской территории была захвачена немцами, и фашисты подступили совсем близко к столице нашей Родины – Москве, также был сильный голод.
Продукты выдавали по карточкам, хлеба приходилось по 400 грамм на человека в день, это был чёрный, скользский хлеб с различными примесями. А в Ленинграде, который пережил шестисот дневную полную блокаду, хлебный паёк составлял всего 120 грамм. В качестве примесей к зерновой муке в голодные годы использовали отруби, лебеду, протёртую кору деревьев. Есть русская народная пословица – то беда не беда, что во ржи лебеда, а то беды, когда ни ржи, ни лебеды…
В тяжёлые военные годы лакомством для детей был жмых – густая масса, которая оставалась от подсолнечных семечек после отжима из них растительного масла. Из Ленинграда в дни блокады по льду Ладожского озера вывозили под обстрелами на машинах и санях ослабевших от голода детей. Они были похожи на маленькие скелетики, обтянутые чёрной кожей, живыми казались только огромные глаза на худеньких личиках. Дистрофия тканей у этих детей была настолько велика, что не всех удавалось потом выходить. Вспоминая эти страдания, трудно понять как современные девушки изводят себя диетами для достижения невероятной стройности из желания подражать моделям, некоторые из них сейчас даже умирают от кахексии (дистрофии тканей).
Ценность растительного белка из пшеничных зёрен такова, что перелётные птицы, например журавли, в период осеннего перелёта из России на зимовку в жаркие страны делают остановку на несколько дней в Талдомском районе Подмосковья, которое славилось обширными пшеничными полями, для того, чтобы подкормиться зерном и набраться сил для долгого перелёта через Чёрное и Средиземное море.
Человек впервые употребил в пищу зёрна диких злаков пятнадцать тысяч лет назад, затем научился их собирать, сеять, готовить жидкую мучнисто-зерновую кашу, которую и сегодня ещё употребляют в пищу многие жители Востока и африканских стран и, наконец, запекать. Древние египтяне научились разрыхлять тесто методом брожения и уже пять тысяч лет назад ели хлеб, похожий на тот, который мы употребляем сегодня. От египтян искусство выпекать разрыхлённый пшеничный хлеб перешло в Древнюю Грецию, а затем к римлянам, где его считали большим лакомством для аристократов. Хлеб ели как самостоятельную пищу, и чем богаче был хозяин, тем щедрее он угощал своих гостей белым хлебом.
Зерновые злаки делятся на озимые – рожь, которую сеют осенью под снег, и яровые. Весной перезимовавшие под снегом растения быстро начинают расти и дают хороший урожай. Ячмень, овёс сеются на корм скоту. Яровые сорта пшеницы высевают в землю весной. Рожь используют для приготовления очень вкусного чёрного (ржаного) хлеба, например, «Бородинского», яровая пшеница – для приготовления белого хлеба, батонов, булок, манной крупы, разных сортов вермишели. Из смеси ржи и пшеницы пекут очень вкусный и полезный серый хлеб.
Можно ли жить без хлеба? Он был, есть и навсегда останется продуктом номер один. Хлеб на стол – и стол престол! А хлеба ни куска – и стол доска.
В нашей стране ежегодно выпекается более тридцати миллионов тонн буханок, караваев, булок, сдобы, батонов и иной хлебной снеди. Для того чтобы хлеб не черствел, в него добавляется молочная сыворотка, которая обогащает хлеб многими полезными веществами. Свежеиспечённый хлеб наполняет комнату или булочную неповторимым приятным тёплым хлебным ароматом. Сейчас этот чудесный хлебный аромат из наших булочных исчез, так как хлеб упаковывают на заводах в целлофановые пакеты из гигиенических соображений, а перед этим после выемки из печи его приходится специальным образом охлаждать, чтобы целлофан не расплавился.
Что надо делать, чтобы этого не происходило? Во-первых, надо покупать только такое количество хлеба, какое соответствует потребностям данной семьи. Если хлеб остаётся и черствеет, из него можно посушить сухарики, гренки, можно разогреть хлеб в микроволновке, при этом он опять станет мягким и вкусным, можно добавлять подсохший хлеб в омлет, в котлеты, скармливать птицам, рыбкам в пруду и т.д. Существует много разных рецептов использования подсохшего хлеба, нельзя только выбрасывать его на помойку. Спасибо тому, кто поит и кормит, а вдвое тому, кто хлеб-соль помнит!